— Джейн?

Она не могла ответить, девушка пыталась, но ни один звук не сорвался с ее губ.

— Джейн, я доктор Лавелль. Вы находитесь в реанимации Вестчестерского отделения общей хирургии. Вы знаете, как вы сюда попали?

— Нет, — наконец удалось ей произнести, слово прозвучало хрипло.

Ее горло пересохло. Как сухое, обезвоженное, пустынное русло в самом пике засушливого лета. Она жаждала прохладной чистой воды. Ничто другое не утолит ее жажду.

— Вы помните что случилось?

Джейн порылась в голове сквозь пульсирующую боль, пытаясь найти ответ который он должна знать.

— Я-я… я не… не уверена.

— Назовите свое полное имя.

— Я… воды.

Она услышала, как доктор сказал что-то приглушенным голосом. Просит кубики льда… Кто-то еще должен был находится в комнате.

— Ваше имя? — спросил он снова.

— Джейн. Джейн Дженсен.

— Хорошо. Что последнее вы помните, Джейн?

— Я… я не знаю. Школу, я так думаю. Она закончилась.

— Школа закончилась?

— Да. Закрылась на каникулы.

— И? — доктор мягко ее подтолкнул продолжать.

— И, — повторила она, — сейчас… лето.

— Лето? Какого года?

Рукой, опутанной проводами капельницы, Джейн потянулась ко лбу, чтобы его потереть, как будто это могло включить пусковой механизм на ее воспоминаниях, но остановилась, коснувшись бандажа.

— Не уверена. Я думаю… думаю, что я… я… в девятом классе?

Слова доктора доносились сквозь тьму медленно.

— Все хорошо, Джейн, кажется, некоторые воспоминания потерялись и…

— Почему? — прервала она его, нарастающая паника отразилась в ее голосе.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, — дошел до нее успокаивающий голос. — Вы попали в автомобильную аварию и перенесли травму головы. Это нормальное явление, что сейчас вы испытываете временную потерю памяти.

Доктор говорил почти шепотом, но она все еще могла слышать его, несмотря на отдаленное бормотание других голосов.

— Теперь, я могу сказать, что это может быть больше чем ретроградная амнезия – неспособность создавать воспоминания после травматического случая. Мы должны подождать и посмотреть, что...

— Ребенок в порядке? — скрипучий голос Джейн, перебивший его, был на грани паники.

Комната погрузилась в молчание, слышен был лишь шум аппаратов.

— Ребенок? — доктор спросил эхом. — Там был ребенок, в машине с вами?

Он повернулся к медсестре стоящей рядом.

— Вы не могли бы проверить, были ли пассажиры в ее автомобиле?

Затем он повернулся снова к ней.

— Джейн, не беспокойтесь. Обо всем позаботятся.

Доктор продолжал говорить тихим голосом, обращаясь не к девушке, а к кому-то еще в комнате, вероятно считая, что его пациентка была едва в сознании. Его голос оставался успокаивающе монотонным, без сомнения в надежде приободрить ее с тех пор как она пришла в себя.

Он, должно быть, посчитал, что она не может слышать его, но она слышала. Каждое слово. Ей всего лишь было трудно отвечать.

— Кажется, также затронута долгосрочная память, — доктор похлопал Джейн по руке. — По всей вероятности, вы поправитесь целиком или почти по мере восстановления. Пока что, мы поможем вам чувствовать себя лучше и становиться вновь собой. Теперь, я хочу, чтобы вы отдыхали.

— Хорошо, — ее голос был таким слабым, что доктору пришлось склониться над ней.

Доктор Лавелль вышел из реанимационной палаты Дженсен, в сопровождении кого-то еще. Джейн расслышала негромкий разговор доктора с какой-то женщиной.

— Лоис?

— Да, доктор?

— Я хочу, чтобы за мисс Дженсен тщательно наблюдали следующие двадцать часов. Вы поняли?

— Да. Должна ли я подготовить ее к трансплантации? В ее водительских документах указано, что она готова стать донором.

— Нет, это преждевременно. Пока что, стабилизируйте ее и следите за значительными отеками – это наиболее высокая опасность и практически неизбежная. Я вернусь проведать ее через час, — он остановился на секунду. — Сделайте мне одолжение, Лоис. Проверьте рапорт по мисс Дженсен, чтобы посмотреть есть ли там упоминания о других пассажирах в автомобиле пациентки. Мы сделали тест на беременность, и результат был отрицательным, но пациентка упомянула ребенка. Я практически уверен, что она заблуждается, но стоит проверить. Я надеюсь, что у нее нет ребенка, ждущего ее дома.

— Конечно, доктор. Я буду счастлива помочь.

Ни один из них не услышал, как застонала Джейн при упоминании о донорстве органов. Единственная слезинка скатилась по ее щеке, когда она подумала о своей неизбежной смерти и о том факте, что у нее нет никаких детей, ждущих дома. Или, по крайней мере, так сказал доктор.

Единственной мыслью бившейся в ее голове, было утверждение, что ей пора умирать. А она не хотела.

Глава 4

Звонок поступил в семнадцать часов двадцать пять минут, когда Мэлани Бартоломью, коллега Джейн Дженсен и единственная настоящая подруга, уже готовилась покинуть офис в конце дня. Она сидела, оперев ноги, обутые в коричневые сапоги, на открытый ящик стола, призадумавшись, пытаясь решить, что ей делать дальше – ехать домой, или же пойти купить новую пару туфель. В прошлый уикенд она встретила в баре «Ноун» мужчину, который настойчиво просил ее номер телефона, и его прощальные слова были обещанием позвонить. Опять же, Мэл была очень пьяная, на грани отключки, так что может он был не так уж и горяч – все выглядят прекрасными перед закрытием бара. Может быть, она даже дала ему неверный номер.

Даже не принимая во внимание перспективу маячившего свидания, не было никаких причин не покупать эти новые туфли. Отклонившись назад, она запустила пальцы в свои короткие черные волосы. Ей нравилась их шелковистость, после новой стрижки. Все-таки в парикмахерских кондиционеры лучше.

— Мэл?

Глубокий голос Нейта Томпсона, зовущего ее по имени, вырвал Мэлани из задумчивости.

— Что случилось?

— Телефонный звонок на четвертой линии. Женщина. Не говорит, кто она. Хочешь принять его? Звучит как будто это коллектор, — он приподнял брови, взмахнув рукой.

Мэлани прищурилась и бросила ему грязный взгляд.

— Туфли стоят денег, осел.

Он знал, что она шутит. Они все время подкалывали друг друга так и эдак с тех самых пор, как Мэл стала одержима туфлями – ходячее клише в этом отношении – а ее стол все время был окружен пакетами после шопинга.

— Да, я приму этот звонок.

Она взяла трубку и нажала на кнопку соединения.

— Алло?

— Это Мэлани Бартоломью? — спросил гнусавый голос на другом конце линии.

Кожу на задней части шеи Мэл защипало.

— Да, это я. Чем могу вам помочь?

— Мисс Бартоломью, вы указаны как ближайший родственник Джейн Дженсен, Киплинг-роуд 1632, Ривердейл. Это верно?

Сердце Мэл заколотилось как трепещущие крылышки птицы, готовой взлететь.

— Да, — удалось выдавить ей, — это верно.

— Мне жаль сообщать вам, но мисс Дженсен попала в серьезную автомобильную аварию и сейчас находится в реанимации в Вестчестерском отделении общей хирургии, ее состояние критическое.

Шок от известий был как удар кулаком в живот, и Мэлани согнулась пополам, резко выдохнув весь воздух из легких.

— О нет… боже мой. А… Я приеду так скоро, как только смогу.

— Спасибо. Поможет, если вы предоставите нам личную и страховую информацию мисс Дженсен.

— Да, да. Я постараюсь. Спасибо вам. Вестчестерское отделение общей хирургии вы сказали?

— Так и есть, мэм.

— Ладно, хорошо. Я буду там как можно быстрее.

Как только она повесила трубку, то стала метаться туда-сюда, и, в конце концов, села.

Успокойся и думай, Мэлани.

Паника не поможет Джейн; ей нужно сохранять голову на плечах и выработать план действий. Она хлопнула ладонями по столу. Во-первых, нужно найти страховую информацию Джейн. Звонившая из госпиталя конкретно об этом попросила. Джо Кэролл в отделе кадров должен иметь доступ к ней. Она вновь взяла трубку и набрала код связи с Джо, молясь, чтобы он задержался сегодня на работе. На третьем гудке, он взял трубку.

— Джо? Слава господу, ты все еще здесь. Это Мэлани из технического отдела. Слушай… мне нужна страховая информация Джейн Дженсен…

***

— Такси!

Желтый кеб включил знак занято, проезжая мимо нее. Ублюдок. Мэл выбросила средний палец в сторону водителя. Она знала, что козел сделал это намеренно, чтобы не подбирать ее. Она стояла под дождем десять минут, пытаясь поймать гребаное такси, и ее роскошные сапоги испортились от влаги.

— Да знаешь что? Пошло оно все нах*й, — громко сказала она и решила, что доберется до Джейн быстрее, поехав на метро со станции «Северное».

Центральный вокзал был в двух с половиной кварталах от нее, а Мэл все равно уже промокла. Она просто пойдет туда и сядет на следующий поезд. Было глупо с ее стороны пытаться поймать такси в дождь. Главным уроком, которому вскоре учится каждый, кто прибывает в Манхэттен, является то, что невозможно поймать такси в дождь – легче выиграть в лотерею. Либо половина такси скрывается в подземном бункере либо каждый на манхэттенском острове в дождь вызывает такси как часть некоего рода секретного языческого ритуала. Или одно, или другое.

В любом случае, поезд быстрее. Она успела как раз вовремя, даже имея в запасе дополнительные пятнадцать секунд, чтобы запрыгнуть на экспресс в восемнадцать часов девятнадцать минут. Она села у окна, наблюдая, как пролетает за окном пейзаж и думала о разговоре с Джейн, состоявшимся у них в прошлом году. Они выбрались выпить в пятницу вечером после адского рабочего дня. После всего, что на нее навалилось, Джейн опьянела после одного бокала вина.

Она опьянела не настолько, чтобы выглядеть неряшливой, так что Мэл заказала ей еще и пиво вдогонку. Джейн нужно почаще распускать волосы. Одетая в своем привычном стиле – мешковатом и зачастую коричневого цвета – Джейн уткнулась взглядом в стол, составляя идеальное сочетание с водяным кольцом, оставленным ее бокалом. У нее было что-то на уме.