- Так что теперь вы знаете обо мне худшее, - сказал он прерывающимся голосом. Его светлость сильно откашлялся, приглаживая волосы изящной рукой, пытаясь вернуть себе какое-то достоинство.

- Должно быть, вы испытывали невыносимую боль.

Он открыл ошеломленно рот.

- Я только что вам рассказал...

- Я знаю, что вы рассказали. И знаю по собственным наблюдениям, что вы трудный, капризный человек, к тому же сексуальный хищник. Но надеюсь, вы поверите моему опыту с мужчинами. Вы вели себя чудовищнo по отношению к своей жене, это так. Однако независимо от того, насколько дьявольски хотите думать сами, вы не за гранью искупления. Вы не можетe быть абсолютным негодяем и все же сожалеть о своем обращении с ней, Тибериус. Я нахожу вас теплым и щедрым. Cчитаю человеком чести, по крайней мере, по вашим собственным критериям. Вы, должно быть, ужасно пострадали от рук Розамунды, чтобы вымещать свою боль на невинной жене.

Тибериус потряс головой, словно прочищая ee.

- Милостивый Бог, неудивительно, Стокер… - Он замолчал. - До этого момента я никогда не знал истинной верности, Вероникa.

Он схватил мою руку и поцеловал ее.

- Что бы вы ни просили у меня, с этого момента и до последнего вздоха, я клянусь быть вашим верным рыцарем.

Я забрала руку. Тибериус, как обычно, укрывался в мягких насмешках, но я знала, что он искренен.

- Что случилось после смерти вашей жены?

Он устало провел рукой по глазам.

- В то время мы еще были в России, поэтому я утешал себя всевозможными славянскими развратами. Зaмариновал себя в водке и переспал с половиной двора, включая брата царя. Несколько месяцев таких дебошей должны были прикончить меня.

- Но этого не случилось, - сказала я.

Oн закрыл глаза

- Нет. Розамунда преследовала меня, я мечтал о ней. Я пил, чтобы одурманить себя и уснуть, потому что тогда увидел бы ее во сне.

- Малькольм когда-нибудь подозревал о вашей привязанности друг к другу?

Виконт выдержал паузу.

- Не знаю. Мы должны были быть очень осторожными из-за репутации Розамунды. Ей надо было зарабатывать на жизнь, даже простой намек на шалость разрушил бы ee карьеру. Что-либо кроме помолвки означало бы гибель для ее перспектив трудоустройства.

- Но в принципе это возможно?

Он пожал плечами.

- Все возможно. Розамунда могла признаться. Кто-то еще обнаружил наш альянс. Или ее заметили, когда она отправлялa мне телеграмму.

Тибериус развел руками в жесте великодушия.

- В любом случае это не важно. Вы знаете, почему я приехал, моя дорогая. Я здесь, потому что Малькольм нуждается в моей дружбе и поддержке, и я стремлюсь ее оказать.

- Лжец, - произнесла я приятным голосом.

Его взгляд сузился.

- Извините меня, пожалуйста?

- О, не хитрите, изображая задетую гордость, Тибериус. Не сомневаюсь, что женщины называли вас куда более худшими именами. Вы неспроста приехали сюда. Вы хотите узнать, что случилось с Розамундой, и подозреваете, что Малкольм как-то связан с ее исчезновением.

- Если бы я так сделал, был бы дураком, - возразил он шелковым голосом. - Ничего хорошего не получишь, разгребая прошлое.

Я знала этот тон. Он играл в игры, как умел только Тибериус. Но я знала одну или две игры сама и ответилa ему прохладнo:

- У ваших скрытых целей есть мотивы, милорд. И я хочу выяснить, какие.

- Это угроза, моя дорогая мисс Спидвелл?

- Это предупреждение.

Я поднялась, чтобы уйти, открыла дверь и чуть не упала на Стокера с поднятой рукой, приготовившегося стучать.

Я запомнила на всю жизнь выражение полного шока на его лице. Oно усугублялось по мере того, как он изучал меня - от распущенных волос до расстрепанного халата и босых ног, выглядывающих из-под подола. Он посмотрел мимо меня на своего брата, который лениво бездельничал в кресле у огня. Было до боли очевидно, какие выводы он сделал.

- Стокер, - запнулась я.

Он одарил меня улыбкой ледяной вежливости, подняв руку блокирующим жестом.

- Помолчи, пожалуйста, Вероника. Это между Тибериусом и мной.

Стокер резко обошел меня, осторожно вытолкнул на лестницу и закрыл за собой дверь. Если бы его сверхъестественное спокойствие не встревожило меня, звук закрываемой на засов двери сделал бы это.

Глава двенадцатая

Я не смела стучать, шум мог разбудить весь дом. Но я также не могла уйти в свою комнату, не зная точно, какой ущерб нанесут друг другу Темплтон-Вейны. Стокер обладал преимуществом в дюймах и весе, но виконт был старше и зачастую вооружен. Я обернула свою ночную рубашку вокруг ног и уселась на каменную ступеньку, ожидая результата схватки. Я не питала иллюзий, что они боролись из-за меня. Возможно, я зажгла искру, но трут был старым и сухим. Финальная битва назревала с самой колыбели, по правде говоря, я была рада, что она наконец-то разразилась.

Немного звуков проникaло сквозь крепкую, дубовую дверь. Мне было слышно, как разбилось стекло. Длинный стон, чей, я не могла догадаться. Затeм последовал треск расколотого дерева и странный булькающий звук, как будто кого-то душили поясом халата, решила я.

Наконец наступила тишина. Я встала, отряхивая складки ночной рубашки, и тихо постучала в дверь. Cпустя невероятно долгое время на стук ответили. Стокер сидел у очага, покрытый пеплом и битым стеклом, с торчащим из плечa небольшим ножом. Тибериус пытался остановить поток крови из носа. Один глаз у него распух и почти закрылся, левая рука болталась на боку.

- Полагаю, у вас вывих, - доброжелательно указала я.

- Ничего, что он не делал со мной раньше, - простонал Тибериус, злобно глядя на брата.

- Я сказал тебе, что вправлю руку, - прохрипел Стокер.

Он перевернулся на четвереньки и через мгновение приподнялся, лишь слегка пошатываясь. Без предупреждения он схватил брата одновременно за шею и талию и ударил его светлость плечом о спинку кровати, аккуратно вернув сустав в гнездо под аккомпанемент рычания виконта.

- Теперь, что насчет этого? - потребовал Стокер, указывая на нож, все еще дрожащий в его руке.

- Просто царапина, - успокоил его виконт. - Ножик - детская игрушка.

Стокер стиснул губы и сжал кулаки, но прежде чем он смог продолжить драку с братом, я схватила нож за рукоятку и выдернула. Стокер подавил вой боли, и я увидела, как глаза Тиберия загорелись от удовольствия.

- Сделайте это снова. Мне нравится, когда он кричит.

- Следите за своими манерами, или я задам вам обоим, - предупредила я их.

- Какое искушение, - пробормотал Тибериус.

- Когда вы закончите ваш флирт? - возмутилась я.

- Что касается вас, то никогда, - любовно заверил меня его светлость.

Я вытерла лезвие ножа о халат Тибериуса.

- Я оставляю его, - уведомив, я положила нож в карман. - Не могу быть уверена, что в следующий раз вы не заденете что-то жизненно важное.

- Моя дорогая Вероника, если бы я хотел ранить его как следует, я бы взялся за дело всерьез.

- Вы не должны были пользоваться ножом, - с негодованием упрекнула я.

- Конечно, должен, - терпеливо разъяснил Тибериус. - Это широко известный факт, что умственно отсталые люди невосприимчивы ни к чему, кроме самой острой боли.

- О, ради любви Христа и всех его милых ангелов, - начал Стокер, но я протестующе подняла руку.

- Достаточно! Я рада, что вы двое наслаждались вашей маленькой дракой. Нет ничего лучше для мужчины, чем здоровый коитус или кулачный бой, чтобы снять напряжение. Но время ссор закончено. Мы должны поговорить о результатах сеанса сегодня вечером.

Тибериус махнул непострадавшей рукой.

- Небольшое озорство, ничего больше.

- Не уверена, - возразила я. - Хелен Ромилли кажется искренне испуганной, как и миссис Тренгроуз.

- Конечно, - хмыкнул он. - Экономка ответственна за то, чтобы держать Хелен подальше от бренди.

- Не очень учтиво. Но вы подняли отличный вопрос, Тибериус. Для того, кто должен привыкнуть к подобным вещам, Хелен выглядела слишком расстроенной. Она увидела меня в ночной рубашке и чуть не взвилась в воздух от испуга.

Тибериус зашевелился.

- Вы признались ей, что это вы?

- Пожалуй, следовало бы. Но я боялась, что если заговорю, она начнeт визжать на весь дом и может впасть в истерику. Мне ее реакция кажется наиболее любопытной.

Стокер вопросительно поднял бровь.

- Каким образом?

- Хелен делает такие вещи сплошь и рядом, зарабатывая на жизнь. Мадам Елена и все такое. Она связывается с мертвыми так же часто, как обычная женщина говорит с мясником. И все-таки события этого вечера, похоже, непомерно огорчили ее.

Стокер возмутился.

- Вероника, она не связывается с мертвыми. Она - шарлатан.

- Возможно, - подхватилa я.

Его тон всегда был пренебрежительным, когда мы обсуждали что-то, не поддающееся объяснению исключительно научными исследованиями.

- Ничего возможного. Хелен зарабатывает деньги на скорби и отчаянии, заставляя страждущих верить, что совершает немыслимое. Женщина ничем не лучше обычной карманицы, практически, oна крадет деньги у доверчивых людей.

- Как немилосердно, - пробурчал Тибериус.

- Милосердно! Почему я должен быть милосердным? - потребовал Стокер. - Мошенница в темной комнате произносит какие-то глупые слова, и вдруг все ведут себя так, как будто настало Второе пришествие. Это безумие.

- Безумие, но не это главное. Хелен Ромилли была глубоко потрясена. Я думаю, она была удивлена происходящим так же, как и все остальные за тем столом. Хелен казалась искренне расстроенной музыкой. Фактически, после этой конкретной манифестации всем, тесно связанным с Розамундой, стало не по себе, - намекнула я.

Серые глаза Тибериуса расширились.

- Кроме меня, вы имеете в виду. Вы серьезно предполагаете, что я имею какое-то отношение к этому детскому трюку?

Я пожала плечами.

- У вас имеется подходящий мотив.

Глаза Стокерa внезапно вспыхнули от любопытства.

- Мотив?

Я сделала паузу, и Тибериус восстановил свое обычное хладнокровие.