Его аромат обволакивает меня и опьяняет. Странная дикая планета, ставшая моим домом, сейчас очень далеко от меня. Сейчас есть только я, Салюх и мои меха.

Ну, ещё Джози в дальнем углу. Я всё ещё слышу её дыхание. Когда я вдруг услышала лёгкий её храп, волна облегчения на меня накатила. Мы действительно одни — он и я.

Моя рука скользит по его груди. Я чувствую, как он напрягается и, когда я прижимаю ладонь поверх его рёбер в центре грудной клетки, то чувствую, насколько быстро колотится его сердце.

Меньше думай. Больше делай.

Я опускаю руку ниже и позволяю своим пальцам обхватить его член.

Он встал и упирается в меня. Я посмотрела на Салюха и его голубые глаза так смотрят на меня, так сверкают, что мне хочется сделать для него ещё больше, чтобы получить более сильную ответную реакцию.

— Что это ты делаешь, Ти-фа-ни?

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. — Прошептала я ему. — Хочу снова тебя попробовать.

— Хочешь мой рот? — Он говорит это так мягко и приглушённо. — Но это вовсе не мой рот ты сейчас держишь.

Ещё один смешок сейчас вырвется из меня.

— Я знаю, что я держу. — Мальчик, я знаю. Я так много раз возвращалась мыслями к нашей мастурбации друг перед другом. Я до мельчайших подробностей помню его великолепное тело, голубые, обтянутые замшей мышцы, и я отчётливо помню огромный размер его члена. Я даже помню вену, идущую с одной стороны к его острию, и как он реагировал, когда касался своей головки.

И я хочу сама сделать с ним всё то же самое.

Но сперва хочу его поцеловать. Надеюсь, не выкину что-нибудь эдакое. Я закрываю глаза, приободряя себя, потому что многие воспоминания об инопланетном корабле связаны… с моим ртом. Мне не нравится думать об этом. Мне нужно заменить их новыми воспоминаниями и язык Салюха именно то, что нужно.

Только бы не заплакать снова. Это будет совсем плохо.

Сегодня ночью я чувствую себя прекрасно. Желание течёт по венам, соски топорщатся и я чувствую, как мокро стало у меня между ног. Если и существует момент, когда нужно преодолеть свой страх поцелуев, то он наступил. Сейчас.

Моя рука скользит вдоль его напрягшегося твёрдого члена, который пока ещё скрыт от меня за кожей его штанов.

— Думаю, что снова хочу целоваться, — говорю ему.

Он медленно кивает, но больше ничего не делает. Позволяет мне взять инициативу в свои руки. Мне это нравится. Давать лучше, чем брать. Сегодня ночью я хочу подарить ему разные виды удовольствия.

Очень неохотно я убрала руку с его члена и вернула её на его грудь. Я подтянулась чуть вверх, т. к. его рост семь футов и наши лица из-за этого были не на одном уровне. Когда я достаточно близка к нему, снова вглядываюсь в его лицо в темноте. Всё, что могу увидеть, — его светящиеся глаза, ещё очертания носа и рогов. Остальное теряется в тени.

Мои пальцы скользят к его лицу и я оглаживаю его челюсть. Он тяжело дышит, но смотрит на меня спокойно. Терпеливо. Я прохожусь кончиками пальцев по его губам, они мягкие и более чувственные, чем кажутся при дневном свете. Я почти надеюсь, что он куснёт один из моих пальчиков, однако Салюх остаётся неподвижным. Он отдал мне весь контроль над ситуацией.

Так что я продолжаю. Я нежно прижимаюсь ртом к его губам, они напряжены, и жду. Жду, что вот сейчас снова нахлынут ужасные воспоминания и разрушат всю прелесть этого момента, и ком встаёт в горле. И воспоминания подкрадываются и, когда я ещё сильнее прижимаюсь к нему ртом, мне становится всё труднее сдерживать их. Я отчаянно хочу, чтобы это сработало, но, похоже, это работает не полностью.

Его рука нежно опускается на мою щёку и он гладит её большим пальцем.

Это такое маленькое движение навстречу, один малюсенький шажок, но он напоминает мне, что я здесь, с ним. Я в безопасности и я с Салюхом. Это его рот накрыт моим. И я отдаю, вместо того, чтобы брать.

Воспоминания ушли, и остался только Салюх, его тёплое тело, прижимающееся к моему, его аромат, щекочущий мои ноздри, его густые волосы, упавшие мне на руку. Его рот мягок, а губы пока сжаты вместе. Я целую его очень нежно, просто, чтобы доказать самой себе, что я могу. Он такой вкусный — немного дыма от костра, немного пряностей и мускуса, на вкус такой же, как на запах. И мне хочется большего. Я целую его рот снова и снова, маленькими, нежными поцелуями, которые позволяют мне играть и не преступать ту черту, за которую я ещё не готова зайти.

Всё это время его большой палец гладит меня по щеке, ласкает, напоминая, что он тут и всё хорошо.

Мои поцелуи постепенно становятся более откровенными и теперь мой язык скользит вдоль линии соединения его губ, словно приглашает раскрыться и пустить меня внутрь. Мне пришлось пройтись язычком по его губам несколько раз, чтобы он понял, чего я хочу, и тогда он открылся. Мой язык проник в его рот, мой язык движется смелее, чем я себя чувствую. Это большой шаг, дальше нужно вести себя сдержаннее.

Его язык толкается в мой в ответ, и я чувствую выпуклости на нём, трущиеся об мой собственный язык.

Удивлённая, я отстранилась. Почему я всегда забываю, что ша-кхаи, кажется, покрыты такими уплотнениями везде? Я же уже видела их на его теле. Тем не менее, скольжение этих шероховатостей по моему языку ощущается потрясающим.

— Мягкая, — бормочет он и прижимается лицом к моему носу.

— Хм?

— Ты везде такая мягкая, — говорит он мне. — Твой маленький язычок особенно. Мне это нравится.

Это так приятно слышать. Я улыбаюсь и наклоняюсь, чтобы поцеловать его снова, позволяя своему "мягкому маленькому язычку" продолжить путь. Скольжу вновь в его рот и на этот раз не вздрагиваю, когда его язык сплетается с моим. Трение об эти его шероховатости вызывает мурашки по моему телу и вскоре я чувствую, что целую его не потому, что должна, а потому, что не могу оторваться.

Люблю целовать Салюха, подумала я где-то между похотливо-дразнящими поцелуями. Люблю его рот. Люблю то, как он отдаёт инициативу в мои руки. Люблю его вкус и люблю дразнить его своим языком.

Мне очень, очень нравится его язык.

Мы целуемся беспрерывно, наши рты слились в нежных, лёгких ласках. Мы не спешим, не спешим переходить к другим вещам. Существует только чистое наслаждение, передаваемое друг другу из уст в уста. Но через некоторое время мне становится мало этого. Хочу больше.

Чёрт возьми, хочу его всего. Я жадная.

Так что я отрываюсь от его рта и вместо того, чтобы приникнуть к нему вновь, наклоняюсь и кусаю его мощный подбородок. И чувствую дрожь, прокатывающуюся по нему в ответ на мои действия, и это заставляет меня идти дальше. Ещё дразнить. Ещё исследовать.

Мои руки зарываются в его густую гриву. Его волосы и правда напоминают мне лошадиную гриву — толстые, грубоватые, жёсткие, но красивые. Отодвигаю волосы в сторону, чтобы открыть его ухо и осторожно облизываю его. Не имеет значения, насколько сексуальным я нахожу это, — он не человек и возможно, его уши не такие же эрогенные зоны, каковыми они являются для людей.

Его тело напряглось и руки его отпустили меня.

Я чуть отодвинулась назад, притронувшись к его большим, мощным рогам.

— Было… было плохо?

— Нет, — просипел он и вновь погладил мою щёку. — Это было слишком хорошо. Кажется, я теряю над собой контроль, так мне хочется схватить тебя, и я боюсь этим тебя напугать.

Ой. Я понимающе кивнула.

— Тогда, может, мне сделать так снова?

— Если хочешь.

— Ты хочешь?

Он медленно кивнул и его рука прошлась по моему плечу, скользнула по руке. Затем обвилась вокруг моей талии и он притянул меня обратно ближе к себе.

Значит, всё правильно. Ему это нравится. Я снова спрятала свои руки в его волосах и наклонилась, чтобы укусить его мочку. Его ухо, как и всё в нём, больше, чем ожидалось, но мочка такая же мягкая, как у людей. Мои зубки аккуратно скребутся по коже, а затем я провожу по ней языком.

Его лицо вжимается в моё плечо и он приглушённо стонет, но этот звук всё равно достаточно громкий, чтобы заставить меня замереть. Я села, прикрыла рот рукой и посмотрела на Джози. Через некоторое время стало понятно, что она всё ещё спит, и я расслабилась.

— Прости, — прошептал Салюх. — Я буду стараться лучше контролировать себя.

Снова я прошлась пальцами по его губам.

— Это же я, отчасти, заставила тебя потерять контроль… но давай не будем её будить. — Если Джози услышит то, чем мы тут занимаемся, то это не просто огорчит меня, но и разрушит всю волшебность происходящего.

Когда я убедилась, что она всё ещё спит, я наклонилась и снова лизнула его ухо, исследуя все его складочки своим языком. К моему изумлению, оно оказалось заострённым в верхней части ушной раковины. Я прошлась языком по острому кончику и обрадовалась, когда Салюх утопил ещё один приглушённый стон в моём плече. Он определённо очень чувствителен тут. И я сделаю всё возможное, чтобы подразнить его, использую свою язык, буду лизать и сосать эту чувствительную плоть. Его пальцы вцепились в мою ночную рубашку и он крепко прижал меня к себе, но мне вовсе не плохо от этого. Мне это нравится. Мне нравятся все эти, посылаемые им, молчаливые сигналы о том, как и куда мне стоит повернуть свой язычок.

Но не хочу останавливаться лишь на его ухе. Поцелуями продвигаюсь вниз по шее, ощущая как приятно тепла его кожа. Продвигаюсь вниз по его плечу и надавливаю рукой, отдавая ему молчаливый приказ откинуться на спину. Он послушно выполняет, и теперь его большое, прекрасное тело распростёрто подо мной, и я могу всё его трогать и лизать так, как хочу. Вздох. Страстными поцелуями спускаюсь вниз по его груди, немного задерживаюсь на сосках, но потом вспоминаю, что они у него не очень чувствительны. Продолжаю путь до пупка и облизываю его, а затем спускаюсь ещё ниже.

Он схватил меня за руку, а его глаза так широко распахнуты. На его лице отражено удивление, и он подтащил меня снова вверх к своему лицу и прошептал на ушко: