Эти чувства теперь были частью меня, я могла их использовать. Я слышала, как яростно хлопают крылья, словно пытаясь дотянуться до меня, прежде чем врезаться в деревья. Из всех чувств именно это вызывало во мне больше всего эмоций.

Линкольн объяснил мне, что звук крыльев олицетворяет битву за жизнь, непрекращающиеся усилия, необходимые любой силе, чтобы выжить. Столкновение ветвей и листьев символизирует «все», с чем нужно столкнуться и победить, если живая сила должна идти дальше. Это выбор, чтобы двигаться вперед.

Последнее ощущение — жужжащая энергия тепла — прошло по всему моему телу, путешествуя и распространяясь. Оно окутало меня, а затем отпустило так же гладко. Я приняла все чувства и позволила им течь через меня, выполнять свою работу, позволила им идти. Это было намного проще, чем когда-то, и каждый раз, когда их чувствовала, то больше контролировала.

Я посмотрела на Спенса, который еще не почувствовал изгнанника. Даже если бы он почувствовал намек, я бы не удивилась, если бы он его пропустил. Ведь он был мужчиной, причем в авиационном ангаре. Он был в состоянии ребенка в детском магазине.

— Спенс, — сказала я. Он отвернулся от увлекательного разговора с одним из механиков и посмотрел на меня безучастно.

— Э, Спенсер, думаю, нам стоит пойти посмотреть вон туда, — сказала я, пытаясь дать ему понять, что у нас проблемы. Он полностью пропустил это мимо ушей.

— О, ладно. Буду через минуту, — сказал он, отмахиваясь от меня и заставляя механика улыбнуться.

Отлично.

Я широко улыбнулась механику, который явно получал удовольствие от шоу, а потом повернулась к Спенсу.

— Давай, Спенси. Почему бы тебе не подойти, и я дам тебе яблоко за то, что ты такой хороший мальчик. — Сказала я с сарказмом.

Глаза Спенса расширились, когда он понял, что я сказала. Его взгляд метался между мной и механиком, как у дурака. Если бы я не пыталась сосредоточиться на поиске нашей проблемы, я бы посмеялась над ним.

Он запнулся на прощальной речи, которая только показала механику, что он был у меня под каблуком. Мужчина поддразнил его, когда Спенс споткнулся, догоняя меня.

— Мило, — сказала я, когда он пошел в ногу со мной. — А теперь сконцентрируйся. Не хочу, чтобы на меня напала дюжина изгнанников.

— Дюжина! Правда?

Я закатила глаза, конечно, мысль о дюжине изгнанников заставила Спенса чуть не подпрыгнуть от радости.

— Нет. Не совсем… я могу чувствовать только одного… но это не значит… все странно, и когда дело доходит до Феникса… я не могу быть уверена ни в чем.

Кроме того, что он хочет моей смерти.

— Понял, — сказал Спенс, насмешливо отдавая мне честь. Я надеялась, что это был его способ закончить игры и стать серьезным.

Мы обошли сзади небольшой пассажирский самолет и присели под крылом.

В этой области не было механиков, но и изгнанников тоже.

— Там, — сказал Спенс, кивнув в сторону следующей комнаты для персонала.

Во рту пересохло. У меня появилось плохое предчувствие, и мне не нравилось охотиться без Линкольна.

— Ладно, — прошептала я.

Я думала рассказать Спенсу, объяснить ему, какие проблемы у меня были с кинжалом. Трудно признать свои недостатки, особенно те, которые даже я не понимала до конца.

Мы оба знали, если по ту сторону стены будет изгнанник, это приведет к драке. Могу ли я действительно попросить Спенса пойти туда со мной, после того, как сказала ему, что не уверена, что, когда дело дойдет до вытаскивания моего кинжала, я не смогу?

— Пошли, — сказала я, принимая решение и двигаясь вперед. В другой раз постараюсь стать лучше.

Спенс двигался как профи. Наверное, это преимущество — жить в Академии и каждый день тренироваться, чтобы стать Грегори. Я была более неловкой, забывая всегда оглядываться назад и искать хорошие оборонительные позиции. Но я наблюдала за Спенсом и пыталась следовать его шпионской тактике.

Мы спрятались на нашей стороне дверного проема, который вел в огромную зону военных самолетов.

Везде стояли коммерческие самолеты или частные. Этот ангар был заполнен самолетами зеленого цвета, а некоторые даже имели пятнистый камуфляжный дизайн.

Парень ходил вокруг самого большого из самолетов, делал пометки в тетради. У него были рыжеватые волосы, которые спускались до плеч и делали его молодым… слишком молодым.

Все остальные на фабрике выглядели как минимум на тридцать. Вероятно, все были здешними рабочими. У большинства были бы какие-то инженерные степени, а их получение требовало времени. Этот парень, который выглядел на восемнадцать или девятнадцать лет, был в белом лабораторном халате, он осматривал внешний блок управления самолета, будто действительно знал, что делает.

Спенс понимающе посмотрел на меня, и я кивнула. Это был наш парень. Я была готова поспорить, что для любого другого он выглядел иначе, старше и менее ярким, но мы могли видеть за иллюзией, Спенс повернулся ко мне и произнес:

— Только один?

Я уже собиралась кивнуть, когда почувствовала что-то еще. Что-то слабое и не понятное, будто приглушенное. Я подняла руку в воздух, чтобы остановить Спенса. Он нетерпеливо посмотрел на меня. Я умоляюще подняла палец. Он кивнул.

Пока мы смотрели, как изгнанник нажимает еще несколько кнопок, передняя часть самолета начала открываться. Глаза Спенса загорелись восторгом — это произвело на него впечатление.

— Вау! — я ахнула, не сдержавшись. Чувства ударили меня так сильно, что мне пришлось опереться рукой на стену. Я посмотрела на Спенса и поняла, что он тоже это чувствует. Мы оглянулись на самолет. Оттуда вышел еще один изгнанник. Высокий, как и многие из них, очень стройный, с гладкими черными волосами. Он выглядел как типичный долговязый злодей.

Двое изгнанников заговорили.

— Все готово, — сказал лабораторный халат.

— Да. Эта сработает… титан на месте. Мы можем отправить его, как только загрузим припасы. Куда это он собрался?

Первый пожал плечами.

— Пока не знаю. Они не скажут нам до последней минуты, ты же знаешь.

Высокий изгнанник хмыкнул.

— Да, конечно. Закончим в этом месяце, чтобы мы могли приступить к следующему делу.

— Это не проблема. Механики здесь не знают, что делают. Они просто привозят военные самолеты, делают работу в оцепенении, а потом уходят. Мы даже используем их для своего ремонта, они ничего не помнят! Сюда никто не войдет. Идиоты, они даже не знают, что этот ангар существует! Идеальное место! — Сказал изгнанник, злобно смеясь.

В ужасе я посмотрела на Спенса. Поправка, я посмотрела туда, где должен был быть Спенс! И не увидела его! Мой взгляд лихорадочно метался, пока я не нашла его, скорчившегося под хвостом ближайшего самолета. Он помахал мне рукой.

Это хорошим не кончится.

Я побежала, пригнувшись так низко, как только могла, отчаянно пытаясь не шуметь. Похоже, пока они нас не чувствуют. На самом деле, я была этому удивлена.

Я остановилась рядом со Спенсом, который почти смеялся над моими потугами а-ля коммандос.

— Заткнись, — прошептала я. — Зачем мы прячемся под этим уродливым самолетом?

Это не было укрытием, просто другая точка наблюдения на том же расстоянии.

Он посмотрел на меня как на идиотку.

— Тут обзор лучше. Мы можем подойти к ним сзади отсюда. И, кстати, это бомбардировщик B1, ты должна относиться к нему с уважением.

— Ах, Спенс… мне не хочется разочаровывать тебя, но эта штука, похоже, не умеет летать.

— А, Ви! У него еще нет крыльев. Когда этот малыш будет собран до конца, это будет самая улетная вещь в небе, — прошептал Спенс, положив почтительно руку на нижнюю часть самолета и склонив голову в похвале.

Дайте мне передохнуть!

— Окей, приветствую бескрылый самолет. Пошли.

Зная, что у нас остались считанные секунды до того, как изгнанники почувствуют нас, не было смысла пытаться заставить их врасплох.

Я встала и начала двигаться в их сторону. Спенс последовал за мной. Я была рада, что не полагалась исключительно на элемент неожиданности, когда мой телефон запищал от сообщения. Оба изгнанника развернулись с невероятной скоростью.

— Боже! — сказала я с сарказмом. — Я думала, вы никогда нас не заметите.

Отлично, Ви. Разозли и без того психически неуравновешенных изгнанников!

— А я думал, что сегодня будет скучно, — сказал высокий изгнанник, бросаясь ко мне.

Я знала, что он это сделает. Их основная черта — они не колеблются. Хотя, я была сбита с толку скоростью натиска.

Спенс накинулся на рыжеволосого парня. Звуки ударов и тычков эхом разнеслись по всей большой цементной комнате, а также скрип и визг резиновых подошв на окрашенном цементном полу.

Высокий изгнанник сделал несколько быстрых ударов, когда я была застигнута врасплох, но мне не потребовалось много времени, чтобы найти хороший ритм. Возможно, у меня были проблемы с добиванием, но одолеть и вообще победить их в драке было мне под силу.

Я убедила изгнанника, что он берет надо мной верх. Для этого пришлось принять несколько сильных ударов в живот и один по лицу, но я поглотила их, он становился безрассудным. И как только он перестал нормально защищаться, я увидела возможность для и моментально среагировала. Моя нога оказалось в воздухе быстрее, чем я успела подумать об этом, и нанесла ему сильный удар в грудь.

Когда я была человеком, то некогда бы не смогла сделать удар такой силы.

Изгнанник упал, но это ненадолго.

Это мой шанс.

Моя рука потянулась к спрятанному оружию. Сегодня настал этот день. Изгнанник посмотрел на меня, и его глаза широко распахнулись, а ноздри расширились. Что-то было не так, совсем не так, он испугался.

Я остановилась в замешательстве. Изгнанники не пугаются, во всяком случае, не так. Они сражались зубами и когтями до самого последнего момента. Он бы не испугался, решив, что я победила его только потому, что я потянулась за своим кинжалом.