Глава 39. Зелень. Часть седьмая.

А-Цин, казалось, помедлила с ответом, но потом все же произнесла: «Д-да».

Сяо Син Чэнь заметил: «Тогда не беги так сильно. Ступай себе тихонечко. Ты же не хочешь вновь налететь на кого-то?»

Он ни словом не обмолвился о собственной невозможности видеть, и, взяв А-Цин за руку, отвел ее к обочине: «Вот, иди здесь. Тут гораздо меньше прохожих».

И от слов, и от поступков Сяо Син Чэня веяло теплотой и заботой. А-Цин протянула руку и на пару мгновений застыла в нерешительности, но, в конце концов, стащила мешочек с деньгами, висящий у него на поясе: «Братец, А-Цин очень благодарна тебе».

Сяо Син Чэнь поправил ее: «Не братец. Даоцзан». 

А-Цин захлопала глазами: «Но ведь даоцзан может быть и братцем».

Сяо Син Чэнь улыбнулся: «Что ж, раз ты считаешь меня братцем, то, может быть, вернешь братцу кошелек?»

Будь А-Цин и подобные ей уличные бродяжки хоть в десять раз быстрее, им все равно не удалось бы обмануть чутье заклинателя. Девушка встрепенулась, подхватила свой шест и пустилась во всю прыть, однако не успела пробежать и пары шагов, как Сяо Син Чэнь одной рукой поймал ее за шиворот и вернул на обочину: «Тебе и впрямь не стоит так лететь, иначе собьешь кого-нибудь».

А-Цин крутилась и брыкалась, безуспешно пытаясь вырваться, а затем набрала воздуха в легкие и прижала язык к небу. Вэй У Сянь тотчас же понял ее намерения: «Плохо дело, она собирается закричать «Извращенец!» Но тут неожиданно  из-за угла торопливо вывернул мужчина средних лет. При виде А-Цин глаза его вспыхнули, и он быстрым шагом устремился к девушке, на ходу извергая беспрерывную брань: «Ах ты, маленькая мерзавка, наконец-то я отыскал тебя! Верни мои деньги!» 

Однако одной лишь ругани не хватило, чтобы излить его ярость, и мужчина замахнулся рукой, намереваясь влепить А-Цин оплеуху. Та тотчас же втянула голову в плечи и крепко зажмурилась, но на полпути к ее щеке ладонь мужчины внезапно остановилась.

Сяо Син Чэнь сказал: «Господин, пожалуйста, успокойтесь. Негоже подобным образом обращаться с маленькими девочками, вы так не считаете?»

А-Цин украдкой подглянула за происходящим из-под закрытых век. Мужчина средних лет явно вложил в удар всю силу, но сейчас, несмотря на то, что Сяо Син Чэнь, казалось, совсем слабо сжимал его запястье, руке его не удавалось сдвинуться ни на йоту. Он заметно оробел, но, тем не менее, упрямо повторил: «Куда ты лезешь, слепец! Решил спасти дамочку в беде? Или, может быть, эта мерзавка твоя любовница? Между прочим, она умыкнула мои деньги и, защищая ее, ты сам становишься вором!»

Одной рукой держа мужчину, а второй – А-Цин, Сяо Син Чэнь повернулся к девушке: «Верни ему деньги».

А-Цин торопливо вытащила из-за пазухи несколько монет и передала их мужчине. Сяо Син Чэнь отпустил его руку, и тот сразу же принялся пересчитывать полученное. Все оказалось на месте, и еще раз оглядев слепого заклинателя и окончательно убедившись, что с ним не справиться, мужчина сконфуженно потрусил прочь.

Сяо Син Чэнь удивился: «Ты слишком отчаянная. Как у тебя хватает смелости воровать, будучи слепой?»

А-Цин подскочила, как ужаленная: «Он меня облапал! Так вцепился в мой зад, что до сих пор болит, вот поэтому я и взяла его деньги! К тому же, в его огромной мошне лежали лишь жалкие гроши, а он так свирепо набросился на меня в ответ! Чтоб ему помереть голодранцем!»

Вэй У Сянь подумал: «Ясно как день, что это именно ты врезалась в него, намереваясь обворовать, но сейчас утверждаешь, будто он первый несправедливо обидел тебя. Какое ловкое жонглирование фактами». 

Сяо Син Чэнь покачал головой: «Если все действительно началось подобным образом, то тебе тем более полагалось быть более осмотрительной и не вызывать его гнева. Окажись ты сегодня здесь одна, и боюсь, дело не кончилось бы простой оплеухой. Береги себя, девушка».

Закончив фразу, он повернулся в противоположную сторону и исчез в толпе. Вэй У Сянь отметил про себя: «Он не попросил назад своего кошелька. Мой шишу также с большой сердечностью относится и к женщинам».

Держа в руках мешочек с деньгами, что она украла, А-Цин стояла и несколько секунд оторопело смотрела ему вслед, а потом вдруг запихнула кошелек за пазуху, бойко застучала бамбуковым шестом по земле и влетела прямо в спину Сяо Син Чэню. Тому вновь пришлось поддержать девушку и вернуть ей равновесие: «Тебе нужно что-то еще?»

А-Цин выпалила: «Твои деньги до сих пор у меня!»

Сяо Син Чэнь улыбнулся: «Считай, что я их тебе подарил. Все равно там их не так много. И не кради больше ничего, пока все не потратишь».

А-Цин спросила: «Я слышала, как этот гадкий мужчина обозвал тебя. Выходит, ты тоже слепой?»

При этих ее словах настроение Сяо Син Чэня в один миг омрачилось, а улыбка сползла с его лица. 

Невинные и простодушные речи ребенка чаще всего наиболее жестокие. Дети многого не понимают, и именно из-за этого их замечания всегда попадают в самые болезненные места. 

Растекшееся кровавое пятно под слоями лоскутов, обмотанных вокруг глаз Сяо Син Чэня, становилось все темнее и темнее, почти просачиваясь сквозь ткань. Он занес над веками слегка дрожащую руку, словно прикрыв их – рану, оставшуюся на месте вырванных глаз, было весьма непросто исцелить, а мучительную боль – не снять никакими снадобьями. Но А-Цин подумала, что у Сяо Син Чэня всего лишь закружилась голова,  и радостно воскликнула: «Тогда я пойду с тобой!»

Сяо Син Чэнь с трудом улыбнулся: «Зачем? Ты хочешь стать заклинательницей?»

А-Цин ответила: «Ты большой  и слепой, а я маленькая и слепая – мы будем оберегать друг друга. Моих родителей уже нет на свете, и мне совсем некуда пойти. Я последую за тобой повсюду!» Затем смышленая девушка, опасаясь, что Сяо Син Чэнь не согласится, воззвала к его благодушию и пригрозила: «Я очень быстро трачу деньги. Если ты откажешь взять меня с собой, я спущу все в один миг, и мне вновь придется воровать и обманывать людей. А потом кто-нибудь отвесит мне такую затрещину, что я упаду на землю и совсем потеряюсь. Я такая несчастная!»

Сяо Син Чэнь засмеялся: «Разве есть на свете человек, который в состоянии совершить подобное? Столь сообразительная девушка сама может заставить потеряться кого угодно».

Вэй У Сянь уже довольно долго наблюдал за происходящим и подметил кое-что удивительное.

Сейчас, увидев своего настоящего шишу, он обнаружил, что мнимый Сяо Син Чэнь в исполнении Сюэ Яна и впрямь поразительно походил на истинного! Разнилась лишь внешность, но все остальное ничем не отличалось от действительности. Если бы кто-то сказал Вэй У Сяню, что Сяо Син Чэнь захватил тело Сюэ Яна, то он поверил бы.

А-Цин вцепилась в Сяо Син Чэня мертвой хваткой и попеременно то канючила, то ныла, то давила на жалость. Тот несколько раз предупреждал, как опасно находиться рядом с ним, но девушка не слушала. Она не испугалась даже, когда они проходили через небольшую деревушку, и Сяо Син Чэнь усмирил <i>коня-тяжеловоза,</i> обретшего сознание. А-Цин прилипла к нему, словно конфета-тянучка, и, по-прежнему называя мужчину «Даоцзаном», не отставала от него ни на шаг. В конце концов, вероятно, рассудив, что А-Цин была сметливой и храброй девушкой, которая никогда не путалась под ногами, да и к тому же, совсем юной, одинокой и слепой, Сяо Син Чэнь молчаливо разрешил ей остаться с ним.

Поначалу Вэй У Сянь полагал, что Сяо Син Чэнь держал путь в определенное место, но, спустя несколько сменивших друг друга фрагментов воспоминаний А-Цин, изобиловавших разнообразными диалектами и климатическими условиями, понял, что четкого маршрута Сяо Син Чэнь не имел. Казалось, он шел в абсолютно произвольном направлении, а точнее – занимался ночной охотой в случайных местах, спеша туда, где, по слухам, творились всякие странности. Вэй У Сянь предположил: «Возможно, случай с кланом Чан оказался для него слишком большим потрясением. Он больше не желал принимать участие ни в каких клановых дрязгах, но не мог предать своей мечты, поэтому решил скитаться и сражаться с тварями, делая все, что в его силах».

В это время Сяо Син Чэнь и А-Цин шли по прямой и широкой дороге, обочины которой поросли сорняками по пояс высотой. Внезапно А-Цин вскрикнула, и Сяо Син Чэнь тут же спросил: «Что случилось?»

А-Цин ответила: «Ай! Ничего страшного. Просто подвернула лодыжку».

Но Вэй У Сянь ясно видел, что причиной ее вскрика являлась вовсе не подвернутая лодыжка. Девушка шагала столь же уверенно, как обычно, и если бы она не притворялась слепой в присутствии Сяо Син Чэня, чтобы тот и думать не смел прогнать ее, то сейчас скакала бы выше небес. А-Цин ахнула, потому что в пути глазела по сторонам и неожиданно наткнулась взглядом на черную фигуру, лежащую в кустах.

Она не знала, жив ли человек или уже мертв, однако посчитала, что, скорее всего, находка в любом случае принесет одни хлопоты, поэтому явно не желала, чтобы Сяо Син Чэнь обнаружил его. А-Цин нетерпеливо затараторила: «Идем, идем! Я умираю от усталости! Давай уже доберемся до ближайшего города и отдохнем».

Сяо Син Чэнь удивился: «Ты же подвернула лодыжку? Хочешь, я понесу тебя?»

А-Цин в полнейшем восторге затарабанила бамбуковым шестом о землю: «Хочу, хочу, хочу!» Сяо Син Чэнь улыбнулся и, повернувшись к ней спиной, встал на одно колено, но едва А-Цин приготовилась напрыгнуть сверху, неожиданно остановил ее. Он поднялся на ноги и с сосредоточенным выражением лица произнес: «Пахнет кровью».

А-Цин также чувствовала слабый запах крови, временами приносимый легким бризом, но попробовала прикинуться дурочкой: «Да? А я почему-то ничего не чую. Наверное, где-то неподалеку режут свиней».

Однако стоило ей закончить речь, и будто сами Небеса ополчились против нее – человек в кустах кашлянул.

Звук этот едва различался в ночной тиши, но все же уши Сяо Син Чэня уловили его: заклинатель мгновенно определил направление, шагнул в травяные заросли и присел подле человека на корточки.