Он не обращал внимания на то, куда идет, слишком занятый наблюдением за длинными загорелыми ногами Таны. Когда они свернули за угол к выходу, он резко затормозил, едва не налетев на маленькую женщину.

– Извините, мэм…

Она посмотрела на него с дружелюбной улыбкой, которая сменилась шоком, как только их глаза встретились.

Сурдж застыл, его грудь сжалась, когда прошлое столкнулось с настоящим, полностью выбивая будущее из равновесия. Черт возьми, этого не может быть! Не сейчас, когда Тана была свидетелем этого.

– Брэндон? – недоверчиво прошептала женщина. – Это действительно ты?

Он уставился на мать, и даже его волк не смог ответить. Его голос, его разум, даже его смех были украдены у него в этот момент.

Она постарела. Но, конечно, она постарела. Прошло почти двадцать лет. Он тоже стал старше, но намного, намного меньше благодаря своей стороне оборотня.

Ее глаза наполнились слезами, и это вывело его из оцепенения. Он рассмеялся безумным смехом.

– Извините, – сказал он. – Вы, должно быть, приняли меня за кого-то другого. Меня зовут не Брендон.

Его мать нахмурилась.

– Я узнаю эти ямочки где угодно.

Он покачал головой.

– Извините.

Она заглянула в тележку, увидела детские принадлежности и широко раскрыла глаза. Ее глаза метнулись к Тане, точнее, к ее животу.

– Пошли, – сказал он, увлекая ее за собой. – Хорошего дня, мэм.

Он не оглянулся, даже не взглянул на Тану, когда они шли к грузовику и загружали свои сумки. Он открыл пассажирскую дверцу и помог ей забраться в машину, прежде чем сесть за руль.

– Итак... – задумчиво произнесла она, когда он выехал с парковки и направил грузовик домой. – Кто это был?

Он покачал головой, сжимая руль с такой силой, что костяшки его пальцев побелели, как у гребаного Железного Дровосека.

– Мое прошлое.

Глаза Таны смотрели на него, и они смотрели жестко, ища любой намек, чтобы объяснить, что только что произошло. Но она не двинулась с места, пока они не выехали из города и не направились обратно в Кедровую Долину.

– Хочешь поговорить об этом?

– Не очень.

Он хотел забыть. Секс всегда помогал ему справляться со своими проблемами, пока стая не заключила договор. И с тех пор, как Дрейк разрушил его, Сурдж боролся со своим особым пороком. Он хотел найти мягкое место для своего члена, и просто отпустить все это. Все это дерьмо, которое преследовало его. Прошлое и настоящее.

Его взгляд оторвался от асфальта и скользнул вверх по гладким ногам Таны, ненадолго остановившись на ее бедрах, прежде чем вернуться на дорогу.

Его дыхание участилось, в кабине грузовика стало жарко. Его джинсы стали теснее, и он поерзал в кресле, чтобы хоть немного расслабиться.

Но у него не получилось. Не тогда, когда он представлял, как раздвигает эти, ниспосланные Богом, ноги и пробует ее сладость. Он мог бы свернуть на одну из этих боковых дорог, и ее колени оказались бы у него на плечах в считанные минуты. Он будет лизать и лизать, пока она не закричит. А потом снова лизать. Он доведет ее до оргазма своим языком, прежде чем...

– Сурдж. – ее настойчивый голос прервал его фантазию.

Он посмотрел в ее широко раскрытые глаза.

– Что?

– Что ты делаешь? – ее слова были шепотом, пока она извивалась в своем кресле.

О, даааа. Она подняла то, что он бросил. Почувствовала его возбуждение. И он вдыхал ее аромат, самый сладкий, самый соблазнительный аромат, который он когда-либо встречал.

– О, я думаю, ты знаешь, малышка. – Похоть разъедала его горло, делая слова грубыми.

– Ну... может, ты хочешь остановиться.

– Да. Я подумал о том же. – Он резко повернул руль как раз вовремя, чтобы свернуть на узкую грунтовую дорогу, которая поворачивала, пока они не скрылись за деревьями достаточно далеко, чтобы их не было видно с шоссе.

Нажав на тормоза, он резко остановился.

– Не... не это я имела в виду, – заикаясь, пробормотала она, вцепившись в ручку над дверью.

Впившись руками в свои бедра, он медленно и глубоко вдохнул, втягивая ее запах в свое тело с намерением сохранить его там навсегда.

Его губы изогнулись в довольной улыбке.

– Хочешь, я покажу тебе, что я делаю?

Тана тяжело дышала, кудрявый локон падал на один глаз, делая ее еще больше похожей на маленькую сексуальную кошечку.

– Могу догадаться.

– Возможно. Но разве ты не хочешь знать?

Она посмотрела на него, медленно облизывая губы.

Сурдж протянул руку и провел пальцем по тому месту, где футболка соскользнула с ее плеча. Ее кожа была теплой и гладкой, маня его лизнуть ее, но он не пойдет дальше, пока она не скажет «да». Не важно, как сильно его рот от вида на нее наполнился слюной.

– Нет? – выдохнул он. Он напрягся, ожидая ее ответа. Все, что ему было нужно, это чертово «да», и он покажет ей Рай, Рай Сурджа.

– Да, – произнесла она одними губами, ее великолепные губы очертили слово так восхитительно, что он зарычал.

Он быстро отстегнул ее и положил ноги на многоместное нераздельное сиденье. Никогда еще он так не радовался старому грузовику, как сейчас.

Спасибо деревенским богам, что потребовали, чтобы я потратил все свои с трудом заработанные деньги на гоночную машину.

Ее дыхание участилось, с каждым вдохом грудь поднималась все выше. Как бы ему ни хотелось увидеть этих красавиц, у него была другая цель. Совсем другая цель. Лизать его кошечку, пока она не замурлычет.

Начав с ее лодыжек, он провел ладонями вверх, его рот последовал за ними, пока не достиг ее мускулистых бедер. Он нежно прикусил внутреннюю сторону одной ноги ближе к ее шортам, заработав стон.

– Хм, а что под этими крошечными шортиками, Тана? – Он зацепил пальцем ткань, потянув за промежность, которая обнимала ее тело. Двигая пальцем вверх и вниз, он нащупал мягкий материал за внешним барьером.

– Хлопок, – прошептал он, высунув язык, чтобы быстро лизнуть ее дрожащее бедро. – Как я и подозревал.

И было кое-что еще. Трусики под джинсами промокли насквозь. Быстрым движением он скользнул пальцем под следующей слой, пока не почувствовал ее влагу.

Этого было достаточно, чтобы он сошел с ума из-за нее. Ослепляющая похоть захлестнула его, и его волк хихикнул сексуальным обещанием.

Сурдж отстранился, не сводя с нее глаз, слизывая влагу с пальца. Ее глаза расширились.

– Да, детка, – сказал он, расстегивая ее джинсовые шорты и стягивая их вниз по ногам, за которыми последовали белые хлопковые трусики, оставляя их на голени. – Ты испытание… – Он закрыл глаза, борясь с дрожью во всем теле. – ...чертовски хорошее. Черт, если я не воспользуюсь этим.

Приподняв ее ноги за шорты, он нырнул под них так, чтобы они оказались у него на плечах, а джинсовые шорты на шее.

Великолепно.

А потом он начал. Вид ее распростертого тела было для него не тем, чем он когда-либо мог насытиться. Она была прекрасна. Темная и блестящая. В этот самый момент она хотела его так же сильно, как и он ее, и это было единственное, что имело значение.

– Это то, о чем ты думал? – пробормотала она.

Сурдж мягко подул на ее обнаженную плоть, каким-то образом в состоянии сопротивляться тому, чтобы немедленно ее съесть.

– Моя голова – очень испорченное место, Тана. – Он прижал свой язык к ее горячей сердцевине, и медленно протяженно лизнул. – Очень, очень испорченное, – проворчал он.

Она дернула бедрами, завизжала, и он положил руку ей на живот, чтобы удержать ее. Его женщина была чувствительной, но он не собирался быть с ней мягким.

– Сурдж. Подожди.

Он нахмурился. Подождать? Нет, он не станет ждать. Не тогда, когда та самая женщина, которая сводила его с ума неделями, была влажной и готовой для него.

– Ты не хочешь? – спросил он, посмотрев на нее.

– Да, Боже, конечно, хочу. Я не сумасшедшая. Просто... – она прикусила губу, в ее глазах читалась уязвимость. Его женщина была крутой. Он никогда не видел ее слабости. Даже со всем тем дерьмом, что произошло за последний день. Тот факт, что она ослабила свою защиту сейчас, с ним, заставило все внутри него перевернуться.

И сделало его член тверже, чем он думал возможно.

О, мальчик.

– Просто я никогда этого не делала, – простонала она, когда он провел кончиком пальца, который был покрыт ее соками, по ее губам.

Он усмехнулся.

– Я знаю.

Она напряглась.

– Ты знаешь? Что, черт возьми, это значит?

– Ты очень чувствительная. – Он поцеловал ее бедро, провел языком по складке между ногой и ее центром, и она ахнула. – Мне это чертовски нравится.

– О. – Ее дыхание участилось, когда он провел носом по ее ноге, по вершине холмика и вниз по другому бедру, покусывая по дороге.

– Теперь ты позволишь мне лизать эту маленькую киску, пока ты не кончишь? Или мне нужно держать тебя?

Она замерла под ним.

У Сурджа настал момент «о, черт», когда он вспомнил, что она сказала ему о своей паре. Но он никогда не причинит ей вреда. Конечно, она знала, что он не ублюдок. Если она просто доверится ему, он докажет это.

Он не шелохнулся, ожидая ее ответа. Он не мог дышать. Что, если он все испортил несколькими неосторожными словами?

– Держи меня, – выдохнула она. Запах ее возбуждения заполнил кабину грузовика, давая его волку понять, что все в порядке.

Именно это он и собирался сделать. Заставить ее киску петь для него. Показать ей, как хорош его язык в поклонении.

Но сначала…

Задрав ее рубашку и обнажив шрамы, он нежно поцеловал каждый след от когтей, напоминая ей, что он не забыл, что с ней случилось. Что он не отнесся к ее покорности легкомысленно.

Затем, без предупреждения, он уперся предплечьем в ее бедра, его большой палец погрузился в складку ее бедра, чтобы раздвинуть их дальше друг от друга. Другой рукой он расстегнул пуговицу на джинсах, освобождая место для ноющей эрекции. Это не поможет ему попасть «домой», но это будет лучший гребаный секс за долгое время. Заставить ее кончить было бесконечно важнее, чем его собственное удовлетворение в данный момент. Он чувствовал, что упадет в обморок, если не доставит ей удовольствия.