Глава VI. Решения, которых нельзя избежать

Незадолго до освобождения Крыма секретарь Крымского обкома ВКП(б) по пропаганде П. Чурсин писал в газете «Красный Крым»:

Если немцы говорят, что они принесли свободу татарам Крыма, — не верь этому! Теперь все убедились в том, что десятки татарских деревень снесены с лица земли, а сотни и тысячи крымских татар казнены. Немцы пришли в Крым как поработители и грабители татарского народа[423].

Спустя четыре года, в 1948 г., тот же Чурсин, выступая на совещании историков Крыма, говорил о крымских татарах совсем с иным чувством:

Татарское население в Крыму никогда не являлось трудолюбивым. Поэтому, выселив татар, советское правительство поручило восстановление народного хозяйства Крыма русским и украинским колхозникам… Неверно молчанием критиковать крымских татар. О них нужно говорить правду, то есть разоблачать разбойничий характер, паразитический образ жизни…[424].

… Говорить правду, то есть разоблачать…

В этой формуле содержится квинтэссенция отношения к истории как к инструменту политики, и не более того. И в последующие годы не раз раздавались призывы «политизировать историю», т. е. фактически отказаться от истории как науки.

Призыв Чурсина был не только услышан, но и принят как руководство к действиям на ниве исторической науки. Историк П. Надинский писал в «Очерках по истории Крыма»:

Крымские татары, привыкшие жить за счет барышей, получаемых от грабительских набегов, сами лично мало и неохотно занимались производственным трудом[425].

Вслед за Надинским выступили и другие. Антикрымско-татарская пропаганда приняла в последующие годы широкий размах и стала, так сказать, обыденным, рутинным делом.

В 1968 г. Р. И. Музафаров и доктор исторических наук Г. Б. Федоров написали очень убедительную рецензию на работы Надинского и на коллективные «Очерки по истории Крыма», опубликованные в 1951–1967 гг.

Высмеивая утверждения Надинского, будто «воссоединение (а не присоединение — А. Н.!) с Россией сразу же коренным образом изменило лицо Крыма. Он словно воспрянул из болота трехвекового прозябания. Общественно-экономическая жизнь в освобожденном от турецкого господства крае забила ключом»[426], рецензенты заключают:

Подобные восторги наводят на мысль, что свою историческую концепцию П.Н. Надинский почерпнул «из забытых газет времен очаковских и покоренья Крыма». Но ведь такие «суждения» уже во времена Грибоедова считались устаревшими и реакционными[427].

До 1954 г. историки, пропагандисты, литераторы не уставали доказывать историческую принадлежность Крыма России. После передачи Крыма из состава РСФСР в состав Украинской ССР в 1954 г., в качестве подарка что ли к 300-летию годовщины воссоединения России и Украины, украинские историки начали рьяно доказывать «исконность» принадлежности Крыма Украине и с неистовством обличать крымских татар во всех смертных грехах. С новой силой возникли обвинения в «разбое», «измене», «предательстве» и пр.

Впрочем, в этом не было ничего оригинального. Еще в царской России было принято сваливать все военные неудачи на «предательство инородцев». Во время русско-турецких войн, в период Крымской войны в частности, как об этом выше уже было упомянуто, татарам неизменно приписывались царскими чиновниками и оголтелыми шовинистами обвинения в сотрудничестве с турками. Так постепенно создавался стереотипный образ крымского татарина как врага России и агента Турции. Готовый этот стереотип перекочевал и в арсенал антикрымской пропаганды в наше время.

Антикрымско-татарская пропаганда ведется уже более 30 лет. Показательна фальсификация, которой подверглись документы по истории Отечественной войны 1941–1945 гг. в Крыму. Обратимся к сборнику документов издания 1973 г.[428]

Вот несколько примеров фальсификации:

1. Док. № 164 — Справка обкома ВКП(б) о состоянии партизанского движения в Крыму от 18 декабря 1942 г., стр. 252–253.

Опущена фраза (даже без отточия): «Послан в лес Мустафаев, третий секретарь ОК ВКП(б), и с ним группа татарских работников, из них 6 человек уже осели в татарских деревнях». (См. Облпартархив, ф. 151, оп. 1, цело 134, л. 47.)

2. Док. № 259 — Информация о сборе средств на танковую колонну «Крымский партизан», 4 мая 1944 г., стр. 373–374.

Опущена фраза: «Колхозники и колхозницы сельскохозяйственной артели «Икенджи башсене» Ак-Шенского района Музакар Асан, Асанова Эльмас, Килиляева Катише, Бектышев Калиль внесли из личных сбережений 13 тысяч рублей». (См. газ. «Красный Крым», № 35 (5808), 4 мая 1944 г.)

3. Док. № 146. Из доклада командования партизанским движением в Крыму в обком ВКП(б) о деятельности партизанских отрядов с 1 ноября 1941 г. по 21 марта 1942 г., 21 марта 1942 г., стр. 217–219.

Опущена фраза: «Татарское население степных районов, русские и греки с нетерпением ждут прихода Красной Армии, помогают партизанам». (См. Облпартархив, ф. 151, оп. 1, дело 19, лл. 49–51).

4. Док. № 152. Из информации Крымского обкома партии в Центральный штаб партизанского движения о состоянии партизанского движения в Крыму, 7 июля 1942 г., стр. 223–232.

Опущена фраза: «В то же время следует отметить, что татары степной части Крыма не проявляют такой враждебности к партизанам, как татары горной части. Нередко проявляют свои симпатии к партизанам, не поддерживают немецких фашистов, ждут прихода советской власти, и немцы это видят». (См. Облпартархив, оп. 1, д. 22, л. л. 1—13.)

5. В документах №№ 40, 51, 81 и др. (стр. 68, 75, 80, 120–121) опущены фамилии председателя Совнаркома Крымской АССР М. Ибраимова и управделами Совнаркома И. Сейфуллаева. Вместо фамилий стоит слово «подпись».

Имена активных участников партизанского движения — крымских татар либо замалчиваются, либо русифицируются. Вот несколько примеров:

Настоящее имя	Переделанное имя
Сейдали Агаев (участник севастопольского подполья. Арестован 13.Х.1943 г. Расстрелян оккупантами). (См. И. Козлов. В крымском подполье. М., 1972, стр. 418–420.)	С. Агеев
Сейдали Куртосеитов (партизан — диверсант. Погиб в начале 1944 г.) (См. И. Козлов. Указ. соч., стр. 104.)	С. Курсаков
Джецхай-Кашик Неджибе Батталова (учительница, подпольщица из с. Джермай-Кашик. Повешена оккупантами). (См. П. Мешалкин и К. Распевин. В логове врага. «Труд», 10 марта 1959 г.)	Батаева
Алиме Абдакнанова (армейская разведчица из с. Джермай-Кашик) (См. П. Мешалкин и К. Распевин. Указ. соч.)	Разведчица Аня Авторы пишут, что фамилию «Ани» установить не удалось.
Абдулла Сейдаметович Дагджи (руководитель самой крупной подпольной организации в Симферополе. Погиб в 1943 г.). (См. И. Козлов. Указ. соч., стр. 93; Н. Луговой. Побратимы. Симферополь, 1965, стр. 65.)	«Дядя Володя» (кличка, фамилия не указывается)
Нейле Велиева (крымская татарка, казанская татарка подпольщица). (См. И. Козлов. Указ. соч., стр. 435.)	Нейле Велшева

Для того чтобы закончить эту картину фальсификации, умалчиваний и искажений, приведем последний пример: в автореферате кандидатской диссертации Г. Бабичева[429] приведены данные о национальном составе участников партизанского движения в Крыму на 15 января 1944 г. Вот эти данные, по Бабичеву: из общего числа 3.773 человека русских — 1944, украинцев — 348, белоруссов — 22, армян — 69, грузин — 134, азербайджанцев — 66. Итого получается 2583 человека. А к каким национальностям принадлежали остальные 1190 человек? Ведь цифра не маленькая — 1190 человек, треть всего состава. Не крымские ли татары, не греки ли, не крымчаки ли, не евреи ли, наконец?

После реабилитации народов Кавказа понадобилось еще 7 лет, чтобы реабилитировать немцев Поволжья. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 29 августа 1964 г., появившийся всего за два месяца до устранения от власти Н. С. Хрущева, еще носил отпечаток недавних бурных лет борьбы с культом личности Сталина и разоблачений произвола, сделанными на XX и XXII съездах КПСС. В Указе говорилось:

В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» в отношении больших групп немцев — советских граждан было выдвинуто обвинение в активной помощи и пособничестве немецко-фашистским захватчикам.

Жизнь показала, что эти огульные обвинения были неосновательны и явились проявлением произвола в условиях культа личности Сталина.

В действительности, в годы Великой Отечественной войны подавляющее большинство немецкого населения вместе со всем советским народом своим трудом способствовало победе Советского Союза над фашистской Германией…[430].

Советским немцам были возвращены все гражданские права, но их автономия восстановлена не была.

Глубокое разочарование половинчатым решением привело к возникновению движения среди немецкого населения Советского Союза за выезд на свою историческую родину — в Германию, что в конкретных условиях нашего времени означает, что для большинства немцев, желающих покинуть Советский Союз, речь идет о переселении в ФРГ. И далее — обычная история любого движения в нашей стране: петиции, требования, репрессии властей, солидарность с подвергшимися репрессиям демократической общественности нашей страны, негодование мирового общественного мнения, появление еще одного острого момента во взаимоотношениях между СССР и ФРГ.

А ведь этого конфликта так легко было избежать, да и сейчас еще не слишком поздно решить эту проблему.

Реабилитация крымских татар затянулась еще больше. Указ Президиума Верховного Совета СССР о снятии «огульных обвинений в отношении всех граждан татарской национальности, проживавших в Крыму», последовал лишь 5 сентября 1967 года[431] 2, т. е. спустя 23 года после насильственного выселения татар из Крыма.