От страха, нараставшего с тех пор, как стал понятен замысел врага, у нее свело живот. Я умру. Фаиз умрет. Мы не увидим рассвет.

— Скажите Трехо. Нужно рассказать Трехо.

— Он занят, командует обороной. Холден вырубил охрану, они до сих пор без сознания.

— Господи Иисусе. Чего вы хотите от меня?

Ильич запнулся.

— Я не знаю.

— Обеспечьте охрану ядерной бомбы, находящейся в здании, а потом отправьте за Холденом команду безопасников.

— Да. Точно.

Ильич оборвал связь. Фаиз с широко распахнутыми глазами сидел на краешке кровати.

— Ильич не особенно хорош во время кризиса, — сказала Элви. — Я начинаю думать, что он выбрал не ту работу.

— Элви, — сказал Фаиз. — Холден. Тереза.

— Черт.

Элви пошла к двери, Фаиз не отставал. Холодный, влажный воздух обжигал, лицо тут же онемело. С неба, кружась, опускались хлопья снега, похожие на пепел. Где-то вдалеке рокотали наземные рельсовые пушки, и облака на севере окрашивались красным и оранжевым. Высоко над ними шел бой. Элви опустила голову и побежала. Фаиз держался позади, его шаги то попадали в ритм ее собственных, то выпадали из него.

По всему Дому правительства завыл сигнал тревоги, но Элви не знала, что стало причиной — война или побег заключенного.

Она забарабанила кулаком в дверь Терезы и выкрикивала ее имя, но в ответ раздался лишь отчаянный лай. Грохот планетарных систем обороны стал почти оглушающим. Ужасающе яркая вспышка где-то над облаками на три долгих секунды превратила заснеженный пейзаж в полдень.

— Нам нужно укрытие, — сказал Фаиз, и Элви пнула дверь. Фаиз присоединился. Казалось, они будут биться об нее целую вечность и никогда не попадут внутрь. Наконец, косяк не выдержал, и дверь рухнула в комнату. Собака Терезы тут же с безумным лаем убежала в ночь.

— Внутрь! — закричал Фаиз, но Элви уже мчалась вслед за собакой, скачками несущейся по снегу, вздымая облачка ледяной пыли. Ее призывный лай вел Элви за собой. Она не чувствовала ног, рана горела огнем, но Элви продолжала делать шаг за шагом.

Снегопад и отблески боя превратили сад в картинку из ада. Элви не понимала, где находится, где Дом правительства, куда она вообще идет, и просто следовала за отпечатками лап на взрыхленном снегу.

Ей надо было раздобыть пистолет. Она же майор, кто-нибудь дал бы ей оружие, если бы она попросила. А еще лучше позвать Ильича и взвод безопасников. Но уже слишком поздно. Возвращаться нельзя, придется верить, что Джеймс Холден послушает ее. Услышит. Остановит свой план, в чем бы он ни заключался, прежде чем девочка пострадает.

Собака, лая и скуля, исчезла во мраке впереди. Элви опять сглупила. Слишком много работы, Дуарте, Кортасар, война и эти штуки вне времени и пространства — все это ошеломило ее, и она потеряла из виду девочку и человека, планировавшего ее убить.

Вся паника, страх и желание сбежать кристаллизовались в этот момент, в эту обреченную погоню, снег и собачий вой.

И голоса.

— Стой! — хрипло закричала Элви. — Холден, остановись!

Следы вели почти к самой ограде. В темноте за Домом правительства возвышалась гора, превращенная снегом и тьмой в громадную серую волну. И там, в заснеженной канаве, стоял Джеймс Холден в черной форме охранника, растрепанный и бледный, за исключением ярких пятен румянца на щеках, оставленных холодом.

Возле него с лаем скакала собака. Холден поднял руку, будто неожиданно встретил друзей на коктейльной вечеринке. Но был и другой голос. Голос Терезы, бранящий собаку и велящий ей вести себя тихо.

— Холден, — выдохнула Элви. Бок болел, будто в него тыкали ножом. — Холден, остановись. Не делай этого. Ты не должен этого делать.

— Чего не делать? Что с тобой?

— Отпусти ее. Убив ее, ты ничего не добьешься.

Холден наморщил лоб, и на секунду Элви увидела молодого человека, каким он был десятки лет назад на другой планете. Она ухватилась за шанс, что где-то внутри он все еще тот самый человек.

— Убить? Кого, ее? — Холден указал на Терезу.

— Я знаю, что ты сделал, — сказала Элви, пытаясь отдышаться. — Знаю, что это ты надоумил Кортасара.

— Нам нужно идти, — вмешалась Тереза, и Элви впервые обратила внимание, что девочка чем-то занята. Она разгребала снег. Рукава Холдена были покрыты коркой льда — по всей видимости, он занимался тем же.

— Холден, она просто ребенок. Что бы ты ни задумал, ей незачем в этом участвовать.

— Пока это я участвую в ее плане, — возразил он.

— Надо идти! — повторила Тереза. — Нет времени на разборки. Ондатра, заткнись!

Собака виляла хвостом, радостно игнорируя приказ. Элви услышала позади шаги — Фаиз пробирается сквозь снег. С севера донесся глубокий раскатистый звук. Земля дрогнула, и вспышки рельсовых пушек прекратились. Без их грохота ночь казалась непривычно тихой.

— Что происходит? — спросил Фаиз.

— Я улетаю, — сообщила Тереза. — Обмениваю пленного на возможность убраться отсюда. Его корабль прямо сейчас летит за нами, надо успеть на место встречи.

— Он пытался устроить твое убийство, — сказала Элви. — Ты не можешь ему доверять.

—Я не могу доверять никому, — устало ответила Тереза с горечью, которая подошла бы гораздо более взрослой женщине.

— Нет, — сказал Холден, — Тереза здесь ни при чем. Это все ради тебя. Привет, Фаиз.

— Привет, Холден. — Фаиз повалился на колени рядом с Элви. Снежинки падали ему на волосы и не таяли.

— Я не понимаю.

— Это все было из-за тебя. Буквально с первой минуты, как я узнал о том, что на «Буре» появилась та инопланетная штука, я пытался убрать Кортасара и поставить на его место тебя. А об этом, — он обвел рукой пока что тихое небо, — я ничего не знаю. Я ни с кем не контактировал. Я здесь совершенно ни при чем.

Элви помотала головой.

— Не понимаю.

— Это я устроил тебя на работу. Сказал Дуарте, что ты изучала штуковину, убившую создателей протомолекулы. И да, я подговорил Кортасара, а потом постарался его сдать. Ни что другое не заставило бы Дуарте избавиться от своего безумного ученого. А поскольку ты эксперт, ты бы получила повышение.

Элви будто ударили в грудь. Она чувствовала себя преданной. Из-за Холдена ей пришлось увидеть смерть Сагале и Тревона, едва не потерять ногу и мужа, вынести все это, только из-за него.

— За что ты так со мной?

— Я хотел, чтобы у руля оказался кто-то вменяемый и рациональный, прежде чем Дуарте совершит какую-нибудь непоправимую глупость. — Холден поднял руки и беспомощно уронил их. — Не уверен, что план сработал, но это все, что я мог сделать.

Тереза встала. Ее черный свитер стал белым ото льда.

— Мы можем выбраться. Космос большой. Но как только я выйду за забор, охрана узнает. Мы уже не можем остановиться.

Холден кивнул, не сводя глаз с Элви.

— Прости меня.

«Так исправь все. Мы здесь, возьми нас с собой».

Но другая половина ее сознания думала о лабораториях, о Загоне. О «Соколе» и всех данных, собранных на нем, которые нужно обработать. Если она сбежит, ее место займет Очида? Будет ли он лучше Кортасара?

Есть ли хоть где-нибудь хоть кто-то, кому она может доверять больше, чем себе? А враг — глубинный враг — уже попытался нанести удар. Искал способы. Ее нога запульсировала, будто напоминая о темных сущностях. Кто еще их остановит?

Элви посмотрела на Холдена. Он из тех мужчин, что до самой смерти выглядят мальчишками. «Да чтоб ты провалился за то, что поставил меня на эту должность, — подумала она. — И за то, что заставляешь поступить правильно».

Но вслух она сказала другое.

— Идите.