Когда с необходимыми распоряжениями было покончено, охотнице все же пришлось ответить на вопросы замковых слуг по поводу событий, произошедших с тех пор, как их господин покинул пределы своей господари. Но, в конце концов, Джулия сослалась на усталость и необходимость побыть одной, хотя ей пришлось выслушать изрядную порцию соболезнований по поводу гибели ее учителя: Рутгер оставил о себе добрую память, несмотря на то, что держался особняком и не опускался до панибратства с мелкой челядью.

Когда в замке Дюпуи наконец-то все стихло, Джулия позволила себе забыть о необходимости быть сильной, она просто разрыдалась в родную подушку, и в этот раз ее некому было успокоить и пообещать, что все будет хорошо. А в полдень нового дня черноглазый цыганенок принес для нее послание, из которого она узнала, что Мирослав Картвэл похищен братьями-вампирами.

Письмо было написано замысловатой вязью изящным почерком, так писали люди, знающие грамоту столетия назад. Это же письмо писал Леон – Темный Господин, который предлагал ей, когда луна взойдет на свой ночной трон прибыть к руинам Азгабара, старого замка прежних управителей этой северной земли. Только так Джулия может надеяться увидеть своего юного друга живым и, может быть, спасти его.

То, что это ловушка Джулия понимала так же ясно, как и то, что все же пойдет туда. Она знала, что вампир не обманывает ее и Мирослав действительно у него. Собирать отряд охотников, чтобы пойти на выручку сыну управителя Картвэла нет времени, да и нельзя сейчас ослаблять оборону замка, когда вампиры так близко. Кроме того, Мирослав всего лишь приманка, для нее, для Проклятой. Бедный маленький сын Картвэлов опять не послушал предупреждений старших и попал в большие неприятности: прямо в руки Леона и его обезумевшего брата-близнеца.

Когда сумерки окрасили снега нереальным фиолетовым светом, а солнце с облегчением нырнуло за горизонт прошедшего зимнего дня, Джулия пришпорив коня, уже мчалась по дороге к разрушенному в стародавние времена Азгабару. Привязанного к сухому дубу мальчика Джулия увидела еще с дороги. Подъехав поближе, охотница увидела и братьев-вампиров.

Леон поежился, заметив на дороге приближающуюся фигурку охотницы: теперь ему отступать некуда, Арлен рядом и ему придется закончить их затянувшийся поединок с Проклятой.

Джулия остановила коня и спрыгнула на хрустящий снег. Высоко в небе висела луна, и все пространство вокруг было залито серебристо-ярким нереальным светом.

Один из вампиров держал в руках обнаженный клинок готовый к бою, другой стоял тяжело опершись о дерево, к которому был привязан Мирослав. Сын Картвэла, заметив Джулию, попытался крикнуть ей что-то, но рука Господина Теней молнией метнулась к его горлу; мальчик стих, почувствовав острие ножа на шее.

– Закончи, брат, наше дело! – прохрипел тот, который держал нож у горла Мирослава.

Леон поднял меч. Джулия отбросила ножны в снег и шагнула ему навстречу.

Вампир и охотница начали свой смертельный поединок в полной тишине: ни слова не было сказано ими друг другу, только стальные клинки звенели и ударялись друг о друга, высекая дождь искр. Арлен убрал нож от горла мальчика и теперь, опершись о ствол мертвого дерева, наблюдал за сражением.

Охотница и вампир дрались, казалось, изо всех сил: то наступая, то уклоняясь, наносили почти наверняка смертельные удары друг другу, но было что-то не так в этом поединке. Словно двое исполняли какой-то замысловатый рискованный танец, очень похожий на бой. В последний момент клинки соперников скользили в сторону, словно они берегли друг друга.

Наконец, Арлен тоже заметил этот подвох: он понял то, что возможно отказывался признать его брат: Леон не способен причинить вред этой девушке, тем более он не лишит ее жизни, скорее он позволит ранить себя. А еще Арлен совершенно очевидно заметил и то, что Джулия тоже не стремится убить его брата. Эти двое словно разыгрывают спектакль для двух зрителей – для него и Мирослава – чтобы убедить их в серьезности поединка, а сами просто тянут время.

Бесполезно взывать к разуму брата, похоже Леон подхватил тот же недуг, что и Милан Атридес – любовь к человеческой женщине. Хуже – любовь к Проклятой. Ни один из них, ни Джулия, ни Леон, возможно еще не отдают себе отчет в том, что произошло, какое коварное чувство закралось им в души, покорило сердца, но действиями их уже не руководит разум, только любовь, в которой они еще не признались сами себе. Значит, нужно действовать, пока не стало слишком поздно. В руке Арлена серебристой молнией сверкнул меч, вампир направился к Джулии.

Мирослав протестующее закричал, когда увидел, что собирается сделать его пленитель, но Арлен был уже за спиной охотницы. Немедля он нанес ей удар в спину. Кровь алыми каплями хлынула на серебристый снег, Джулия вскрикнула от предательского удара и стала оседать на снег. Леон, видя, как охотница медленно падает без сил, точным ударом выбил меч из рук Арлена и вонзил свой клинок ему в сердце.

– Брат?! – Арлен удивленно смотрел на Леона, губы его беззвучно шевелились, силясь что-то сказать. Но агония длилась не долго: глаза вампира остекленели, тело обмякло и прахом рассыпалось по снежным сугробам.

– Джулия! – Леон бросился на колени возле тела девушки. – Очнись! – Он потряс ее за плечи.

Охотница открыла глаза, она через силу улыбнулась.

Леон вонзил клыки себе в запястье, вырвал кусок плоти и дал крови течь на губы девушки. Джулия почувствовала на во рту солоноватый знакомый вкус крови Темного Господина, к ней снова возвращались силы. Девушка приподнялась на локте и уже сама попыталась припасть руке вампира, но Леон мягко отстранил охотницу:

– Нельзя, милая, иначе твой яд отравит меня, как случилось с моим братом.

Вампир держал кровоточащее запястье над губами Джулии, и темная кровь струйкой текла ей на язык. Наконец, она насытилась. Рукой Джулия пошарила по одежде, провела по груди, раны не было, даже рубца. Леон приподнял ее.

– Я убил брата. – Глаза вампира были полны безмерной печали.

Джулия притянула его к себе, приобняв за шею.

– Почему я не хочу твоей смерти? – Она вопросительно смотрела на Темного Господина.

Леон наклонился и ответил ей поцелуем в губы.

Мирослав смотрел на Джулию и вампира, не веря собственным глазам: не может быть того, что он видит, наверное, это какой-то морок, который наслали на него братья-вампиры. Возможно, и охотницу они также заворожили. Мальчик пошевелил сжатыми кулаками: нужно поскорее освободиться от пут, иначе Темный Господин, уничтоживший себе подобного, покончив и с женщиной, примется за него.

– Что же теперь будет? – Джулия умоляюще смотрела на вампира.

Леон все еще держал ее в своих объятиях. Услышав вопрос, он невольно улыбнулся:

– Вы, женщины, всегда и во все времена задаете один и тот же вопрос: что будет? – Вампир вздохнул. – Если бы я знал! У меня, несмотря на тьму прошедших веков, все еще нет на него ответа.

– Я сама знаю ответ – ничего не будет. – Джулия провела по щеке Леона. – У нас нет будущего, как не было его у моих родителей.

– Тогда мы будем просто жить, каждый будет делать то, что должен: я призову новую Ламию, а ты мне помешаешь. – На губах вампира заиграла ироничная улыбка.

– Помешаю? – Джулия смотрела в бездонные глаза вампира, не веря услышанному. – Я не хочу твоей гибели, Леон!

– Значит, ты позволишь мне снова похитить Софию?

– Я не знаю, что со мной! Мне все равно! София обречена стать Ламией. Ведь так?! И ты, и я это знаем. Никогда еще Избранная Селеной не избежала своей участи. Ее жизнь в обмен на твою?! Нет!

– Тогда, может быть, ты сама приведешь ее ко мне? Ведь ничего же не изменить?

– Я не сделаю этого! Я охотница за вампирами.

– Тогда я – твоя законная добыча, Джули. Убей меня, как я убил своего брата.

Девушка прижалась к груди вампира, Леон почувствовал как горячие слезы жгут ему грудь.

Наконец, Мирославу удалось высвободить одну руку, он пошарил по карманам, к его сожалению в них не оказалось ножа; пришлось повозиться с узлами, освобождая другую руку. Мальчик поднял глаза на охотницу и вампира, Темный Господин все еще прижимал Джулию к себе, в его сторону они не смотрели. Тогда младший Картвэл скинул веревки с ног и осторожно подполз к мечу, который выпал из руки Арлена. Он схватил клинок и одним прыжком оказался возле вампира и его жертвы:

– Ты! Отпусти ее немедленно! – Острие клинка было направлено на горло Темного Господина.

Леон немедля оттолкнул Джулию в снег от себя. Вампир раскинул руки в стороны, стоя на коленях, подняв глаза к темному равнодушному небу – он весь открылся для удара. Меч в руке Мирослава начал скользить по смертельной дуге, чтобы нанести разящий удар, но Джулия, изловчившись из последних сил, ударом ноги выбила клинок из рук мальчика. Оружие, грозно сверкнув в лунном свете, упало в сугроб. Все произошло так быстро, что Мирослав не успел удивиться. Как во сне повернул он голову туда, куда упал клинок, он, было, нагнулся, чтобы снова достать его, как чья-то сильная рука в то же мгновение оттолкнула его, и он упал на спину; перед глазами подростка веером рассыпались новые созвездия.

Когда звезды перестали кружиться перед глазами, Мирослав увидел над собой злое и мокрое от слез лицо Джулии.

– Что?.. – Мальчик дернулся, попытавшись встать, но молодая женщина снова грубо пихнула его на землю.

– Не смей! Слышишь?! Не смей его...

Джулия не успела договорить, послышалось лошадиное ржание, вампир воспользовался нападением Мирослава и оседлал своего коня.

– Прости меня! Это единственный выход для нас. – Леон развернул коня и помчался в ночь, быстрый и неуловимый как ветер.

Джулия отпустила Мирослава и, прижав ладони к лицу, заплакала.