«Вы должны простить моего брата», - извинился Дориан. «Его отправили в армию, когда ему было всего пятнадцать лет, и с тех пор он сражается со всем миром. Боюсь, он не соответствует требованиям светского общества. Мир не его сильная сторона».

«Очевидно», - согласилась она. «До вечера, Ваша светлость», - сказала она, протягивая руку. Он поцеловал руку и ушел. Селия стояла у окна и смотрела, как герцог покидает дом. Когда он поднял голову - она знала, он это сделает - она послала ему воздушный поцелуй. Он сел на лошадь и в сопровождении грума поехал в сторону Гайд-парка.

Едва герцог исчез из ее поля зрения, как дверь гостиной открылась, и снова вошел Саймон. Селия удивленно уставилась на него, когда он закрыл за собой дверь. «Как вы сюда попали?» - потребовала она.

«Я никогда не уходил», - объяснил он.

«Но мы услышали дверь…»

«Да. Я сделал вид, что вышел».

«Я вижу. Вы прятались в шкафу для белья?» - вежливо спросила она.

«Книжная комната»,  - назвал он свое укрытие.

«У меня есть книжная комната?» - удивленно воскликнула она.

«У вас есть комната с книжными полками», - сухо ответил он. «Она расположенa за лестницей для слуг на первом этаже».

«Ах! Комната с полками. Там я держу все свои полки. Очень удобно, когда они все в одном месте».

Он подошел к ней, с левой рукой, как всегда, на рукояти своего меча.

«Если вы вернулись, чтобы убить меня», - сказала она, оставаясь у окна, на виду у улицы, - «позвольте мне предупредить вас, что у меня есть несколько очень любознательных соседей. Мистер Диксон в доме напротив особенно внимателен. Если бы он выглянул в окно и увидел, как вы отрезаете мне голову своей саблей, у него мог возникнуть соблазн …»

«Аплодировать?» - предложил Саймон, проходя мимо нее к камину. Он холодно взглянул на портрет Селии на стене. Не в первый раз он хотел, чтобы она не была такой чертовски красивой.

Селия слабо рассмеялась. «Поднять тревогу, я собиралась сказать. Аплодировать! Я забыла, как забавны вы можете быть, когда захотите, молодой человек. Как погремушка!»

Саймон сдержал гневную реплику. «Я пришел не для того, чтобы убить вас. Не сегодня». - Отведя взгляд от ее портрета, он заставил себя взглянуть на оригинал. Он посмотрел на ее наряд с презрением; хотя, как мужчина, он не мог не заметить и оценить твердые, но женственные очертания ее ног и бедер. «Я вижу, вы наконец вступили в полк. Мейер шил эти бриджи для вас?»

«Конечно», - ответила она. - «Блузка от Швейцера. Я упомянула ваше имя, и персонал был самым внимательным. Они измерили меня так тщательно. Я могу быть самой измеренной женщиной в Лондоне. Я верю, что у каждого портного на Сэвил Роу есть внутрений разворот моей ноги. Вы пришли сюда, чтобы обсудить со мной бриджи?»

«Нет».

«Тогда я должна догадываться?» - Она засмеялась: «Отлично! Я угадаю. Вы пришли сюда, чтобы попросить меня - нет, потребовать - чтобы я отказалась от вашего брата. Вы считаете меня недостойной его».

«Я не сторож брату», - ответил он.

Она слегка нахмурилась. «Вы пришли сюда не для того, чтобы спасти Дориана от меня?»

«Я ожидаю, что его здравый смысл в какой-то момент вступит в игру», - ответил Саймон. «Он обнаружит, как я сделал три года назад, что вы лживая обманщица. Тогда, конечно, никому не нужно будет его спасать. Он убежит от вас так быстро, как только сможет».

«Как это сделали вы?»

Он не ответил, просто посмотрел на нее. «Вы выглядите усталой», - сказал он. «Вы выглядите старше».

Она вздрогнула. «Я устала», - холодно сказала она. - «Я стала старше».

Он неприятно улыбнулся. «Вы все еще очень красивы, Селия. Интересно, что вы будете делать, когда ваша красота исчезнет?»

«Я действительно не думала об этом», - сказала она, пожимая плечами. «Я никогда не думаю о будущем. Я живу в настоящем. Думаю, обо мне позаботится какой-нибудь мужчина».

Он покачал головой. «Я бы на это не рассчитывал. Вам нечего предложить, кроме вашей красоты. Когда этого не будет, никто не захочет вас».

«В таком случае я брошусь в Темзу», - сказала она, смеясь. «Утоплюсь, как бедная Офелия. Или, может быть, я вонзу кинжал в мою грудь, как бедная Джульетта! Да, когда моя красота исчезнет, я непременно убью себя».

«О, ради Бога», - нетерпеливо сказал он. «Вы сейчас не на сцене, мадам. Вы всегда должны быть так чертовски мелодраматичны?»

«Вы сказали, что хотите обсудить со мной какие-то дела», - напомнила она ему. «Не присядете ли?» Она пересекла комнату и взяла одно из кресел, скрестив ноги, как мужчина, одно колено над другим.

Он остался там, где стоял, глядя на нее сверху вниз. «Я думаю, вы знакомы с сэром Лукасом Тинсли?»

Она удивленно моргнула, но быстро пришла в себя. «Я?»

Саймон нахмурился. «Вы встретили его в студии Лоуренса».

«Я встретила?»

«Вы соблазнили его».

«Как я это сделала?» - удивилась она.

«Вы пригласили его прийти и увидеться с вами», - сказал он, сдерживая раздражение.

Она рассмеялась. «Это все, что нужно, чтобы соблазнить одного из вас, мужчин? Сильный пол, как бы ни так. Вы глупый пол! Разве вы не знаете, молодой человек, что я приглашаю всех прийти ко мне? Молодые и старые, высокие и маленькие, богатые и бедные, мужчины и женщины. Бродяги на стульях, лорд Саймон. Это то, как я зарабатываю на жизнь».

«Вы позировали для Лоуренса. Он видел вас каждый день в течение трех недель».

«Вы имеете в виду, что эти встречи не были случайными? Он приходил, чтобы увидеть меня?»

«Я полагаю, вы позировали обнаженной».

«Да. Сэр Томас пишет Judgment of Paris (Решение Париса). Я, Венера, конечно, награждаюсь золотым яблоком. Ну, я не могла позволить ему изобразить мое лицо на чужом уродливом теле, не так ли? Это не преступление, лорд Саймон. Это искусство. Сэр Томас очень хорошо платит мне».

«Я не сомневаюсь в этом», - сухо сказал он. «Сэр Лукас увлекся вами. Он послал вам бриллиантовое колье».

Она покачала головой, сбитая с толку. «Как вы сказали, его звали?»

«Сэр Лукас Тинсли».

«Старый король угля! Почему вы так сразу не сказали? Да, конечно. Я встретила его в студии Лоуренса. Такой милый старикан. Мне он очень понравился. Мы так хорошо ладили. У нас так много общего».

«Например?» - сказал он, ошеломленный.

«Мы оба родились в бедности и безвестности».

«Один из вас должен вернуться туда».

«Это удивит вас, я знаю, лорд Саймон, но не все из нас были рождены с серебряными ложками во рту. Некоторым из нас приходиться работать, чтобы есть».

«Вы называете это работой, не так ли? Пьяная на сцене, как павлин? Показывать свое обнаженное тело всему миру?»

«Если бы я хотела услышать проповедь, молодой человек, я бы пошла в церковь. Есть ли смысл всему этому?»

Саймон сосредоточился на точке позади своей головы и резко вздохнул. «Сэр Лукас хочет вернуть свое бриллиантовое колье. Я пришел, чтобы забрать его».

Она подняла свои красивые брови в прохладном презрении. «Почему?» - спросила она.

«Почему? Вы смееете спрашивать? Вы не смогли выполнить свою часть сделки, мадам».

«Что это за сделка?»

«Вы обещали, что предоставите ему свои услуги. Взамен он послал вам ожерелье. Вы должны либо сдержать свое обещание, либо вернуть ожерелье. Это ваш выбор».

Она уставилась на него. «Вы совсем сошли с ума».

«Не играйте невинность, Селия. Не со мной. Я слишком хорошо вас знаю».

«Если это то, о чем вы думаете, вы меня совсем не знаете», - сказала она сердито. «Вы действительно думаете, что я продам себя за бриллиантовое колье? Я, Селия Сент-Ли! Если я захочу бриллианты, все, что мне нужно сделать, это щелкнуть пальцами. Я даже не ношу драгоценности». Это было правдой. По крайней мере, за сценой, она никогда не носила украшения. Она могла носить цветы, ленты, кусочки кружева, перья - но никогда драгоценности. Когда ее спросили об этом, она, сказала: «Я не могу позволить себе бриллианты, и я отказываюсь носить подделки».

«Тогда вы не против вернуть его».

Она посмотрела на него. «Почему вы здесь? В любом случае, какое вам дело?» - потребовала она. «Я думала, вы служите принцу Уэльскому. Вы теперь также сторожевой пес сэра Лукаса Тинсли?»

«Я являюсь другом любого представителя моего пола, с которым плохо обращается один из вашего», - ответил он, бросая ей ее же слова в ответ.

Ее глаза заблестели. «В самом деле? Ваша репутация предшествует вам. Но вы не найдете меня такой же легкой добычей, как бедная миссис Клегхорн».

«У меня есть уважение к миссис Клегхорн. Она сдержала свое слово».

«Принни тоже сдержал свое слово и дал ей свою долговую расписку. Только вы ее отняли у нее потом. Бедная женщина! Когда вы оставили ее, она была так напугана, что не могла говорить. Говорят, ее волосы поседели от ужаса. Но я не боюсь вас, лорд Саймон. Вы не запугаете меня. Ожерелье было подарком. Я никогда не обещалa ему ничего взамен».

«Вы, должно быть, обещали ему что-то. Зачем еще он дал бы вам ожерелье стоимостью три тысячи фунтов?»

«Три тысячи? Он заплатил слишком много».

«Верните его», - сказал он. «Отдайте это, иначе вы никогда не избавитесь от меня, Селия Сент-Ли. Я сделаю это своим делом в жизни - погубить вас».

Она засмеялась. «Я уже согласилась убить себя, когда моя красота исчезнет. Разве вы не знаете, когда выиграли, молодой человек?»

«Ожерелье, мадам».

«Нет. В любом случае, у меня его больше нет. Я отправила его обратно».

«Когда?» - резко сказал он.

«О, я не знаю», - небрежно ответила она. «Дайте подумать! Вчера? Днем раньше? Жизнь такой вихрь! Я не знаю, прихожу я или ухожу!»

«Сэр Лукас не получил его».

«O, нет. Я отправила ожерелье обратно не ему. Это то, что вы думали, я имела в виду? Нет, нет. Я отправила его обратно ювелиру. Оно оцарапало мою шею, когда я примеряла его. Мистер Грей хочет подложить бархат. Он должен вернуть ожерелье в ближайшее время. Я собираюсь носить его на сцене».

Саймону  не хватило терпения. «Или верните ожерелье, или отведите сэра Лукаса в постель», - отрезал он. «Что это должно быть? Тщательно выбирайте».