Глава 18

Сопровождавший Игана патрульный отдал честь и, развернув лошадь, скрылся в утреннем тумане. Зверолов тронул пятками бока Карлы, пустив ее вперед неспешным шагом. Деревья, выплывающие навстречу из белой дымки, расступились, и тропа вышла на лесную поляну. Еще через некоторое время впереди замаячило большое темное пятно, постепенно принимающее очертания дома. Поначалу он показался Игану огромным, но вскоре он сообразил, что это густой туман так играет с его зрением.

В действительности охотничий домик оказался приземистым строением с пристроенной сбоку конюшней и поленницей, заботливо уложенной рядом с крыльцом. Подъехав ближе, Иган обратил внимание, что дрова местами уже начали обрастать мхом, а войдя внутрь только убедился в правильности своей догадки. Домом не пользовались уже много лет.

Внутри царили пыль и запустение, затхлый, пропахший плесенью воздух лениво покачивал свисавшие с потолка лохмотья паутины. Все подоконники были усеяны дохлыми мухами. Остановившись посередине единственной комнаты, Иган окинул ее взглядом. Две большие, небрежно застеленные кровати, шкаф с выстроившимися на полках книгами, заваленный бумагами письменный стол и очаг, давно позабывший, что такое жар огня. На вешалке висела коричневая куртка и пустая перевязь, в углу сиротливо стояли чьи-то кожаные сапоги. Если бы не пыль и паутина, то вполне можно было подумать, что хозяин отошел лишь на минутку и скоро вернется.

На кухне наблюдалась примерно такая же картина, а вот на ведущей на чердак лестнице обнаружились относительно свежие следы. В покрывавшей перила пыли кто-то оставил темные полосы, когда хватался за них руками. Поначалу Иган несколько насторожился, но обнаруженный им на одной из ступенек комочек засохшей грязи с прилипшей пожухлой травой рассеял его опасения. Оставленным следам было около месяца. Примерно столько же, сколько он провел у Куратора в доме. Пока все сходилось.

Поднявшись по скрипучим ступеням, Иган откинул крышку ведущего на чердак люка. Цепочка четких следов вела к стоящему под скатом крыши старому, обитому железом сундуку. Воспользовавшись вторым ключом, что дала ему Орана, он открыл тяжелый висячий замок и поднял крышку.

Орана не обманула его. В сундуке действительно лежали вещи из похищенного у Игана рюкзака. На самом верху валялся контейнер, в котором хранилась чешуйка Эрамонта. Зверолов протянул руку и откинул его изрубленную и покореженную крышку, издавшую при этом тонкий жалобный скрип.

Контейнер был пуст.

Сидя на краешке кровати, Зверолов невидящим взглядом смотрел на лежавший на полу посреди комнаты мешок, в который он свалил содержимое сундука. Его угловатая груда напомнила ему, как в детстве он разбил вазу и, собрав ее осколки в узел, наспех сделанный из старой футболки, никак не мог решить, что делать дальше. То ли сразу выкинуть, то ли спрятать, и при удобном случае попытаться вазу склеить. С одной стороны, выкидывать было жалко, но, с другой, было очевидно, что, как ни старайся, восстановить ее в прежнем виде невозможно. И, точно так же, он сидел перед бесформенным узлом, топорщащимся острыми углами осколков, и не знал, что делать дальше.

Говорят, что у кошки девять жизней. А сколько жизней у него, у Игана? Сколько их он уже разбил? И сколько у него еще осталось в запасе?

Первую свою жизнь Иган потерял после встречи с Эрамонтом, лишившись почти всего, что имел. Семья, друзья, работа – от тех времен даже осколков-то не осталось, одни лишь воспоминания.

Вторую жизнь он посеял где-то на пыльном дворе таверны Боло. Странно, но вот о ней он как раз совсем не жалел.

Третью, только-только начинавшую налаживаться жизнь, он вдребезги разнес позавчера всего за одну ночь. Оставленные этим ударом трещины в его душе нестерпимо ныли, не давая толком заснуть вторые сутки подряд.

А теперь этот мешок. Не то издевка, не то индульгенция, предлагающая вернуться назад и попробовать еще раз. Попробовать склеить то, что было когда-то разбито. Вот только возвращаться в эту жизнь у Игана не было ни малейшего желания.

Кехшавад со своей командой, скорее всего, давно уже улетел восвояси, он не тот человек, что стал бы надеяться на чудо, тем более так долго. Ну и черт с ним! Будь проклят и он и Серго с их дурацкой затеей! С досады на самого себя Иган в сердцах плюнул на пол. Был бы умнее – отказался бы сразу! Прожил пятнадцать лет с этой пиявкой в душе, и ничего – замечательно прожил бы еще столько же! Чего ему недоставало? Худо-бедно, но у него было все, что он только мог пожелать, даже несмотря на условный срок. Дом, яхта, деньги, женщины… а что теперь? Ничего, абсолютно ничего, только перстень на пальце.

Иган поднял руку и посмотрел на потемневшую от времени серебряную печатку. Надо бы ее при случае вернуть хозяйке. Орана, кажется, обещала пристрелить его, если он вдруг заявится? Интересная мысль! Возможно, он и воспользуется этой возможностью, когда станет совсем уж невмоготу.

Наклонившись вперед, Иган подтянул мешок к себе. Он отыскал в нем гарнитуру и нацепил ее на ухо, нажав пару раз кнопку вызова. Как и следовало ожидать, эфир отозвался лишь шипением помех и треском далеких грозовых разрядов. Сняв наушник, Иган бросил его на стол и поднялся с кровати. Раз уж ему позволено идти куда угодно и делать что угодно, то он вполне может несколько дней пожить здесь, в охотничьем домике Ораны. Иган решил немного осмотреться.

Всего полчаса – и дом буквально ожил. В конюшне Карла шуршала соломой и время от времени стучала копытами по полу. В очаге весело потрескивали поленья, а грязная посуда отмокала в ведре с водой (колодец обнаружился сразу за домом). Вооружившись веником, Иган быстро одержал победу над паутиной. Борьба с покрывающей все вокруг пылью отняла несколько больше времени главным образом потому, что, протирая книжные полки, Иган не мог удержаться, чтобы не заглянуть в некоторые из стоявших на них фолиантов.

Покончив с уборкой, Зверолов заварил себе крепкого чаю и, с чашкой в одной руке и тарелкой с бутербродами в другой, переместился за письменный стол, дабы разобраться с ворохом застилавших его бумаг.

Довольно скоро он выяснил, что все эти карты, чертежи и записи касались подготовки одной-единственной охоты. Той самой охоты, что стала последней для отца Ораны и ее брата. Настроение у Игана снова испортилось, но он все же продолжил изучать оказавшиеся в его распоряжении документы.

Постепенно, шаг за шагом, начал вырисовываться план, по которому собирались действовать охотники. Сначала требовалось проникнуть в самое сердце Гнилых Земель и раздобыть Семя Проклятья. Судя по заметкам на полях карт и хаотично разбросанным по другим бумагам заметкам, они и сами толком не знали, что Оно из себя представляет.

Далее намеченный по карте маршрут вел к тропе, уходящей в горы несколько восточнее. Туда, на узкий каменный карниз, миновать или обойти который не представлялось возможным, предполагалось заманить Ледяного Дьявола, привлеченного Семенем, а после завалить тропу камнями, чтобы Он уже не смог по ней вернуться обратно в Восточный Предел, навсегда оставшись в безлюдных Восточных степях.

Иган продолжил просматривать бумаги и обнаружил под ними толстую потрепанную книгу. Он не сразу смог разобраться в хитросплетении витиеватых букв на ее обложке, но, в конце концов, прочитал: «Генеалогия демонов».

Что ж, вот мы и свиделись. Пусть поздно, но ему, наверное, следует ознакомиться, наконец, и с первоисточником.

Иган вздохнул и наугад открыл книгу. Его руки вздрогнули, когда перед глазами неожиданно оказались те самые строки, которые цитировала когда-то Орана. Если чуть поразмыслить, то становилось понятно, почему именно эта страница открылась, словно сама собой, ведь именно ее штудировал старый Куратор, собираясь на свою последнюю охоту, охоту на миф. Тем не менее, жутковатое совпадение заставило зашевелиться волосы на голове у Игана. Нервно сглотнув, он начал читать.

Вскоре стемнело, и он зажег стоявшую на столе свечу, чей подсвечник покрывала развесистая борода из восковых потеков. В этом доме, определенно любили посидеть над бумагами. Одолев несколько страниц тяжеловесного и мрачного стиха, Иган решил вернуться в самое начало книги, чтобы лучше уяснить основы местной мифологии. Странно, но он совсем не воспринимал «Генеалогию» как своеобразную сказку для взрослых, скорее как справочник по чужеземной фауне одной из обитаемых планет.

Иногда он ловил себя на мысли, что здесь, на Пракусе, миф и реальность, возможно, переплелись гораздо теснее, нежели он привык считать. Какая тонкая грань отделяет их друг от друга, и существует ли такая грань вообще? Насколько ничтожен Человек, возомнивший себя Царем природы и осмелившийся бросить вызов ее богам! Не окажется ли, что вся наша технологическая цивилизация – лишь маленький ребенок, самозабвенно играющий в куличики посреди огромной стройплощадки, на которой орудуют огромные экскаваторы и бульдозеры, способные в один миг раскатать его в тонкий блин, даже не замедлив хода. В такие моменты Игану становилось откровенно жутко, его спину покрывали холодные мурашки, и он подбрасывал в огонь еще пару поленьев или просто неподвижно застывал, глядя в черноту окна и представляя себе чудовищ, что бродят там, в темноте.

Негромкий, но настырный писк выдернул его из бездонных объятий сна. Несколько секунд Иган вообще не мог сообразить, где он находится. Льющийся в окна бледный утренний свет освещал разбросанные вокруг бумаги и раскрытую книгу перед ним. Он, похоже, заснул прямо посередине недочитанного предложения. Но что это за звук? Понимание пришло с заметной задержкой, и электрическим разрядом обожгло позвоночник, заставив Игана подпрыгнуть на стуле.