Извинения, да, но скрытые, словно их стыдились.

У меня были смешанные чувства от всей этой ситуации. Смешанные, непонятные, и… «Я не хотел обидеть вас, вызвать желание или что-либо иное прикосновением к вашей руке, я лишь пытался поддержать, вы были бледны и напуганы, я не сумел пройти мимо»… Сердце не восприняло это строками из письма, я словно услышала слова Арнела наяву, и от этого… от этого мои чувства сейчас было сложно идентифицировать.

Крайне сложно.

– Лорд Давернетти решил принести извинения? – несколько враждебно поинтересовался мистер Уоллан.

– От него дождешься, – мрачно вздохнула миссис Макстон.

– У вас удивительное умение мгновенно видеть суть чело… эээ… дракона, – сказала я и сообщила: – Извинения были от лорда Арнела.

И я вновь взялась за перо, игнорируя всеобщее напряжение, явно исполненное желания узнать подробности и обстоятельства, после коих лорд Арнел принес извинения.

– Итак, – потерпев очередную неудачу в написании «Curiositas est nefas», вернулась я к обсуждаемой теме, – мы так же выяснили, что драконы способны доводить магов старой школы до отмены ими же наложенных закли…

И тут я остановилась. Подняла голову, осмотрела своих служащих и подумала практически вслух:

– А что если лорд Давернетти об этом знает?

Мои помолчали, и мистер Уоллан заметил:

– Даже если знает, что это меняет?

Ничего. Практически ничего, кроме…

– Это могло бы стать той причиной, что толкнула бы укрывшихся в Вестернадане магов старой школы вступить в ряды заговорщиков, – предположила я.

– Мисс Ваерти, за то недолгое время, что мы находимся в Городе Драконов, я уже тоже вполне созрел для того, чтобы вступить в ряды противодраконьей коалиции! – с чувством высказался мистер Илнер.

– Присоединяюсь к сказанному, – вставил мистер Оннер.

– И я, – добавила миссис Макстон.

– А уж я-то после позора мисс Ваерти с той черной сорочкой… – вздохнула Бетси.

Я стала столь же пунцовая, как надпись, которую вновь предприняла попытку сделать. И из-за нахлынувшего стыда вновь… потерпела досадную неудачу.

– Подытоживая ваши заявления, можно выдвинуть смелое предположение – что все в Городе Драконов против этих самых драконов, причем даже драконы, – высказала я, встряхивая ручку.

И поняла, что сказала чистую правду.

Полежала, глядя на люк, потом вновь посмотрела на присутствующих – присутствующие, боюсь, были более чем со мной согласны. И в то же время мистер Уоллан заметил:

– Если некоторые драконы и против, то, вероятно, мы имеем дело с борьбой семей основателей, имеющих высокий ранг, статус и доход, и семей прибывших, желающих приобщиться к вышеуказанным благам, по принципу – пришло время делиться.

– Быть может, и так, – не могла не согласиться я, – но по словам сестры Марисы, в деле замешана какая-то из Арнелов.

– Снасильно выдали замуж? – предположила Бетси.

– Увы, но нет, насколько я поняла, насильно в Вестернадане замуж не выдают, – была вынуждена сообщить я.

И кабинет профессора Стентона вновь погрузился в напряженное молчание.

Ровно до слов мистера Илнера:

– Не так думаем. Не так. Тут, чтобы все понять, думать нужно, как драконы.

Мы все посмотрели на него с изрядной долей скепсиса, но кучер у нас был вовсе не робкого десятка, не смутился и сейчас:

– Мисс Ваерти, помните, как я вам карту убийств нарисовал – человек едва ли сумел бы это, а вот лошади, которые шугались от тех мест, где кровью несло, они выдали. Так и тут – мы разуметь это дело не сумеем, пока думаем, как люди. Надо думать, как драконы.

Я села. В очередной раз вылила уже свернувшуюся кровь, промыла перо в спиртовом растворе, посмотрела на кучера и задумчиво выговорила:

– Думать, как драконы…

– Именно, – подтвердил мистер Илнер.

– Драконы как-то иначе разумеют – поддержал коллег мистер Оннер, – к примеру, профессор Стентон, когда последних магов старой школы у нас на пиратском острове отыскивал – другие не могли, а он как-то нашел же. И не магией.

Искренне жаль, что профессор Стентон так никогда и не поведал мне об этом вот эпизоде его прошлого. Я бы с огромным удовольствием послушала.

– Так, – вновь протыкая вену, что было крайне болезненно, между прочим, сказала я, – еще есть виверны. Помесь Rufusdraco и оборотней. На данный момент нам известно, как минимум, о трех подобных особях – одна вошла в анналы летописей оборотней, вторая хранится у тех же оборотней полуистлевшей мумией, третью схватили на площади драконы. И собственно у нас есть практически неоспоримые доказательства, что именно третья виверна и стала причиной смерти несчастной миссис Томпсон.

Пока я, скривившись, набирала новую кровь, присутствующие молчали.

– Я предлагаю побег, – выдал в итоге мистер Уоллан.

От наиболее сдержанного в нашей компании человека мы менее всего ожидали подобного предложения. Все же исполненный величия дворецкий и побег – это как-то…

– Не дадут, это первое, и я бы не хотела попасться на глаза, и уж тем более угодить в лапы герцога Карио, – высказалась по поводу побега я.

И с остервенением вывела уже откровенно приводящее в неистовство: «Curiositas est nefas».

И… сработало.

Щелчок механизма, вспышка магии по контуру схрона, ковер, прорезанный словно острым лезвием, и крышка люка, приоткрывшаяся со вторым щелчком.

Мы все затаили дыхание.

Но при всем нашем желании сейчас распахнуть этот тайник и докопаться до тайны, никто даже не пошевелился – профессор Стентон давно приучил проявлять выдержку даже в самых не терпящих промедления ситуациях.

Вот и сейчас тайник выдержал нудную паузу более чем в две минуты, прежде чем исторгнуть для начала письмо.

Послание несколько неудачно улетело в сторону подноса, на котором остался мой недоеденный ужин. Но не прикоснувшись даже кончиком конверта к чаю, при том что умудрилось залететь почти в чашку, письмо развернулось, озарило кабинет сиянием и сообщило вслух:

– Моя дорогая Анабель, если ты вскрыла тайник со всем присущим тебе упорством, значит, дела твои, моя девочка, совсем плохи.

– Вот даже на том свете сидит, а все равно все понимает! – восхищенно воскликнула Бетси.

Миссис Макстон торопливо шикнула на нее, после чего мы все вновь приготовились внимать. Ну не зря же я столько крови извела, в конце-то концов! И видимо, профессор думал так же.

– Итак, – донеслось все из того же сияющего и озаряющего нас, надеюсь мудрым светом, послании, – правило первое – не связывайся с лордом Арнелом.

«Кажется, кровь таки была израсходована совершенно напрасно», – скептически скривившись, подумала я.

А послание решило продолжить «радовать»:

– Правило второе – никогда не связывайся с лордом Кристианом Давернетти. Обрати внимание, в списке наиболее подходящих для твоего замужества кандидатур я указал имя Кристэн Давернетти. Не перепутай. Кристэн значительно моложе, благороднее и безопаснее.

Я едва не выронила ручку. Ну, Давернетти! Он… он… «Мое имя имеется в вашем списке кандидатов в мужья. Второе сверху»! Мерзавец! Лживый, бессовестный и бесстыдный мерзавец, солгавший даже в подобном! И я искренне пожалела, что в приступе ярости сожгла этот трижды проклятый список, было бы крайне приятно сунуть под нос лорду старшему следователю свидетельство того, что его имени вовсе не было в списке кандидатов на пост моего супруга!

Не ведавшие о бесстыдном подлоге полицейского служащие профессора едва ли заметили мое негодование, не в силах сдержать собственное.

Миссис Макстон, всплеснув руками, возмущенно воскликнула:

– Если в третьем правиле будет «не ходи к миссис Томпсон», я это письмо сама порву на мелкие кусочки!

Послание, не уловив угрозы своему существованию, изрекло:

– Правило третье, не связывайся со свахой Вестернадана миссис Томпсон.

И мы все посмотрели на миссис Макстон, ожидая, предпримет она попытку воплотить свою угрозу в реальности или не рискнет.

– Нет, ну а какой умный дракон был при жизни! – сокрушенно произнесла домоправительница, но уничтожать письмо не стала.

Но дальнейшее повергло и ее в абсолютный шок:

– У драконов первой крови ходит совершенно идиотская легенда о том, что если провести ночь с девственницей, в которую дракон влюблен, у него проснется память крови. Мы с тобой совместными усилиями доказали абсолютную антинаучность данной теории, но будь готова к тому, что драконы верят в это примерно так же, как в то, что у женщин с образованием – бесплодие.

И тут все посмотрели на меня. Очень-очень внимательно посмотрели. И мистер Уоллан нехорошо так спросил:

– Мисс Ваерти, а отчего вы разрыдались в карете?

– И почему это после лорд Арнел принес свои извинения? – добавил мистер Илнер.

– То есть предложение проверить теорию на практике уже было, – мрачно решил мистер Оннер.

– Ах он негодяй бесстыжий! – не сдержалась миссис Макстон.

– Кстати, не слишком-то и красивый, и даже костлявый, как на мой взгляд, – вставила, насупившись, Бетси.

У меня от стыда горели щеки. Но едва ли это было поводом сейчас высказывать свое негодование и… мне все еще было безумно стыдно за то, что я разрыдалась в экипаже. А потому я постаралась сделать вид, что ничего вообще не было, я в целом сосредоточена на послании профессора, и… и у меня все еще есть надежда, что мой наставник и научный руководитель сообщит что-то полезное.

И о чудо, я не ошиблась.

– Анабель, возьми ручку.

Я ухватила было ту, что с кровью, но профессор как знал, уточнил:

– Чернильную.

Зашвырнув перо для написания кровью в спиртовой раствор, я торопливо пересела за стол, схватила листок и приготовилась записывать. Записывать было что.

– Нашу память стерли, – проговорило послание, – причину я не сумел выяснить за всю свою жизнь, но кое-что удалось узнать, проникнув в поместье Арнелов. Там, в склепе, защищенном неожиданно для меня от представителей вымершего рода Rufusdraco, обнаружились частью затертые в попытке уничтожения, частью вполне пригодные для прочтения табу, то есть правила, которые драконам родов-основателей Вестернандана было запрещено нарушать, и наставления, кои следовало исполнять неукоснительно. До правил я добраться не успел, они были написаны на старом языке, но из наставлений: 1. Окружай жилье свое железом, оно укажет опасность. 2. Берегись серебра, оно туманит взгляд. 3. Никогда не связывайся с императорской семьей. 4. Уничтожай ржавое семя.