— К сожалению, нет, — отвечаю я. — Не имею ни малейшего понятия.

— Крис Энджел, самый лучший, самый известный, самый крутой маг во вселенной! Забудь Дэвида Копперфильда, Крис Энджел по–настоящему крутой. Он проходит сквозь стены, ходит по воде…

— Ага, точно. — Я закатываю глаза. — А еще у него растет травка из карманов и странные дырки в руках.

— Не говори ерунды. — Джей толкает меня локтем в бок. — Ты должна была его видеть, в основном в интернете. Он мой самый большой пример для подражания. Если бы я был таким же успешным, как он…

— Ты можешь таковым стать, — говорю я. — У тебя есть еще время.

— Конечно. — Он залпом допивает свой Гринх–дринк и вздрагивает, потом забирает мой стакан и встает. — Я принесу еще, хорошо?

У меня уже кружится голова, и, честно говоря, не только от алкоголя. Его близость не дает мне покоя. Мои руки тянутся к нему, чтобы потрогать, обнять его. Мы сидим здесь, разговариваем, будто не было всех этих лет, будто мы не стали на восемь лет старше, я не вышла замуж, и не злюсь на него…

— Ладно, еще один, — соглашаюсь я, и наблюдаю, как он проталкивается к барной стойке, как всегда купаясь в комплиментах.

***

— Господи, Миа, это всего лишь косяк! — смеется Джей, когда я в панике отталкиваю его руку.

— Перестань, Джей! Здесь повсюду мои сотрудники, и внутри курить запрещено, не говоря уже о…

— Мы покурим в туалете. Пошли.

Рывком он поднимает меня с лавочки, и я чуть не падаю на него. Он оборачивает руки вокруг моих бедер и удерживает меня, я глупо хихикаю. И тогда я замечаю, что, кроме нас, осталось не так много народа. Во время разговора с Джеем я потеряла счет времени. Мы разговаривали о прошлом. О Вегасе. О моем университете и об этой первой работе, которая мне так нравится.

От Бет ничего не слышно, она куда–то пропала. Дерек зажимается с одной из официанток в углу, а рука нашего бухгалтера Дейва совсем недвусмысленно находится под юбкой молодой женщины из отдела кадров. До сих пор хихикая, я позволяю Джею тянуть меня к двери, затем я следую за ним в сторону женского туалета. Он запихивает меня в кабинку, блокирует дверь и подкуривает косяк, который он все время держал в другой руке, не скрывая ни от кого.

— Ты первая. — Он засовывает мне эту штуку в рот, и я глубоко затягиваюсь. И кашляю. Мои глаза горят, когда густой дым прожигает мои легкие.

— Вот, черт. Я так давно этого не делала, — кашляю я, и передаю сигарету ему. — Как минимум…

— Восемь лет. Я знаю. Но это как ездить на велосипеде. Или заниматься сексом.

Джей делает две затяжки сразу. Я стою, прижатая спиной к двери, Джей возле открытого унитаза. Коленом он толкает крышку и та падает с громким стуком. Он садится сверху и тянет меня к себе на колени. От неожиданности я падаю на него, чувствуя его дыхание на своем лице. Его сладковатый запах, к счастью, сильнее едкого запаха туалета, который нас окружает. Я не отклоняюсь, когда он снова подносит сигарету к моим губам, и держит, пока я не делаю две затяжки. Я пока ничего не чувствую, но знаю, что результат не заставит себя долго ждать.

— Хорошая штука, — бормочет Джей, потирая шею, и кладет руку мне на бедро. Мои ноги упираются в стену с неприличными надписями, на полу валяются клочья туалетной бумаги.

Через несколько минут Джей выбрасывает крохотный окурок на пол, но не делает никаких попыток встать. Я тоже. Я, как ребенок, сижу на его коленях, обнимая обеими руками за шею и, как дурочка, улыбаюсь. Рассматриваю его лицо, рот, его чувственные губы и прямой нос. Его глаза темные, почти черные, и он выглядит бледным в холодном свете неоновых ламп. Мы долго смотрим друг другу в глаза. Слишком долго. Такое ощущение, что прошли минуты, хотя на самом деле всего несколько секунд. Но эти секунды сливаются в полжизни, в которой так много чувств, так много страхов, которые не сможет заглушить ни один косяк. Мое тело зудит, будто тысячи муравьев ползут по моим венам. Я потею. И я хочу его поцеловать. Сейчас. Здесь. Почувствовать его губы. Его руки на мне, как раньше.

Травка делает меня храброй. Джей не говорит ни слова, лишь смотрит на меня. В его глазах цвета виски загорается огонь, когда я приближаюсь к нему с приоткрытыми губами. Его дыхание опаляет мою кожу. Я чувствую запах его лосьона после бритья со смесью с его мускусным ароматом. Все мое тело напряглось. С дрожащими коленями я закрываю глаза и касаюсь его губ. Электрический разряд проходит по моему телу, и несколько секунд мы целуемся. Дико, страстно, будто мы тонем.

Он проходится языком по моим губам, открывая их, завладевает моим ртом и ведет меня в танец, полный страсти и наслаждения, который отдается импульсом между моих бедер. С закрытыми глазами я прерываю поцелуй, крепко держась за Джея, как будто без него я утону. При этом знаю, что если сейчас не прекращу, то тоже утону. Но я глубоко вдыхаю его — запах Джея, запах моего прошлого, моей юности. Три секунды спустя я снова восемнадцатилетняя Миа, которая стоит в углу на вечеринке и первый раз по–настоящему целуется. С Джеем. С дрожащими коленями и с бабочками в животе. Господи, что я делаю? Бен лежит дома на диване и не догадывается, что я…

— О, Боже, Джей, — шепчу я, когда, наконец, отрываюсь от него. Мои губы чувствуются потерянными без него. Я касаюсь пальцем его губ, и он резко втягивает воздух. — Мы не должны были… Я замужем.

— Я знаю, — шепчет он мне на ушко и целует шею. — Мне жаль.

От его горячего дыхания волоски на моей шее поднимаются. Я знаю, что должна встать и уйти. Что должна поехать домой к Бену и целовать его. Потому что я его люблю. Потому что Джей сводит меня с ума. Но я не могу освободиться. Мое тело наэлектризовано, горит и зудит, мои губы как магниты, которые снова и снова притягиваются к его губам. При каждом поцелуе тает маленькая частичка меня.

Джей внезапно выпрямляется и смотрит на меня. Его левое веко дрожит, как бывает всегда, когда он пьяный или под кайфом. Проклятье, я знаю его очень хорошо. Чересчур хорошо.

— Я немного солгал тебе, Миа. Прости.

Его слова как пощечина, на меня будто вылили ведро ледяной воды. Действие травки полностью прекратилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знал, что ты замужем. Я даже знал, что замужем за Беном, ты теперь Паркер. Что ты здесь работаешь. Это не совпадение, что мы сегодня встретились. Я здесь из–за тебя.

Он тяжело дышит. Его глаза затуманены, волосы взъерошены. Я медленно встаю, в этот раз он мне не препятствует. Его руки соскальзывают с моего тела. Мое сердце покрывается льдом, когда я смотрю на него.

— Что это означает, Джей? Что ты решил весело провести со мной время? Немножко позажиматься с маленькой Миа, в перерывах между гастролями?

— Нет! Это совсем другое. Я просто хотел тебя увидеть, и не знал, хочешь ли ты… хочешь ли ты также меня видеть. Так что я нашел тебя в интернете. И прочитав объявление о новогоднем корпоративе я подумал…

Мое лицо пылает. Без лишних слов я даю ему звонкую пощечину, наслаждаясь звуком, когда моя рука ударяется о его щеку. Тем, как он вздрогнул. Тем, как горит моя ладошка. Но только пару секунд. Потом я открываю дверь кабинки туалета и вылетаю наружу.

— Миа! Подожди! Бл*дь, мне очень жаль. Я…

— Оставь меня в покое, Джей. — Сощурившись, я поворачиваюсь к нему и указываю пальцем на него. — Просто оставь меня в покое.

Он стоит в открытой кабинке, бледный и уставший, с этими большими коричневыми глазами, которые могут так чертовски грустно смотреть, что мое сердце обливается кровью.

Но это только шоу. Ничего больше, чем старое хорошее Джей–шоу. Я больше не куплюсь на это. Не могу этого сделать, но, тем не менее, мне опять больно. Точно так же больно, как и тогда. Прежде, чем я расплачусь у него на глазах, я рывком открываю дверь и бегу по ступенькам наверх, перепрыгивая через одну.

Морозный воздух бьет меня по лицу, мелкие капли дождя перемешиваются с моими слезами. Когда мимо меня проезжает такси, я вскидываю руку и останавливаю машину. Краем глаза я вижу, как в дверях появляется Джей и что–то мне кричит, но я не слышу. Я слышу лишь грохот моего сердца, и только тогда, когда говорю водителю свой адрес, откидываясь на спинку сиденья с закрытыми глазами, я понимаю, что мое пальто осталось висеть в подвале этого немецкого бара.

Но я не вернусь туда. Ни пальто, ни что–либо другое в жизни не стоит того, чтобы снова рисковать своим сердцем. Ничто.

— Доброе утро, мечта моя. Держи суперкрепкий и суперсладкий кофе. Кажется, он тебе понадобится.

Зевая, потираю глаза и смотрю на мужа, который сидит на краю кровати. Он сходил в душ, и пахнет свежей весной. И принес мне кофе в постель. От этого запаха во мне поднимается тошнота.

— Дерьмо, — бормочу я и натягиваю одеяло обратно на голову. — Мне так… ох.

Бен смеется. Его рука ныряет под одеяло и находит мою.

— Неплохо оторвалась на вечеринке, да? В любом случае ты вернулась поздно, я даже не знаю когда. Я так глубоко и крепко спал после игры…

— Хмм. — В моей голове кто–то стучит молотом. Мой язык опух и прилип к небу. Я хочу пить и есть, но от мысли о кофе меня почти выворачивает.

Я знаю, что в этом виновато не только это чертово похмелье. Моя совесть, которая горит ярко–красной лампочкой и мигает, намного хуже головной боли. Я не имею понятия, как я смогу еще когда–либо смотреть Бену в глаза, к тому же сегодня суббота и мы должны сделать совместную уборку, и сходить в магазин за покупками… Если я до этого не умру, то это меня точно убьет. По крайней мере, я так чувствую.

— Как все прошло? Давай, Миа, рассказывай, мне интересно!

Бен трясет меня за руку и стаскивает одеяло вниз. Я закрываю лицо руками, чтобы он меня не видел. Не только из–за того, что я выгляжу как зомби — я не припоминаю, чтобы ночью смывала косметику перед тем, как уснуть — а из–за того, что боюсь, что он сможет прочитать по моему лицу. Стук моего сердца отдается в горле, когда он убирает мои руки, и я вижу его знакомую, любящую улыбку.