Если только она уверена, что получится. Что при этом выживет и может рискнуть всем сделанным до сих пор. Нет, она не уверена.

— Держись прежним курсом, Алекс, — сказала она.

Внезапно ее оглушил грохот, как будто корабль взорвался. Наоми ожидала услышать шипение уходящего воздуха и тишину вакуума, но этого не случилось.

— Что случилось? — выкрикнула она.

— Осколочное попадание, — отозвался Йен. — У нас пробоина во внешнем корпусе.

— Следи за давлением. Если начнётся утечка, сообщи.

— Понял.

— Вижу последнюю, — сказал Алекс.

«Позади нас торпеды. ОТО на тридцати процентах».

Наоми открыла экран слежения. Теперь они были так близко, что через молочную атмосферу она различала в прицеле очертания Лаконии.

Поступил запрос на соединение. «Лик ангела» обогнул планету и находился в зоне прямого луча. Наоми приняла запрос.

— Дай мне хорошую новость, — сказала она.

— Клар и муэрте, — ответил «Лик ангела». — Ждём приказов, босс.

— Благодарю, — сказала Наоми.

«Ещё одна рельсовая пушка с поверхности».

— Что там ещё? — спросил «Лик ангела».

— По нам стреляют с поверхности, — сказала Наоми. — Ничего. Продолжайте действовать по лётному плану. Уходите отсюда. Немедленно.

— Может, я ещё что-нибудь могу сделать? — ответил «Лик ангела».

Но прежде чем она успела переспросить, о чём он, Алекс сказал:

— Есть прицел.

— Давай, — скомандовала Наоми.

«Росинант» снова взбрыкнул. От снаряда рельсовой пушки в раскалённом воздухе поплыл лёгкий чуть светящийся след. Наоми затаила дыхание. Снаряд задел дальнюю плоскость платформы, и её сенсоры перестали работать. Наоми проверила статус систем. Все сенсоры целы. Перезагрузка.

— Что... — начала она, и корабль загудел.

Наоми вцепилась в край безумно виляющего кресла-амортизатора. Их завертело. Ударная волна даже в разреженной атмосфере была настолько мощная, что их подбрасывало как мяч.

Свет мигнул, погас и опять загорелся. Кости старого корабля трещали, Алекс пытался стабилизировать ситуацию, и рёв маневровых двигателей оглушал. Массивы сенсоров всё ещё перезагружались, и Наоми ничего не видела, только чувствовала, как по обшивке бьют снаряды рельсовых пушек. Она готова была услышать, как они пробивают корабль насквозь. Дыра в реакторе — всем конец.

Когда сенсоры снова ожили, строительной платформы больше не существовало. На её месте переливался зелёным, красным и золотым ореол перегретого воздуха.

— Возможно, они создавали там ещё одну порцию антивещества, — сухо произнёс Алекс. — Не уверен, что это было хорошей идеей.

Наоми не отвечала. На поверхности планеты что-то происходило. Рельсовые пушки обороны планеты отображались горячими точками. И ни одна не стреляла. Наоми попыталась связать это с утратой платформы, но фрагменты мозаики не складывались. Произошло что-то ещё.

Входящий запрос на соединение. Снова «Лик ангела». Наоми его приняла.

— Вы что-то сделали? Что?

— Ну, у нас осталось полтрюма плазменных торпед, да? — ответили с корабля. — Не понадобились. Мы их сбросили на вашу базу рельсовых пушек, ке? Вам расчистили путь. Вопрос в том, что сделали вы? Это ядерный взрыв?

— Ещё круче, — сказала Наоми. — Спасибо, «Ангел». Мы справились. А теперь — уходите.

— Уже, — ответил корабль, и связь прервалась. Наоми отправила запрос по узконаправленному лучу на «Куинн». Он немедленно отозвался.

— Мы наблюдаем, что все оружейные платформы на полушарии пришли в негодность, — произнёс молодой человек. — У нас есть получасовое окно до того, как что-то достигнет этой части планеты.

— Уходите, — приказала Наоми. — Нам надо подобрать кое-кого с поверхности.

Они долго не отвечали, и Наоми уже решила, что потеряла соединение.

— Мы — твой эскорт, «Росинант». Делай что надо, мы будем здесь. Будь наш корабль рассчитан на атмосферу, мы пошли бы с тобой.

— Нет, «Куинн», — отозвалась Наоми. — Прорывайтесь к вратам. Это приказ.

Спустя мгновение шлейф движка «Куинна» расцвёл огромной и яркой вспышкой, и под безбрежным небом Лаконии «Росинант» остался один. В воздухе висел дым, но сообщений об аварии больше не поступало. Её кресло сбросило один из медицинских параметров к норме, однако два других показывали повышение кортизола и кровяного давления. Никто больше не кричал ей по связи, и это казалось странным.

— Алекс? — позвала она. — Мы готовы спускаться?

— Проверяю, — ответил он. — Тот удар осколка нарушил нам аэродинамику, но... я могу этим пренебречь. Нас будет чертовски трясти.

— Меня этим не испугать, — отозвалась Наоми. Веди нас вниз. И как можно скорее.

Лакония под ними погрузилась в ночь. И в этом была своя красота. Только слабая биолюминесценция отмечала береговые линии далёкого моря, а земля лежала во тьме. Этот единственный свет был прикрыт облаками. Видимо, так, или почти так, выглядела Земля до изобретения электричества. До первого спутника, до первого орбитального шаттла. До Марса. До Цереры. До Пояса. А сердце галактической империи до сих пор было оголённым и пустынным. На Обероне и Бара-Гаоне городов больше. У Земли история гораздо обширнее. У каждого места были свои мечты о том, чем оно может стать.

Но мечты слишком хрупки, чтобы из них что-то строить. Титан и керамика держатся дольше.

— Капитан?

Она взглянула на Йена. Совсем мальчишка. Возможно, постарше, чем была Наоми, когда погиб «Кентерберри» и она впервые ступила на «Росинант», но всё же просто мальчишка.

— Кефилве? — отозвалась она.

— Я вот думаю, может, мне опять взять контроль связи на себя, — ответил он. — Это же моя обязанность. Если вы...

— Извини, — Наоми вернула управление обратно к нему. — Старая привычка. Получилось невежливо.

— Просто я тоже хочу быть полезным, — неуверенно улыбнулся он.

— Порядок, — вмешался Алекс. — Насколько возможно, конечно. И медлить нам больше незачем, не поможет.

— Давай вниз, — отозвалась Наоми. Маневровые двигатели вспыхнули, замедляя движение, и корабль начал падать. Алекс развернул их в сторону укутанного облаками города, уже отнесённого от них вращением планеты на километры в сторону, опустил вниз нос «Росинанта» и переключил органы управления. Маневровые двигатели снова взревели.

Спустя ещё минуту «Росинант» прорезал атмосферу.