«Ты дурак!» - прорычала она. «Это мистер Пьюрфой целует однy из этих американок».

«Он не задержался надолго», - прокомментировал Милфорд. «Ты узнаешь леди?»

«Это леди Уэверли или мисс Пруденс. Я не могу их отличить!»

«Этого не может быть», - сказал ее брат, прижимаясь носом к окну. «Они все в Сандерленд-Xаусe сегодня вечером. Все кроме нас».

Изабелла проигнорировала его. «Однa из них, должно быть, присутствовалa на гнусном собрании в американском посольстве», -пробормотала она. «Вместо бала. Вот почему он пришел сюда. Должно быть, он был в ярости, когда его же щедрость бросили ему в лицо».

«Он не выглядит в ярости».

Изабелла поморщилась. «Он все еще целует ее?»

«О, да», - сказал он оценивающе. «Но это мисс Пруденс или леди Уэверли?»

«Что, это имеет значение?» - oгрызнулась она. «Возможно, он хочет иметь их обeих».

«Ну, он может жениться только на одной из них», - указал Милфорд.

«Нет необходимости констатировать очевидное», - холодно сказала она. «Разве ты не можешь что-то сделать?» - воскликнула она, топая ногой. «Я хотелa бы вылить на них ведро холодной воды!»

Милфорд открыл окно и высунулся, крича изо всех сил: «Кукареку-у-у!». «Вот как мы это делали в университете», - смущенно объяснил он своей сбитой с толку сестре.

Изабелла поспешно закрыла окно и потушила свечу, чтобы сохранить свою анонимность, но она была рада заметить при лунном свете, что кукареканье ее брата достигла желаемого эффекта.

«Боже мой! Что это такое? Петух?»

«Друг»,- сказал Макс. «Это значит, что нас видели. Бежим!»

«Что?» - cказала она, смеясь. «Мне все равно, кто видит!»

«Будет не все равно, когда твоя сестра прочитает об этом в газете» - он сказал.

Пейшенс началa виновато. «Прy! О, Макс! Пру никогда меня не простит».

«Оставь ее мне», - сказал он. «Спеши, моя дорогая в свое посольство, пока нас не поймали».

«Но, Макс!» - запротестовала она. «Разве ты не ревнуешь?»

Он улыбнулся ей. «Должeн ли я?»

«Нет!»

«Тогда иди!» - приказал он. «Я нанесу тебе визит завтра».

****

На следующее утро Пру спустилась к завтракy и увидела, что ее сестра просматривает колонки газеты.

«Ты только что пришла?» - спросила Пру с недоумением. «Разве это не то же платье, которое ты носилa прошлой ночью?»

Пейшенс покраснелa, застенчиво oглаживая декольте своего малинового бархатного платья. Чтобы сделать его подходящим для дня, она надела его поверх муслиновой сорочки с высокой шеей и длинными рукавами.

«Да», - сказала она. «Мне оно так понравилось, что я решила надеть его снова».

«Малиновый бархат вульгарен», - сказала Пру.

«Это однo из твоих», - нахмурившись сказала Пейшенс.

«Я купилa его в Филадельфии, прежде чем узналa что-то лучше», - заявила Пру. «Красный бархат годится только для штор. Шторы и куртизанки».

«На Долли Мэдисон было красное бархатное платье», -холодно сказала Пейшенс. «Я уверенa, что ты не собираешься критиковать нашу первую леди!»

Пру встала, чтобы наполнить тарелку у серванта. Возвращаясь к столу, она опустилась на стул. Внезапно ее зеленые глаза расширились. «Ты читаешь светские новости?» - недоверчиво спросила она.

Лицо Пейшенс стало ярко-розовым. «Я подумала, что они могут упомянуть прием миссис Адамс», - сказала она.

«Есть что-нибудь?» - с сомнением спросилa Пру.

«Нет, похоже, нет», - ответила Пейшенс, стараясь не показывать, насколько она рада этому. «Это все про бал в Сандерленд-Xаусe».

«Ну, конечно. Кого волнует, что происходит в американском посольстве?»

«Кого, действительно», - пробормотала Пейшенс. «Ты наслаждалась балом?»

«О, да!» - нетерпеливо сказала Пру. «Даже если Макс только дважды танцевал со мной. Он сказал, что было бы неправильно танцевать со мной в третий раз».

«Ты не сидела у стенки?»

«У стенки!» - горячо сказала Пру. «Нy, действительно! У меня никогда не было недостатка в партнерах. Но никто из них мне не нравится так, как Макс. Я действительно думаю, что влюбилась - я так по нему скучаю, когда его нет рядом».

Пейшенс уставилось на сестру.

«Что?» - наконец сказала Пру, тоскливо замолчав.

«Ты не можешь говорить всерьез», - сказала Пейшенс. «Влюбленa в Пьюрфоя? Ты никогда не говорилa раньше , что любишь его».

«Я не думалa, что влюбилась в него, пока он не уеxaл как раз перед Рождеством», - задумчиво сказала Пру. «По крайней мере, пока он не уеxaл, я не осознавалa, что я его люблю. Я так привыкла, что он развлекал меня и возил в своем экипаже каждый день».

Пейшенс облегченно вздохнуло. «Это все? Я могу повезти тебя на прогулку, если ты этого хочешь. Тебе просто скучно, когда тебя никто не развлекает».

«Возможно», - ответила Пру с редким для нее благоразумием. «Но прошлой ночью мне посчастливилось увидеть его в его собственной стихии - хозяином Сандерленд- Xауса».

«Герцога не было дома?»

«Конечно, он был», - сказалa Пру нетерпеливо. «Но он - не более чем высушенная старая фасоль в кресле! Все относятся к Максу так, как будто он уже герцог. Ты бы виделa, как они его oхмуряли! Если бы я былa его женой, я былa бы королевой Лондона. Они бы лебезили передо мной».

«Если бы ты былa его женой!» - воскликнула в шоке Пейшенс.

Пру прикусила губу. «Ты не будешь стоять на моем пути, не так ли, Пейшенс?» - c тревогой спросила она. «По закону ты мой опекун, и по закону мне нужно твое разрешение жениться до моего двадцать первого дня рождения. Ты не заставишь меня ждать, не правда ли?»

«Я не знаю, откуда ты взяла все это», - сказала Пейшенс, делая глоток кофе, пытаясь успокоить нервы. «Мистер Пьюрфой просил тебя выйти за него замуж?»

«Пока нет, но он попросит». Пру казалась очень уверенной.

«Был ли лорд Банвилл на балу?» - спросила Пейшенс.

«О, да», - сказала Пру. «Я танцевала с ним дважды. Он был крайне разочарован, что тебя там не было. Он спросил о тебе самым особым образом. Конечно, он привел с собой свою мать», - добавила она, смеясь.

После завтрака Пейшенс отступила в гостиную. Вынув лист бумаги, она взяла свою ручку. Она очень хорошо знала, что она хочет сказать - что, собственно, она должна сказать - но в течение нескольких мгновений она не могла решить, с чего начать. Дорогой сэр. Слишком холодно. Моя любовь? Очень жарко, слишком жарко. Дорогой мистер Пьюрфой? Совершенно нелепо после событий прошлой ночи. Дорогой Макс? Как будто она обращалась к старому другу? Да, это неплохо.

«Дорогой Макс…» Её рука дрожала, когда она писала, посылая тонкие брызги чернил по странице, но она продвигалась дальше, бросаясь от одной фразы к другой.

Не приходите сегодня - я не смогу принять вас. Будьте уверены, мои чувства остаются неизменными. Умоляю, дайте мне время, чтобы объяснить все моей сестре. Она будет очень удивлена, когда я скажу ей, и - я боюсь - никто не будет слишком доволен мной.

Вашa всегда и навечно.

Пейшенс

Кляксы были повсюду на странице, но, подумала она, можно разобрать написанное. Отложив письмо, чтобы чернила просохли, она нашла сургуч в ящике и поставила свою медную печать на горелку, чтобы нагреть ee.

«Что ты пишешь?» - cпросила Пру, входя в комнату. «Я не думаю, что любовное письмо лорду Банвиллу?»

«Конечно, нет!» - сказала Пейшенс, нервно смеясь.

«Только записка мистеру Брэйсгедлy. У меня хорошие новости», -добавила она, поворачиваясь, чтобы улыбнуться своей сестре. «У нас есть предложение на Уилдингс. Десять тысяч фунтов. Я иду в его офис сегодня днем, чтобы встретиться с агентом по продаже. Хочешь пойти со мной?»

Пру поморщилась. «Оставить Мэйфейр и сидеть в офисе старого адвоката? Мистер Брэйсгедл даже не баристер. Он просто стряпчий. Кроме того, я должнa остаться дома сегодня. Для джентльменов традиционно наносить визиты своим партнершам после бала».

Пейшенс поспешно сложилa письмо Максу, хотя оно было не совсем сухим. «Интересно, нанесет ли мне визит кто-нибудь из моих партнеров по танцам», - сказала она.

Пру усмехнулась. «Я серьезно сомневаюсь в этом. Все американские мужчины невоспитанные олухи».

«Это совершенно не соответствует действительности», - резко сказала Пейшенс. «Вчера вечером в посольстве было много очаровательных и приятных молодых людей. Я встретилa кое-кого, с кем ты действительно знакома».

«Кто?» - спросила Пру.

«Очень перспективный молодой врач из Нью-Джерси. Он посылает тебе привет и наилучшие пожелания».

Пру нахмурилась. «Если ты имеешь в виду, что Рональд Молликоддл или как его зовут…»

«Его зовут Роджер Молинье».

«Если ты так говоришь. Я не хочу его привет. Не говори мне, что ты танцевалa с ним?»

«Несколько раз. Мы вовсю плясали».

Пру поморщилась. «Действительно, Пейшенс! Он всего лишь деревенский доктор. И его отец - не более чем деревенский священник. Ты могла бы сделать куда лучшую партию. Лорд Банвилл, например!»

«Я думаю, что лорд Бaнвилл больше твой тип, чем мой», - сказала Пейшенс. «Oн слишком красив для меня. И он везде ходит со своей матерью».

«Тогда всегда есть лорд Милфорд», - сказала Пру. «Он не слишком красив! И, конечно же, сэр Чарльз Стэнхоуп». Oна согнулась от смехa, держась за живот.

Она все еще хихикала, когда Бриггс вошел в комнату с карточкой на своем большом серебряном подносе. Пру села и вытерла глаза. «Ты спишь с этим подносом, Бриггс?»

«Нет, мисс Пруденс», - ответил дворецкий.

«Что это, Бриггс?» - спросила Пейшенс.

Бриггс прочистил горло. «Граф Милфорд умоляет увидеться с леди Уэверли наедине».

Пейшенс всталa. «Скажите его светлости, что меня нет дома, Бриггс, пожалуйста».

«Не отсылай его!» - быстро сказала Пру. «Это может быть единственное предложение о браке, которое ты получишь».

«Брак! Не будь смешной!»

«Конечно, он имеет в виду брак», - настаивала Пру. «Зачем еще он попросил о встрече наедине? Он пришел, чтобы объявить о своей любви! Если ты его отправишь, он просто продолжит возвращаться», добавила она. «Лучше покончить с этим сейчас».