«Правильно Лёша говорил – нельзя влюбляться», – подумал Геннадий.

Но поделать он уже ничего не мог, как только он увидел её там, на станции, он сразу же понял, что встретил ту, которую искал всю жизнь. Это даже не нужно было объяснять. Да он и не смог бы этого сделать, даже если бы захотел. Это не поддавалось объяснению. Что-то просто перемкнуло у него в мозгу, и он понял, что именно Лену он искал столько лет.

– Я сделаю всё, чтобы вернуться к ней, я не смогу жить без неё, просто не смогу, – в голову Гене ворвались сомнительные надежды. Но он верил, что сможет. Не мог не верить. – А если...

Тёплая нежная рука провела по его щеке, в который раз смыв все мысли. Лена смотрела на него и улыбалась. Он ещё никогда не видел у неё такой улыбки. Его руки сами легли ей на плечи, он притянул Лену к себе. Их губы встретились. Поцелуй был долгим и страстным, их языки ласкали друг друга, а губы не отрывались ни на секунду. Так продолжалось, наверное, минут 10. Им же показалось, что прошло всего пару мгновений.

Наконец, они нехотя прервались.

– Это был самый обалденный поцелуй, который у меня когда-либо был в жизни, – прошептала Лена. Она тяжело дышала, взгляд не отрывался от глаз Гены, руки не прерываясь гладили и ласкали его лицо.

– Я больше так не могу, – Гена дышал не менее тяжело и глубоко, иногда непроизвольно вздрагивая от сдерживаемых желаний. – Я хочу тебя, хочу очень сильно, хочу, как не хотел ещё никого.

Лена только шумно выдохнула и крепко обняла его, глаза её горели страстью. Гена снова начал целовать её, на этот раз ещё более пылко и страстно. Он покрыл поцелуями её лицо, шею, резко распахнул куртку и продолжил ниже. Лена откинула голову назад и тихо стонала. Она запустила пальцы в его волосы, пробежалась ими по затылку и вниз по шее. Гена переключил внимание на мочки её ушей. Он продолжал ласкать Лену, будучи не в силах остановиться. Её руки забрались под куртку, затем вниз – под тельняшку, прошлись по его животу, забрались на спину. Гена тихонько зарычал, прикосновения Елены доставляли ему неописуемое удовольствие. Их страсть с каждой секундой разгоралась всё сильнее. На полу оказались их куртки, затем тельняшки. Гена целовал её грудь, живот, опускаясь всё ниже. Лена очень боялась разбудить кого-то, но она просто физически не могла сдержать стон. Чтобы он не вырвался, она быстро опустилась рядом с Геной и припала своими губами к его. Озимцев обхватил её за талию, опустил руки на ягодицы, подался вперёд и через мгновение уже нависал над опустившейся спиной на куртки Леной. Её руки скользнули к застёжке его штанов...

* * *

До рассвета оставалось около трёх часов. Озимцев и Никольская лежали, обнявшись, на сдвинутых карематах, уже одетые.

– Я люблю тебя, – прошептал Гена, уткнувшись в плечо Лены.

– Я тоже люблю тебя, милый, – последние несколько часов с лица Никольской не сходила счастливая улыбка. Она сильнее сжала руку Гены.

– Это была самая прекрасная ночь в моей жизни, ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой, – Гена приподнял голову и поцеловал плечо Лены.

– Мне тоже было очень-очень хорошо. Я так не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, – Никольская вздохнула, её улыбка немного потускнела.

– Грустишь? – Озимцев уже догадывался, почему.

– Меня не покидает одна мысль: что будет, когда мы закончим нашу миссию? Ты исчезнешь, переместишься, оставишь меня здесь одну? Я не выдержу этого, не хочу терять тебя, не хочу! – Никольская вцепилась в руку Гены со всей силы, как будто этим могла удержать его.

– Постарайся не думать об этом, родная... – Гена помолчал. – А, чёрт возьми, какое там не думать, мне это как ножом по сердцу! Клянусь, я приложу все усилия для того, чтобы мы были вместе. Меня забросило сюда не только для того, чтобы спасти мир, но и для того, чтобы я встретил тебя, – горячо продолжил Гена. – Теперь я более чем уверен, что именно ты моя судьба, моё счастье, а за счастье я буду бороться до конца!

Его слова как бальзам вылились на измученное тревогами сердце Лены, она поцеловала Гену и вскоре они уснули.

* * *

7.00

– Подъем, сейчас жахнет! – крик Романенко вырвал Гену из сна, наполненного счастьем.

Он приподнялся на локте и осоловело затряс головой. Рядом из-под его руки сонно выглядывала Лена.

– Что слу... – он не договорил, все звуки перекрыл оглушающий звук взрыва.

Совсем рядом с их укрытием в небо взметнулись обломки асфальта и комья земли, в окна ворвалась поднятая взрывом пыль.

– Нас нашли! – заорал Аксёнов и потянулся за автоматом.

– Тише ты! – осадил его Ерёмин. – Вряд ли в нас кто-то специально целился, снаряд, скорее всего, прилетел к нам случайно. Думаю, фронт близко.

Все немного успокоились и стали спешно собираться. Война, трудности, всё вернулось на круги своя. События прошедшей ночи казались теперь Гене продолжением его сна. И только полный любви и нежности взгляд Лены доказывал обратное.

Через две минуты отряд уже был в полной боевой готовности.

– Так что будем делать? – угрюмо поинтересовался Бондаренко.

– Ерёмин, свяжись с ближайшей ударной группой сопротивления. Узнай их местоположение и скажи, что ты от полковника Романова, – скомандовала Никольская.

– Что именно ты задумала? – уточнил Кузя.

– Сейчас самое удобное время для того, чтобы проникнуть за линию блокады. Сам видел – фронт недалеко, наши тоже. Дадут транспорт, а там, дай Бог, в неразберихе проскочим, – говоря, Лена сама хотела верить, что так и будет. – Без помощи нам не обойтись.

– То есть к чёрту запланированный маршрут? – поднял бровь Кузя.

– Карты у тебя есть, как шли – помнишь, – поморщилась Лена. – Ты сам в курсе, что до нужного входа в подземку ещё топать и топать. А другие её части вполне возможно завалены, лазить, проверять у нас времени нет.

– У нас же есть автобус, – не сдавался Кузя.

– Там бензин почти на нуле, – грустно сообщил Савельев.

– К тому же колымага не очень-то приспособлена для ведения мобильного боя. На таком через толпы роботов не проедешь, – не преминула добавить ещё один аргумент Никольская.

– Военные не только дадут транспорт, но и прикроют, – напомнил Дьяболик.

– У нас секретная миссия, не забыли? – Кузя продолжал упорствовать. – А вы хотите подать воякам всё на блюдечке, а заодно рассекретить наше текущее местоположение тостерам.

– У нас будет не секретная, а проваленная миссия, если не доберёмся до самолёта в срок, – с нажимом сказала Лена. – Если есть мысли, как ещё можно успеть – выкладывай.

Кузя помялся, ища контраргументы и предложения, но не найдя, неохотно кивнул.

– Похоже, выбора действительно нет.

– Толик, – Никольская повернулась к связисту.

Ерёмин кивнул и занялся рацией. Довольно быстро он нашёл нужную частоту и стал тихо переговариваться с человеком на том конце.

– Связался, – через пару томительных минут он поднял голову, – ближайшая ударная группа находится в трёх километрах на северо-запад, роботы оттесняют их в центр города. Судя по всему, началась масштабная атака, о которой предупреждал полковник.

– Передай, что мы идём к ним и скоро будем на месте, – Ерёмин кивнул Никольской и снова заговорил по рации. Лена продолжила, обращаясь к остальным. – Уходим, через час-полтора мы будем там.

Отряд вышел из здания и в ускоренном темпе направился на северо-запад, где их уже ждала группа сопротивления. Пробежать всю дорогу не удалось, потому что Руслан не был физически подготовлен к таким марш-броскам. Последние сто метров группа шла спокойным шагом. Ерёмин ещё раз связался по рации с командиром группы сопротивления, поэтому их встретили уже на подходе и провели в одно из зданий, которое являлось импровизированным штабом. Он располагался на первом этаже здания, в большом помещении, которое образовалось, когда рухнули стены и потолочные перекрытия нескольких смежных комнат. Мусор расчистили и организовали лагерь. Когда отряд заходил внутрь, Лене с лёгкой тревогой подумалось, что несущие стены могут и не выдержать в случае чего, и их попросту завалит. Тем более что в одной из наружных стен зиял неслабый пролом, через который они, собственно, и вошли. Это, не говоря уже о парочке трещин и дырок поменьше по всему периметру здания.

– Разрешите представиться! – Никольская решила первой заговорить с высоким усатым мужчиной, пристально наблюдавшим за вновь прибывшими. – Старший лейтенант Елена Никольская, командир этого отряда.

– Капитан Михаил Никифоров, командир первой повстанческой роты. Чем обязаны вашему появлению? – у усатого мужчины оказался низкий глубокий голос.

– У нас есть важное задание и нам ОЧЕНЬ нужно добраться до Солнечногорска, – в голосе Лены проскользнули просящие нотки.

– Боюсь, что это невозможно, – покачал головой Никифоров. – Роботы пошли в наступление, окружив нас со всех сторон. Сейчас пробраться на ту сторону не представляется возможным.

– Поймите, судьба очень многих людей зависит от нас. Если мы не выполним поставленную задачу, вся эта война с роботами окажется бессмысленной. Их с каждым днём становится всё больше и больше, и, в конце концов, их станет так много, что они нас всех задавят количеством. В данной ситуации перевес не на нашей стороне, но мы можем изменить ситуацию. Я прошу вас помочь нам в борьбе с этими долбанными жестянками, – горячо выпалила Никольская.

– Тише-тише, – Никифоров был поражён неожиданным напором. – Хорошо, я постараюсь провести вас, сделаю всё, что в моих силах. Я только надеюсь, что у вас есть план, как попасть на ту сторону.

– Мы ещё не... – растерянно начала Елена.

– Я смотрю, у вас есть БТР! – возбуждённо перебил её Лёша. – Можете одолжить нам его на день-другой?

– Мне не жалко, но вы на нём не проедете, там слишком плотный огонь, – осадил его Никифоров.

– Думаю, это лучшее, что мы сможем сейчас придумать, – пожал плечами Романенко.