Глава 25 Свадвип

Только через три недели Шива со всеми своими спутниками достиг Айодхьи, столицы Свадвипа. Первую часть пути они проделали по старой, бывшей в ужасном состоянии извилистой дороге, которая привела их к Ганге. Далее они поплыли на восток по этой могучей, но капризной реке, до места ее слияния с другой рекой — Сарайю. Вверх по Сарайю, повернув на север, Шива поплыл в город, в котором родился Господь Рама. Выбранный маршрут был самым длинным из возможных, но, как ни удивительно, и самым быстрым, так как дороги в этой стране оставляли желать лучшего.

Волнение, охватившее сердца мелуханцев, было не удивительным. Они столько слышали о родном городе Господа Рамы! Никто из них не бывал в нем. Айодхья, «Неприступный город», был первым местом, благословленным священными стопами Господа Рамы. Все ожидали, что перед ними предстанет бесподобный сияющий град, чье великолепие не могло испортить даже присутствие Чандраванши. Также была надежда увидеть оазис порядка и закона, окруженный царством зла и хаоса.

Но всех Сурьяванши ждало разочарование.

Айодхья не была похожа на Девагири. Первое впечатление было многообещающим. Толстые внешние стены внушали мощь. В отличие от серых укреплений столицы Мелухи, здесь стены были разукрашены во все цвета, встречающиеся в сотворенном богами мире. Но все же большинство камней и кирпичей были белого, царского цвета Чандраванши. На башнях города реяли во множестве разноцветные знамена, установленные не для какого-то торжества, а были постоянными украшениями столицы.

Перед самыми воротами дорога делала несколько причудливых изгибов, что при штурме затрудняло работу тарана и осложняло передвижения слонов. Высоко над главными воротами, хорошо видимый издалека, находился искусно вылепленный полумесяц, направивший свое рога вверх. Под ним был начертан девиз Чандраванши: «Страсть. Красота. Свобода».

Только вступив в город, мелуханцы почувствовали удар, нанесенный по их любви к порядку. Ужаснувшаяся Криттика назвала увиденное «адом кромешным».

Никакой насыпи, как в Мелухе, в основании города не было. Если река Сарайю разольется, подобно своенравному Инду, то Айодхью, без всякого сомнения, затопит. Семь, построенных концентрическими кругами, городских стен, создавали впечатление надежной защиты. Однако, опытный взгляд Парватешвара определил, что стены эти строились без всякого плана неопытными в военном строительстве людьми. По мере роста города, стены одна за другой добавлялись к предыдущим. У них было множество откровенно слабых мест, которыми непременно воспользовались бы враги, штурмующие город. Возможно, что по этой причине Чандраванши выходили встречать противника далеко от столицы, в чистом поле, не рассчитывая успешно защитить свою столицу.

Все, что мелуханцы видели в Айодхье, укрепляло их уверенность в том, что Чандраванши склонны больше говорить, чем делать. В частности, это подтверждали их дороги. Земляные дороги в столице страны? Жителям Мелухи, тем более тем, кто бывал в Девагири, этого было не понять. Нет, одна дорога, отлично мощеная камнем, здесь была. Она называлась Царский Путь и вела, разумеется, от центральных ворот к роскошному дворцу правителя Свадвипа. Сами же горожане шутили, что вместо того, что искать на дорогах выбоины, им приходится искать дорогу среди выбоин. Не только дороги, но и планировка города, вид зданий и многое другое выглядело странно и нелепо для мелуханцев.

Кроме того, по всей Айодхье, там и тут, стояли палатки или временные постройки переселенцев, крестьян, бросивших свое хозяйство и перебравшихся в столичный город, чужеземцев, покинувших свою родину и вовсе уж непонятного сброда. Иногда эти строения с палатками образовывали целые кварталы и районы трущоб, соседствующие с местами жительства коренных горожан. Конечно, такое соседство было чревато конфликтами и скандалами. Цари Свадвипа пытались как-то уладить эту проблему, они узаконивали одни постройки и сносили другие. Они даже собирались построить для переселенцев нормальные дома. Но система управления городом и страной у Чандраванши была выстроена из рук вон плохо, что подтверждалось таким примером — за последние двенадцать лет ни одного такого дома для обитателей трущоб не было построено.

Все это наблюдали Шива со своими спутниками, и для них было вполне очевидно — город переживает период упадка. И конечно, истинные Сурьяванши были искренне возмущены. Да и то, разве можно довести до такого состояния родной город самого Господа Рамы? Неужели, так было всегда? И поэтому Господь Рама ушел с берегов Сарайю, чтобы основать Девагири на далекой реке Сарасвати?

И все же, отойдя от первоначального потрясения, мелуханцы стали замечать непривычный, неожиданный, подчас странный шарм в этом городе, погруженном в хаос. Если в том же Девагири все дома, в том числе и дворец императора, были однотипными, отличаясь в основном размерами, то здесь каждое здание носило черты индивидуальности. Некоторые дома были просто очаровательными, другие выражали мысли и страсти хозяев. Зодчие Свадвипа не ограничивали себя ни в размерах построек, ибо попадались гигантские дома, ни в их оформлении. Повсюду царило буйство красок, которого было не встретить в Девагири. К чести богачей Айодхьи следовало отметить, что ими были построены грандиозные сады, где любой мог прогуливаться и отдыхать, а также театры, храмы и дома-читальни, носящие имена их создателей. Их величие поразило мелуханцев. Вообще, Сурьяванши одновременно испытывали отвращения и восхищение этим оживленным городом, в котором необычайна красота соседствовала с безобразными проявлениями жизни.

Люди Айодхьи были живыми олицетворениями уклада жизни Чандраванши. Одежда женщин была чересчур открытой, вызывающей, не скрывающей, а подчеркивающей особенности их пола. Впрочем, и местные мужчины не отставали от женщин, многие их наряды казались мелуханцам просто дикими. Бросались в глаза и отношения между мужчинами и женщинами, представляющие собой только крайние проявления — от небывалой любви до лютой ненависти. Страсти кипели здесь на каждом шагу. В Айодхье ничего не делалось в малой степени, слово «умеренность» здесь было не в ходу.

Неудивительно, что население Айодхьи, такое неоднородное, неконтролируемое, бурлящее своими эмоциями, насмехалось над идеей Дакши насадить здесь образ жизни Сурьяванши. Когда император Мелухи въехал в столицу Свадвипа, население города стояло по сторонам Царского Пути, но никак не приветствовало завоевателя. Дакша же не рассчитывал на такой холодный прием, он наделся, что освобожденные от своего злого правителя люди будут осыпать его цветами. Для себя он объяснил такое поведение горожан врождённым страхом перед властью царя Дилипы.

Прибывший позже Шива не питал подобных иллюзий. Он ожидал чего-то гораздо худшего, чем безрадостное приветствие. Например, нападения, или какого-то другого вида осуждения за то, что принял сторону Мелухи, вместо защиты Свадвипа, как оказалось, также верящего в Нилакантху-Спасителя. Местные жители должны возненавидеть его за такой предательский, с их точки зрения, выбор. Сам Шива уже проникся убеждением, что Чандраванши не являются олицетворением великого зла, но и Сурьяванши не стали для него «неправильной стороной». Ему нравились мелуханцы, в подавляющем большинстве честные, порядочные, законопослушные люди, которым можно испытывать большое доверие. Шива был глубоко смущен и опечален своей кармой, своей будущей судьбой. Ему не хватало Брихаспати, его острых слов и мудрых советов.

Под грузом своих тяжелых мыслей Шива вылез из повозки и посмотрел в сторону дворца Дилипы. На мгновение его поразило величественное здание, но он быстро опомнился, подал руку Сати и вместе с ней взошел на лестницу, ведущую к дворцу. Им предстояло пройти сто ступеней.

Позади медленно поднимался Парватешвар. Шива обернулся, желая убедиться, что Анандамайя также идет за ними. Так и было. Она не разговаривала с Шивой с того самого дня, когда поняла, кем он является. Сейчас она поднималась с бесстрастным лицом, лишенным какого-либо выражения.

— Да кто это такой! — возмутился плотник, которого стражники не пускали на дворцовую территорию. — И почему наш царь так торжественно нарядился для его встречи? Да еще этот сумасшедший стоит рядом с ним!

— Сумасшедший? — переспросил его товарищ.

— Ты разве не знаешь? Сейчас все так называют этого дурака Дакшу!

Друзья рассмеялись.

— Тихо! — прошипел им стоящий рядом пожилой мужчина. — У вас молодых вообще ума нет? Айодхью унижают, а вам лишь бы посмеяться!

Тем временем Шива достиг площадки у дворца. Дакша почтил его глубоким поклоном. Шива со слабой улыбкой ответил тем же.

Дилипа также приветствовал Шиву поклоном, глаза его были полны влаги. Он тихим голосом произнес:

— Я не зло, о мой Господь. Поверь мне, я и мой народ — не зло.

— Что, что? — Дакша весь превратился в слух, пытаясь разобрать слова Дилипы.

У Шивы не было никакого желания хоть что-то говорить. Дилипа тоже молчал. Дакша покачал головой и предложил:

— О мой Господь, возможно, сейчас самое подходящее время, чтобы представить тебя жителям Айодхьи. Я уверен, что весть о явившемся к ним Нилакантхе воодушевит их.

Пока Шива мучительно искал причину для отказа, его заботливая жена ответила Дакше:

— Отец, Шива очень утомился. Дорога была долгая и трудная. Ему надо отдохнуть!

— Да, конечно, — извиняющимся тоном пробормотал Дакша. — Прости меня, мой Господь. Мое рвение не всегда оправдано. Почему бы тебе и не отдохнуть хорошенько сегодня? А представить тебя можно и завтра.