А г а т а. Значит, полковник прав.

Е г о р у ш к и н. Нет!

А г а т а. Почему же?

Е г о р у ш к и н. Потому что он — полковник, а я — Егорушкин. Впрочем, для войны это не имеет уже значения.

А г а т а. Вы должны все сказать полковнику, Петр Сергеич, милый. Сегодня же… Ну, хотите, я ему позвоню, он придет к вам?..

Е г о р у ш к и н. Не надо. Я сам пойду к нему. Я хотел это сделать сразу, на следующий день… Но тогда он бы не поверил. А сегодня скажу. Сегодня я имею право об этом сказать.

А г а т а. У вас сегодня есть доказательства?

Е г о р у ш к и н. Нет. Никаких доказательств. (С силой.) Но сегодня я найду такие слова, что мне камни поверят. (Еще сильней.) Слышите?

А г а т а (съежилась). Да.

Е г о р у ш к и н. Почему вы так странно смотрите на меня?

А г а т а. Потому что я в вас узнаю опять Егорушкина… Того самого… И мне очень приятно.

Е г о р у ш к и н (смеется). Смотрите, не влюбитесь в меня.

А г а т а (приняла это серьезно. Поспешно). Нет-нет.

Е г о р у ш к и н. Ничего хорошего из этого не получится. (Посмотрел на ширму, поверх которой лежит белый платок.) А у вас очень красивые волосы, Агата.

А г а т а. У Анастасии Платоновны лучше.

Е г о р у ш к и н. Да… лучше… Вы говорите, она живет у Ведеркина?

А г а т а. Пойдемте к ней, вам трудно без нее, вернем ее домой…

Е г о р у ш к и н. Да-да. И разопьем все вместе нашу бутылку рома. Я ее припрятал, помните, двадцать дней назад…

А г а т а (смотрит на часы). Мне надо идти на пирс, и у меня опять начинается насморк. И на улице туман…

Е г о р у ш к и н. Туман пройдет. Не может же он так долго стоять. Куда вы? К Ведеркину?

А г а т а. А потом на пирс.

Е г о р у ш к и н (снимает лопату с маленькой двери направо, ведущей в разрушенную часть дома). Сюда, здесь ближе, здесь самый короткий путь в Англию.

А г а т а  и  Е г о р у ш к и н  уходят. Комната пуста. Из большой двери слева входят  п о л к о в н и к  и  С а ш е н ь к а.

П о л к о в н и к (оглядывает комнату). А его нет.

С а ш е н ь к а. Осторожней, не попадите в капкан.

П о л к о в н и к. Что?

С а ш е н ь к а. Папа построил. Хорей ловить. Он день и ночь сидит над этим капканом… Ходил наниматься ночным сторожем.

П о л к о в н и к. Вот как.

С а ш е н ь к а. Вы будете чай пить?

П о л к о в н и к. Пожалуй… (Подумав.) Значит, вы говорите, он раскаивается? Странно. Почему же он сам не говорит со мной, зачем вас подсылает?

С а ш е н ь к а. Ему стыдно.

П о л к о в н и к (смотрит на капкан, на Сашеньку). Что-то тут не так.

С а ш е н ь к а. Так, уверяю вас, так. Он знает, что доставил вам много хлопот, он искупит свою вину. Он уполномочил меня все это сказать вам. Но вы знаете, полковник, как он самолюбив. Вы никогда ни одним словом не должны возвращаться опять к этой истории. И не дай бог, не скажите ему, что я с вами говорила сегодня. Просто вы гуляли и случайно зашли сюда. Обещаете?

П о л к о в н и к. Он так просил?

С а ш е н ь к а. Да, он так просил. Возьмите его обратно в полк — инструктором, писарем, все равно кем… ему тяжело здесь. Он летчик, он ничего другого не знает, он пропадет без вас… Я лягу, полковник.

П о л к о в н и к. Вам плохо?

С а ш е н ь к а. Я нездорова. Лихорадка. Почему вы молчите, почему не обещаете мне?

П о л к о в н и к (смотрит на капкан). Я подумаю.

С а ш е н ь к а (плачет). Какие вы жестокие люди…

П о л к о в н и к. Пусть сам мне это скажет. Без посредников… Он гордый, и я гордый. Пусть он мне расскажет все… Тогда посмотрим.

С а ш е н ь к а. Слушайте, полковник. Вы помните, что говорили мне, когда подарили зажигалку?

П о л к о в н и к. Вот что, девочка… Я вдвое старше вас. Я был женат. Давно. Я был уже совсем старик. А началась война, я как-то… Летал, гитлеровцев жег. Ну, помолодел, что ли… И когда подарил вам зажигалку, я подумал… Ну, почему же… Я удивлялся на себя… Я очень огорчался, что сказал… Вы, наверно, со своим этим… мужем… смеялись надо мной.

С а ш е н ь к а. Нет. Не смеялись. Я думала, что недостойна ваших слов.

П о л к о в н и к. Вам небось тяжело жить здесь?

С а ш е н ь к а. Да, тяжеленько.

П о л к о в н и к. Кто он, ваш муж?

С а ш е н ь к а. Неизвестный вам человек.

П о л к о в н и к. Где он? На фронте?

С а ш е н ь к а. Кажется.

П о л к о в н и к. Убит?

С а ш е н ь к а. Пропал. (Прячет под подушку портрет Сергеева.) Здесь Агата.

П о л к о в н и к. Ведеркин будет очень рад… Вот не думал, что из него такой муж получится. Он только о ней и говорит. Разумеется, в свободное время.

С а ш е н ь к а. Да, это прекрасный муж.

П о л к о в н и к. Слушай, девочка… У меня есть в Мурманске квартира, я не живу в ней, все в полку… Возьми ключ, живи там… Я не приду… Только если позовешь, ну, чаю там выпить приду, а так нет…

С а ш е н ь к а (недоверчиво). Зачем вы даете мне ключ?

П о л к о в н и к. Нет-нет, ты не думай… Ну и что ж, что ребенок… Это ничего. Это можно… Ты не убивайся тут… Я буду рад. Понимаешь?.. Сухой паек вам свой подкину… А найдется отец, после войны, вот и хорошо будет… Пусть растет. Внуком будет… Вот и все. А мне другую квартиру дадут. Запросто дадут.

С а ш е н ь к а (улыбается). Ой, какой вы смешной, полковник…

П о л к о в н и к. Ну вот, что ж тут смешного…

С а ш е н ь к а. Нет-нет, я вас очень уважаю, полковник… (Плачет.) У меня просто очень развито чувство юмора. (Прячет ключ.) Спасибо за ключ. Я, пожалуй, возьму.

П о л к о в н и к. Позднее я зайду…

С а ш е н ь к а. К папе? Вы обещаете мне? (Берет его за руку.) Спасибо вам…

П о л к о в н и к (внимательно смотрит на капкан). Возможно… (Вдруг усмехнулся.)

С а ш е н ь к а. Почему вы смеетесь?

П о л к о в н и к (подумал, помрачнел). У меня тоже очень развито чувство юмора. (Уходит.)

За ним — С а ш е н ь к а. Едва только захлопнулась большая дверь слева, с потолка упал кусок штукатурки. Из маленькой двери входит  В е д е р к и н. В руках у него чемодан.

В е д е р к и н. Нет здесь никого. Идите.

Следом за ним входит  А н а с т а с и я. Ведеркин ставит ее чемодан на пол, она садится на чемодан и робко озирает комнату, как будто никогда здесь не была. Зато Ведеркин чувствует себя как дома. Он расхаживает по комнате, заглядывает за ширму.

Куда же они делись? Вы понимаете, Агата здесь… Она только что была у меня… И ушла… И ничего не сказала… А я ее не видел… Что за вечер, в двух шагах ничего не видно, никого встретить нельзя, все запутались в этом тумане. Вы извините меня, Анастасия Платоновна, но больше вам жить у меня нельзя, сами понимаете… Агата приехала. Нет, это неудобно.

А н а с т а с и я. Ничего-ничего… Загостилась я у вас… Вы говорите, Сашенька просила меня вернуться? А он? Он ничего не спрашивал обо мне?

В е д е р к и н. Ему никто не нужен.

А н а с т а с и я. А как он выглядит?

В е д е р к и н. Плохо. Равнодушный. Эгоист.

А н а с т а с и я. Глупец ты, Ведеркин. Худо понимаешь людей… Он был рассеян? Значит, думал обо мне. От меня у него никогда нет тайн. Самые его потаенные мысли я знаю… Ну, он тогда погорячился, горько ему было… Он и напал на меня… Это ведь первый раз в жизни он мне грубое слово сказал. Время мне вернуться. Какая уж обида. (Осматривает комнату.) Плохо как тут у них. Грязно… (Ходит по комнате.) Вы увидите, как он обрадуется мне… Вот шпилька лежит… Вы не знаете, чья это шпилька?

В е д е р к и н. Ваша, наверно. Не ходите по комнате, как тигр, на вас страшно смотреть. Здесь была Агата. Соседи сказали, что она пошла к Егорушкину…

А н а с т а с и я. Всю жизнь я была ему нянькой… Думала, буду нужна ему и в несчастье… Что она тут делала?

В е д е р к и н. Меня искала. Да какое мне дело до всех вас, живите как угодно! Я хочу видеть Агату, я ей все объясню. Когда я волнуюсь, у меня появляется прекрасный литературный слог. (Срывается с места.)

А н а с т а с и я. Куда вы?

В е д е р к и н. На корабль… Может быть, она еще и не уехала. (Попадает ногами в капкан.) Ай, что это?

А н а с т а с и я (читает надпись). «Осторожно, капкан для хорей!» Это значит, он строил капканы здесь, пока меня не было… (Оглядывает комнату.) Совсем без меня захирели…

В е д е р к и н. Капкан? (Осматривает, трогает рычаги, ручку.) Для хорей? Что вы мне голову морочите… Знаете, что это? Управление самолетом. Ножные педали… Ручка… Это он тут тренируется, потихоньку от всех, ночью… Когда никто не видит… Ремни привязал, чтобы легче ногам было… Приспособил для себя… Смотрите… (Садится в кресло.) Правую педаль на себя — и машина вправо… Чуть от себя — машина летит прямо, а теперь на пике…

А н а с т а с и я. Ой, Егорушка… Вот почему он меня из дому гнал. Не хотел, чтобы я знала. Всех обманет, да не меня.

В е д е р к и н (ехидно). У него же нет от вас никаких тайн.

Входят  Е г о р у ш к и н  и  А г а т а. Ведеркин вскакивает с кресла, но спотыкается, забыв отстегнуть ножные ремни.

Ага-фон!

Егорушкин стоит у двери, Анастасия, не смея подойти к нему, — у стола.

(У него перехватывает дыхание. Он не находит слов.) Пропал весь литературный слог.

А н а с т а с и я (робко). Вот я и вернулась, Егорушка… Ты ведь не скучал без меня здесь? Потихоньку от всех тренировался, прибор приспособил…

В е д е р к и н (подмигивает Егорушкину, нарочито весело). Знаем, Петя, догадались. Что было — прошло. Ты не сердись, Петя, сломи свое самолюбие… Ну, мало ли что было… Ну, погорячился тогда… Обстоятельства такие были… Ты гордый человек — это возможно, но гордиться-то нечем.

Егорушкин молчит.

Пойдем домой, Агата.

А г а т а. Подожди, Паша. Анастасия Платоновна, мы долго говорили сегодня с Петром Сергеичем о вас…

А н а с т а с и я (враждебно). И что же вы говорили?

А г а т а. Он мне все рассказал…

А н а с т а с и я. Вот как? Нашел себе секретаря.

А г а т а (смеется). Я ему даже чуть в любви не объяснилась.

А н а с т а с и я. Я уж давно замечаю… Да я ведь не совсем сюда вернулась. Только за вещами. Очень рада, что он не скучал здесь. (Вдруг ее прорвало.) Оставайся, строй свои капканы, всему миру рассказывай, как ты меня из дому прогнал, как надоела я тебе! Всех чужих в свои дела посвящай. Эх, ты… (Сквозь слезы.) Трепач!

Егорушкин вздрогнул, отошел к двери, молчит.

В е д е р к и н. Ну не надо так, Анастасия Платоновна.

А н а с т а с и я. Сегодня, сегодня я уезжаю отсюда тоже! В Кировск, к черту, заберу Сашеньку и уеду.

А г а т а. Сашенька не поедет с вами. Она останется с отцом.

А н а с т а с и я. Какой он ей отец!

А г а т а. Петр Сергеич рассказал мне… Сашенька сошлась с каким-то типом, темной личностью… Сейчас она бегает по городу и ищет его в тумане. Не уследили вы за дочерью.