Миссис Макстон, вновь отложив шитье, добавила:

– Меня также смущает тот факт, что из всех, над кем надругались, забеременела лишь одна.

– Хм, – мистер Оннер оглядел нас, – вы хотите сказать, что девушка была на пассажирском судне, где над ней надругался всего один мужчина, а после вернулась домой и продолжала жить, как ни в чем не бывало?!

Настала наша очередь недоумевать, и миссис Макстон спросила:

– А что еще бедняжке оставалось?! Семья изъявила вполне разумное желание скрыть случившееся.

Мистер Оннер некоторое время сидел, задумчиво разглядывая свои испачканные мукой ладони, затем произнес:

– Это странно. Даже если принять как данность то, что на пассажирский корабль напали и девушки подверглись надругательству, в этом случае скрыть случившееся не представлялось бы возможным – пассажирские суда перевозят по сто – сто пятьдесят человек. Обычно это жители одного города, ведь отправляются суда из разных городов. Скрыть позор в подобном случае невозможно. О случившемся бы знали и знали многие.

Я открыла дневник, вновь пробежалась взглядом по строкам и озвучила вывод из прочитанного:

– Всё знали лишь сами девушки и их родители. Даже двое братьев не были посвящены в то, что случилось с их сестрами.

Мистер Оннер помолчал, затем уверенно сделал вывод:

– Никаких пиратов не было. Вероятно – частное похищение. Не на корабле, скорее в порту.

Немного помолчал и добавил:

– Или их продали. Возможно, родители.

Я потрясенно посмотрела на него, и мистер Оннер пояснил:

– Драконы не зря в основном держатся в Вестернадане, мисс Ваерти. У них действительно есть эта легенда связанная с памятью крови. Для этого им требуется девственница. Очень важно, чтобы эта самая девственница нравилась дракону. Не то чтобы я знал точно все подробности, но данную байку травили во всех тавернах всех пиратских портов. Поэтому драконы, естественно, обставляя все тайно, покупали себе девственниц. Проводили с ними некоторое время, а дальше…

Он помолчал и добавил:

– Если предположить, что такое развитие событий имело место, то, вероятно, дело происходило так – девушек продали или выкрали. Далее некоторое время дракон присматривался. После – отдал троих не вызвавших его расположение своим людям, одну использовал сам. Осознав, что память крови не проснулась, избавился от девиц, как от отработанного материала.

Пожал плечами и заключил:

– Тогда все сходится. И факт надругательства пиратами, и упоминание пассажирского корабля, и то, что у девушки оказалась столь ценная вещь – вероятно, дракон подарил. У драконов есть эта странность – делать дорогие подарки прежде, чем отнять что-то ценное, это все знают.

Я не знала!

Я ни о чем подобном не знала вовсе, это Жорж безумно разозлился, когда увидел у меня магический дневник, а я…

– Вероятно, она не знала о ценности этого дара, – задумчиво покивав, решила миссис Макстон, – иначе поступила бы так же, как поступают со всеми дарами мерзавцев – выбросила бы.

– Если бы знала, что это, – возразил мистер Оннер. – Вероятно, сочла просто тетрадью для записей и потому унесла с собой. Возможно, закинула в чемодан не глядя, собирая свои вещи, после того, как дракон приказал убираться вон. Если так, то это подтверждает мою теорию похищения в порту – в этом случае их похитили прямо с чемоданами. Или с чемоданами же продали.

Мистер Оннер помолчал еще несколько мгновений и продолжил:

– Полагаю, что я прав. Это действительно объясняло бы, откуда у девушки из небогатой семьи подобный магический предмет. И тут еще один момент – для дракона, планирующего отнять что-то ценное, очень важно, чтобы его дар приняли. Возможно, от украшений девушка отказалась, но с ними вполне могли подсунуть и магический дневник, которому пленница не придала значения. А для дракона главное сам факт, что подарок взят.

Помолчав еще мгновение, наш повар задумчиво сказал:

– Профессора Стентона всегда крайне раздражала данная байка о памяти крови, он практически всю жизнь посвятил тому, чтобы развенчать этот жуткий миф.

– И свою жизнь, и мою заодно, – тихо сказала я.

Миссис Макстон и мистер Оннер переглянулись, но говорить ничего не стали. Говорить тут уже было не о чем и незачем. Но мне вдруг стало бесконечно больно от того, как расчетливо подталкивал меня к принятию нужного решения профессор Стентон. И как по-драконовски! Для дракона, планирующего отнять что-то ценное, очень важно, чтобы его дар приняли… Вот уж поистине – важно. Я получала много даров от профессора. Очень много. Перед каждым сложным ритуалом, перед началом работы над очередным научным трудом, перед тем, как он поставил меня перед выбором…

– Но не будем обо мне. – Я постаралась действительно не думать о себе. – Итак, у нас есть подозрение, что сестра Мариса дракон-полукровка. И судя по тому, что ее глаза имеют нормальный вид, она – Rufusdraco.

Миссис Макстон пожала плечами и заметила:

– Или же избранницей дракона была не Исабель, а одна из ее сестер, надругался над ней, к примеру, его доверенный человек, а дневник попал случайно.

Проговорила и тут же добавила:

– Но такие вещи случайно ни к кому не попадают.

И она поднялась, практически приказав:

– Мисс Ваерти, отдыхайте. Я вернусь не более чем через час. И да, – она очень строго посмотрела на меня поверх очков, которые надела на время шитья, – я так понимаю имеющийся у нас боевой маг – это своеобразный «подарок» лорда Арнела?

В результате теплым коричный пирог этим вечером ели только мы с Бетси.

В это время мои домочадцы разъезжали по Вестернадану. Для начала навестив адвоката мистера Эйвенера, где оформили мой рабочий контракт с мистером Нареллом, увы, даже в документации упоминать имя профессора Наруа было бы недопустимой оплошностью, а вот уведомление о разрыве рабочего контракта с лордом Арнелом профессор составил от своего имени, таким образом прекратив все отношения со своим работодателем и, соответственно, перестав быть моим «подарком от дракона».

Затем они навестили сестру Марису, и когда мы с Бетси уже допивали по третьей чашке чая, торжествующая миссис Макстон ворвалась в спальню профессора, демонстрируя ржавый чайник.

– Полукровка! – заявила она, сунув мне чайничек. – Она всегда замечала, что у нее в руках железо ржавеет быстро, но не придавала значения, а в целом в монастыре вся посуда оловянная!

Оторопевшая, я сумела лишь вымолвить:

– И вы ей сообщили?

– О, мисс Ваерти, вы же знаете, я бы не стала травмировать психику бедной женщины, – укорила меня экономка. – Я спросила о странностях, случалось ли так, что в ее руках темнели металлы, например, как у некоторых людей быстро тускнеют серебряные украшения, или оставляет черные следы золото. Как оказалось – серебро, напротив, всегда ярко сияет, подаренные матерью в раннем детстве цепочка с крестиком выглядят как новые.

Следом вошел профессор Наруа, подошел, протянул мне контракт и неожиданно печально заявил:

– Я ваш.

Взяв контракт, неуверенно произнесла:

– Профессор, если вас это… расстраивает, вы можете вернуться к лорду Арнелу и…

– О нет, – маг сложил руки на груди, – после выходки Давернетти? Увольте! В смысле не увольняйте, я намерен взять реванш!

С некоторым сомнением взглянув на него, все же озвучила очевидное:

– Лорд старший следователь, видимо, очень хорошо знаком с вашей магией или…

Осеклась.

Напряженно посмотрела на профессора Наруа. Со значительным напряжением, поскольку из последнего выясненного стало известно, что драконы способны пользоваться магией и магами старой школы, Давернетти для проникновения использовал магию профессора, получается, что…

– Да, он нашел брешь в моей обороне, по причине того, что первым моим образованием было, я полагаю, вы уже догадались что. Но у меня также есть второе, общемагическое, так что… реванш, мисс Ваерти, я намерен взять его в полной мере!

И он, отчего-то стараясь не смотреть на насмешливо взирающую на него миссис Макстон, покинул мою спальню.

Мы поглядели ему вслед, после чего решено было:

– Вам пора спать.

Решено было, естественно, не мной, но миссис Макстон умела настоять на своем.

Так что не минуло и четверти часа, как я вновь лежала в постели, глядя в потолок и раздумывая над всей этой ситуацией…

По всему выходило, что мне следует вернуться к чтению дневника матери-настоятельницы Исабель, но так как миссис Макстон из моей спальни не выходила, то подобной возможности у меня, естественно, не было.

И тут случилось неожиданное.

Стук в двери, степенные шаги мистера Уоллана, не торопившегося открыть, видимо по причине того, что громкость и интенсивность стука уже намекала на тот неприятный факт, что стучавшему мы явно рады не будем и…

Так как миссис Макстон, заинтересовавшись ситуацией, вышла и приоткрыла дверь в спальню, я услышала голос явившегося лорда Арнела:

– Я буду крайне благодарен мисс Ваерти, если она соблаговолит принять меня в столь поздний час.

То есть о разрыве контракта с боевым магом он уже узнал… Но потом я подумала – вдруг что-то случилось? Переглянулась с миссис Макстон, стоявшей в коридоре, и уже собиралась подняться, как мистер Уоллан, проявив немыслимое для дворецкого своеволие, громко вопросил:

– Вы собираетесь вручить мисс Ваерти очередной «очень ценный подарок»?

Ответа не последовало.

Судя по доносившимся звукам, лорд Арнел молча развернулся и покинул мой дом, тем самым явственно подтверждая предположение мистера Уоллана. Свист кнута раздался уже снаружи, после цокот копыт удаляющейся лошади.

И я упала на подушки, испытывая неожиданно крайне неприятное ощущение. Словно меня предали еще раз. В очередной раз. Кажется, я начинаю искренне и всей душой ненавидеть драконов. Более того, не одна я.

– А надо бы примкнуть к этим противодраконьим коалициям, – задумчиво сказала миссис Макстон. – Мисс Ваерти, успокоительного чаю?