Я подумал, что она собиралась сказать, будто у нее проблемы с деньгами, но, когда я поведал об отсутствии в ее коллекции книг, которые можно было бы продать по высоким рыночным ценам, она не выглядела разочарованной.

— Они значат для меня все, — сказала она и закрыла тему.

Между нами явно оставалась напряженность. Не то чтобы я пытался соблазнять, но раз уж между нами было это, возбуждение увеличилось, когда я показал ей принесенные с собой карты.

— Выбери одну, — сказал я.

Я протянул руки, держа в них десять карт, из которых ей предстояло выбрать одну. Сторона, которую она видела, была пустой.

— На каждой карте что-то написано. Какую бы ты ни выбрала, мы собираемся сделать это.

Кэтрин сидела на диване, а я стоял перед ней.

Она выглядела слегка взволнованной, и я наслаждался этим. В этом был элемент ответственности для нее. Я все еще держал ситуацию под контролем, записав сексуальные сцены на картах, но выбирала именно она, не зная какую конкретно вытянет. Глядя на то, как блуждал ее взгляд между мной и картами, я знал, что она чувствовала опасность.

И мне нравилось видеть ее в таком настроении. Оно идеально подходило для того, что должно было произойти.

Кэтрин вытянула одну из карт. Оставшиеся я положил на кофейный столик. Я смотрел, как она читала, что было на карте, ее губы слегка разомкнулись, а глаза пробегали вниз и вверх по написанным мною словам.

Она ничего не сказала.

— Громко прочти вслух, — сказал я.

Кэтрин закрыла рот. Я видел, как она тяжело сглотнула. Затем облизнула губы перед прочтением.

— Кэтрин обнажена, на ней только туфли на шпильках. Она сидит на краю кровати, а я стою на коленях перед ней.

Это все, что я написал. Она знала продолжение. Буквально два дня назад она предложила обсудить это.

— Я счастливчик, — сказал я.

— Я счастливица.

— Мы счастливчики.

Глава 7

Кэтрин

Уоттс прошел на кухню и залез в бумажный пакет с покупками. Я не смотрела в него, так что не имела понятия, было ли в нем что-то для меня.

Он вернулся в гостиную, держа обувную коробку, которую протянул мне и сказал:

— Открой ее.

Я сняла крышку и увидела пару красных туфель на пятидюймовых шпильках.

— Признаюсь, — сказал он, — перед отъездом в воскресенье утром я заглянул в твой гардероб и не увидел ни одной пары туфель на шпильках той высоты, которая мне нравится. И еще я проверил твой размер обуви.

Я достала туфли из коробки. Они были с бирками, но Уоттс удалил часть, на которой была написана цена. Благодаря красной подошве, я сразу узнала бренд и поняла, они были дорогими. Он был прав — у меня не было ничего похожего на это. И никогда не было. Они не были похожи на туфли стриптизерши, абсолютно не напоминали их, но были сексуальными как ад. Элегантными. Как раз такие, которые я себе представляла, когда он написал мне электронное письмо о своей фантазии.

— Они великолепны, — сказала я. — Именно такие, какими я их себе представляла.

Я посмотрела вверх на него и снова увидела этот интенсивный, глубокий взгляд. Что бы там не происходило с ним, когда он возбуждался, но это было что-то, чего я никогда не видела в мужчинах за весь свой ограниченный опыт. Какой-то первобытный, может, даже хищный взгляд.

Он протянул руку и взял мою, вынуждая меня подняться с дивана. Не говоря ни слова, он повел меня в спальню, пропуская вперед.

— Разденься для меня и надень туфли.

На мне было весеннее платье и сандалии. Их я сняла быстро, а когда наступила очередь бюстгальтера и трусиков, Уоттс велел мне замедлиться.

— Не стриптиз. Без наигранных движений. Я просто хочу посмотреть, как ты обычно раздеваешься, как если бы меня здесь не было.

От его указаний у меня в животе запорхали бабочки. Он точно знал, что ему нужно, и как он хочет это получить. Я не ожидала, что вуайеристская часть его фантазии так меня заведет. Но внезапно поняла, что наслаждаюсь этой уязвимостью, и возбуждение начало пульсировать в моих венах.

Уоттс прислонился к стене, сложив руки на груди и скрестив ноги в районе щиколоток. В непринужденной позе, в которой Уоттс стоял, осматривая меня, он выглядел так, будто оценивал некий предмет, которым хотел владеть.

Когда я полностью разделась, он сказал мне присесть на край кровати и надеть туфли.

— Попробуй держать свои ноги вместе настолько, насколько сможешь, — добавил он.

— Хорошо, — ответила я. — Немного загадки?

Он кивнул и ухмыльнулся.

Я надела туфли, убеждаясь, что не слишком сильно раздвинула ноги.

— Теперь откинься и обопрись руками на кровать, а правую ногу закинь на левую, — произнес он.

Я сделала все согласно его специфическим инструкциям.

Он стоял прямо.

— Охуенно.

Несмотря на то, что это заняло всего несколько шагов, я успела заметить сексуальную походку, которой он приближался ко мне. Наши взгляды встретились, и он продолжал смотреть мне в глаза, опускаясь на колени передо мной. Он наклонился и поцеловал мое колено, а затем я почувствовала его руку на своей лодыжке. Он медленно поднял мою ногу и отвел ее в сторону, так что мои ноги больше не были скрещены.

Затем поставил мои лодыжки вместе.

После, в точности, как описывал в письме, он сказал:

— Закинь правую ногу мне на плечо.

Я подняла ее и перебросила через его левое плечо.

— Теперь нажми каблуками на мою спину.

Я последовала его указу.

— И когда будешь готова, — произнес он тихо, медленно и дразня, — подтолкни мое лицо к своей киске.

Я вздрогнула от этого слова. Мне нравилось, когда он описывал все в подробностях, но слышать, как он говорит это, заводило еще больше. Я почувствовала, как побежали мурашки, и озноб закрутился по всему моему телу в предвкушении ощущения и созерцания того, что он собирался со мной сделать.

Уоттс целовал, лизал и посасывал внутреннюю сторону моих бедер. Я смотрела на него, еще не потеряв способности трезво мыслить, и все мои мысли были о том, какой я была рядом с ним. Словно у меня была часть меня самой, которую я освобождала, когда Уоттс был рядом. Часть, скрытая за стенами, легонько по ним стучащая и просящая выпустить ее, чтобы поиграть с Уоттсом.

Я не могла больше сопротивляться. Сильнее надавила каблуками на его спину, и мышцы моих ног напряглись, приближая его ко мне.

Его рот уже был на моей влажной плоти, целуя, посасывая, а затем внезапно исчез.

Он облизывал внутреннюю сторону моих бедер, задержавшись на левом, открыв рот и позволяя губам, языку и даже зубам пройтись по моей коже. Если его прикосновений было недостаточно, чтобы я была более чем готовой, его теплого дыхания на внутренней поверхности моих бедер стало более чем достаточно.

Секунду спустя его язык порхал по моей гладкости, сменяясь длинными поглаживаниями клитора.

Уоттс использовал пальцы, чтобы раздвинуть мои губки, полностью открывая для себя мой клитор.

Мои бедра двигались в унисон его прикосновениям. Его язык нажимал с разной интенсивностью, от грубого до легкого касания, кружа вокруг клитора. При этом мое тело двигалось в обратном направлении, создавая трение, которого я никогда прежде не чувствовала. Мое тело умоляло об этом, и он давал мне все, с чем я могла справиться.

Мне нравилось слышать звуки, которые он издавал, — практически рычание от его собственного удовольствия, которое он получал, удовлетворяя меня, — и которые вибрировали на моей порозовевшей коже.

— Поговори со мной, — сказал он мягким, приглушенным голосом.

— Не могу...

Это единственные слова, которые вырвались из моего рта. Учитывая, что мой рот застыл в форме «О», и мне удавалось лишь прерывисто дышать, оказалось чудом, что я смогла что-то произнести.

Я чувствовала его горячее дыхание, когда он говорил между полизываниями.

— Кончи для меня, Кэтрин. Кончи мне в рот.

— Да, да...

Мои руки легли на его голову, и я схватила его за волосы.

Я извивалась от щелчков его языка, оргазм сотрясал меня. Мышцы моего живота напряглись, расслабились, все повторилось снова, и мое тело дернулось, когда я упала головой на подушку и выкрикнула его имя.

Он застонал, что добавило вибрации, и оргазм усилился, сотрясая каждую клеточку моего тела.

Когда волны оргазма стихли, Уоттс остался на месте, целуя внутреннюю сторону моих бедер. Спустя мгновение он поднялся, и его рот обрушился на мой. Я чувствовала голод в его поцелуе — глубоком, страстном, жаждущем и нуждающемся.

Он встал на колени между моих ног и разорвал фольгированный пакетик с презервативом, затем расстегнул штаны, не сняв остальной одежды. Одна его рука была у меня между ног, большой палец поддерживал мое возбуждение. Я посмотрела вниз на свое тело и задержала взгляд на секунду, а затем взглянула на другую его руку. Он освободил свой член и схватился за него.

Раньше я никогда не видела, как мужчина касался себя. Я смотрела, как аккуратно он держал его, затем сжал крепче и двинул рукой к основанию члена, позволяя головке налиться. Глядя на него, чувствуя давление его пальца на мой клитор, я могла снова кончить только от этого.

Но он однозначно хотел другого.

Я смотрела, как он растягивал презерватив по своей красивой длине. Я могла слышать и чувствовать в ушах стук своего сердца. Я хотела больше. Мне нужно было больше Уоттса.

Моя голова почти откатилась, когда он положил руку на кровать рядом с ней. Его вес и сила, с которой он двигался, заставляли матрас смещаться. Мои руки лежали у меня над головой. Одной рукой Уоттс схватил обе мои руки, держа запястья вместе, как делал раньше с моими трусиками, но в этот раз он удерживал их сильными руками, не позволяя мне шевелиться.

Я смотрела ему в лицо. Его губы были сжаты, ноздри раздувались, а глаза жестко смотрели на меня с похотью. Я лежала под мужчиной, целью которого было иметь меня, обладать мной в сексуальном плане, приближающим себя к освобождению.

Его твердый член был зажат между моих ног, прямо напротив клитора.