Глава 30

Первое, что сделал Кехшавад, придя в себя – это закричал. Когда воздух в легких закончился, он умолк, сделав шипящий вдох через плотно стиснутые зубы, и открыл глаза. Сквозь красноватую пелену проступили низко нависшие ветви деревьев и медленно вращающееся колесо перевернутого фургона. Дождь падал прямо на лицо, затекая в глаза и нос. Кехшавад попытался перевернуться набок, но снова чуть не потерял сознание от новой волны боли. Осторожный и немного опасливый осмотр показал, что одна из сломавшихся досок борта вонзилась ему в бедро. Чтобы выбраться, он должен был ее выдернуть.

После примерно минуты собирания с духом, окрестности огласил очередной вопль. Адмирал сделал глубокий вдох и заорал снова, перейдя от простого крика к громким ругательствам.

Чуть отдышавшись, он смог, наконец, сесть, привалившись спиной к опрокинутой повозке, и осмотрел рану. Судя по всему, кости и сухожилия не задело. Он наспех сделал повязку из оторванной от рубахи полосы и попробовал пошевелить ногой. Больно, конечно, но терпеть можно. Добраться бы до корабля, а там уж робохирург залатает.

Используя обломок доски в качестве костыля, Кехшавад поднялся на ноги и огляделся. От фургона осталась лишь куча переломанных деревяшек. Мешки и ящики разбросало вокруг, рассыпавшиеся патроны ярко блестели в грязи. Он посмотрел назад, где топорщились еще тлеющие останки взорванного моста. Вот теперь обратный путь был отрезан окончательно.

- Парва! – окликнул Кехшавад и, опираясь на доску, двинулся в обход опрокинутого фургона, - Парва, ты где?

Искать девушку долго не пришлось. Она неподвижно лежала вниз лицом в луже у края дороги, и дождь колотил по ее спутанным черным волосам. Адмирал осторожно опустился подле нее на колени и перевернул. Судорожный вздох невольно вырвался у него из груди.

Лицо Парвати представляло собой бурую грязевую маску, на которой выделялись две ярко-красные струйки, тянущиеся от носа и из уголка рта. Было совершенно очевидно, что здесь никакой робохирург уже не поможет. Для девчонки мучения уже закончились, и на какой-то миг в душе у Кехшавада даже промелькнуло нечто отдаленно напоминающее зависть. Неожиданное осознание своего одиночества захлестнуло его, застряв в горле едким комком. Ему оставалось только одно – бежать отсюда, бежать без оглядки.

Он выпрямился и принялся осматривать высыпавшиеся из повозки вещи. Увы, его состояние не позволяло унести с собой слишком много, но кое-что следовало забрать обязательно.

Искомый сверток вскоре нашелся запутавшимся в обрывках полога. Его выдала близлежащая лужа, подернувшаяся белыми узорами. Когда под ногой у Кехшавада вдруг захрустел лед, оставалось лишь наклониться и подобрать свой смерзшийся плащ.

Забросив сверток за спину, он повернулся спиной к дороге и углубился в лес. Его планшет где-то сгинул, но в нем уже не было необходимости. Эти места они с Лео уже успели хорошо изучить, и теперь адмирал уверенно хромал вперед. Вскоре он ощутил легкое покалывание на щеках и кончике носа. До сторожевого купола оставалось уже недалеко.

Кехшавад буквально рухнул в кресло пилота и чуть не взвыл от боли, когда жесткие валики боковой поддержки впились ему в ребра. Парвати настроила сиденье под свою щуплую фигурку, и оно определенно не спешило радушно принимать в свои объятья широкую спину незваного гостя.

Фотографии на стене, свисающие с потолка амулетики – покойная хозяйка корабля за столь короткое время успела обжить тесную кабинку, пропитать ее своим духом так, что теперь, куда ни глянь, что-нибудь обязательно о ней напоминало.

- Приветик, киска! – даже бортовой компьютер стремился во всем угодить своей боевой подруге, - какие будут указания?

- Я не киска, - буркнул Кехшавад, ерзая в кресле и пытаясь найти ручки регулировок, - взлетаем.

- Пункт назначения?

- Домой. Кратчайшим маршрутом. И наплевать, если меня потом арестуют! – он откинулся на неудобную спинку и, до сих пор не веря, что все, наконец, закончилось, еще раз повторил, закрыв глаза и смакуя каждую букву, - н-а-п-л-е-в-а-т-ь!!!

- Принято, - буркнула машина, и по экранам побежали сообщения, комментирующие ход предстартовой подготовки. Адмирал даже не взглянул на них, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Все его тело превратилось в один сплошной синяк, перемежаемый кровоточащими ранами, но сейчас это казалось совершеннейшей мелочью.

Корабль качнулся, оторвавшись от земли. Посадочные опоры с глухим стуком скрылись в глубине фюзеляжа, и «Сапсан» неспешно поплыл над верхушками деревьев в сторону побережья. Натужно завыли генераторы, разминаясь перед скачком. Кехшавад приоткрыл один глаз и сквозь амбразуру защитных жалюзи бросил прощальный взгляд на уплывающий назад серый дождливый пейзаж. Набегающий поток воздуха заставлял слезинками сбегать назад падающие на стекло капли. Яхта словно оплакивала свою погибшую хозяйку. Почувствовав, как и у него защемило в груди, адмирал отвернулся и посмотрел на центральный экран. До скачка оставалось около десяти минут. Где там этот робохирург?…

Жуткий удар сотряс корпус «Сапсана», едва не выбросив Кехшавада из кресла. Панели полыхнули алыми оспинами тревожных сообщений.

- Что за?!… - воскликнул он, цепляясь за подлокотники и вертя головой по сторонам.

За первым ударом последовала целая череда ударов послабее. В глубине корабля что-то заскрежетало и зашипело. Резко смолк визг словно поперхнувшихся генераторов.

- Внимание! Нарушена герметичность корпуса, – начал перечислять монотонный механический голос, - повреждена гидравлическая система. Опасное снижение давления. Перехожу на ручное управление.

- Эй! Подожди! – крикнул Кехшавад, но тут яхта начала заваливаться на левый бок, устремляясь к земле, и ему пришлось схватиться за лихорадочно дергающийся штурвал. Весь его былой опыт пилотирования уже давно порос мхом и имел мало общего с управлением современными кораблями, тем более что ему никогда не доводилось управлять махиной таких размеров, да еще и в аварийной ситуации. Но сейчас прежде всего требовалось выяснить, в чем же дело.

Корабль тем временем продолжал терять высоту, совершенно не обращая внимания на то, как Кехшавад вытягивал штурвал на себя. По днищу забарабанили верхушки сосен, предвещая скорую встречу с землей, но в самый последний миг генераторы вдруг закашлялись и снова взвыли на повышенных тонах. Плато оборвалось отвесной стеной, и «Сапсан» получил еще несколько секунд жизни. Яхта вздрогнула, дернулась вверх и, размозжив в щепки несколько подвернувшихся кустов, тяжело перевалила через край обрыва.

- Ну же, детка, давай, тяни! – умолял адмирал, и, словно вняв его просьбам, корабль начал постепенно выравниваться. Взмыть в небо он уже не мог, но, по крайней мере, еще был способен совершить относительно мягкую посадку.

Кехшавад уже собирался облегченно вздохнуть, когда что-то заскребло и заскрежетало прямо над его головой. Он посмотрел в иллюминатор и его сердце, запнувшись, ухнуло куда-то вниз. По толстому стеклу скользили ветвящиеся морозные узоры. Корпус корабля сотряс очередной удар.

Если бы в этот момент у него имелась возможность видеть «Сапсан» со стороны, то его взгляду предстала бы фантастическая и завораживающая картина. Яхта металась из стороны в сторону подобно раненой птице, оставляя за собой шлейф из пуха и перьев рваной теплоизоляции. Пробоины в ее обшивке хлестали гидравлической жидкостью, оставлявшей на корпусе красно-бурые, будто кровавые потеки. Визг вырывавшегося из перебитых магистралей сжатого воздуха напоминал отчаянный и жалобный крик подстреленного зверя. С каждой секундой яхта приближалась к поросшей чахлым кустарником земле, но продолжала биться за свою жизнь.

А сполохи молний, бьющих из низких черных туч, выхватывали из тумана очертания гигантского ящера, вцепившегося в корабль своими лапами, обвившего его длинным хвостом, и наносящего по его некогда прекрасному телу все новые и новые удары. Когти словно замирали в воздухе, озаренные мимолетной вспышкой, и в следующую секунду в обшивке появлялась новая зияющая рваная рана. Еще удар, еще, еще…

Кехшавад всем весом навалился на штурвал, закладывая крутой вираж и направляя корабль назад, к каменной стене. В его голове родился отчаянный план.

Вдоль правого борта что-то громко заскрежетало, раздирая металл, и одно из окон лопнуло, брызнув осколками бронированного стекла. Холодный воздух, со свистом ворвавшийся в кабину сквозь сворки жалюзи, взметнул целый вихрь из бумаг, одежды и прочей мелочи. Кехшавад рванул штурвал в противоположную сторону, и корабль вскользь ударил правым крылом по скале, выбив из камня фонтан искр и пополнив ряды аварийных сообщений на пульте.

- Вот тебе, получи! – крикнул адмирал, глядя как обрубок крыла напоследок словно бритвой срезал одинокое дерево, росшее на небольшом уступе.

В ответ из-под днища донеслась еще целая серия ударов, приведших в полную негодность посадочные опоры. Повинуясь отжатому до предела штурвалу, «Сапсан» нырнул вниз, к подернутому дымкой лесу. Каким-то чудом он смог избежать столкновения и вышел из пике почти у самой земли. По корпусу заколотили ветви деревьев, в разбитом окне застряла пушистая еловая лапа, а Кехшавад, хохоча как сумасшедший, выжал тягу на максимум и бросал корабль то вправо, то влево, пытаясь стряхнуть, содрать, соскрести с него непрошеного пассажира. Его более не беспокоило, что истерзанный фюзеляж лишился уже всей теплозащиты, и сквозь дыры в его брюхе высыпается содержимое грузового трюма. Ему было уже все равно.

Сквозь невообразимый грохот послышалось царапанье и лязг, раздававшееся теперь где-то наверху.