Пожимаю плечами и отвечаю. — Я не знаю. Последнее, что я помню, как мы сбегали с Куинном.

Куинн.

Мне так хочется, чтобы он сейчас был со мной, потому что рядом с ним всегда все хорошо.

— Ты любишь его, не так ли? — спрашивает Дедушка. Он выглядит беззаботным и счастливым.

— Я не знаю, что такое любовь. Но думаю, что смогла бы любить его, — отвечаю я. Поворачиваю налево голову и морщусь, потому что вижу крылатого херувима исполняющего песню на полированном пианино.

— Мы в раю? — спрашиваю я, когда ангел начинает играть «Ноябрьский дождь» группы «Ганз-Н-Роузиз» (Guns N’ Roses (рус. Ганз-Н-Роузиз) — американская хард-рок-группа из Лос-Анджелеса).

— Я не знаю, Дитя. Рай, ад, это не имеет значения. Я здесь на облаках наблюдаю за тобой сверху вниз. Оставь месть, ты не сможешь здесь одержать победу, — неожиданно шепчет какой-то голос, но этот голос имеет сразу три разных тона.

— Что? — спрашиваю я, мою кожу покалывает от страха. — Но… они убили тебя.

— Я заслужил это, потому что был упрямым дураком. Глупец. Глупец, — говорит он, эхо голоса окружает меня.

Внезапно Хэнк превращается во что-то. Это теперь не он.

— Дедушка? — спрашиваю я, когда его начинает кружить и вибрировать, затягивая в черный водоворот.

Это не Хэнк.

Я пытаюсь двинуться, но мои ноги все еще приклеены к поверхности. Опускаюсь на колени, тянусь, пытаясь отцепиться. А человек только хихикает больным смехом.

Мой отец.

— Ты можешь убежать, Мия, но ты не сможешь спрятаться. Я найду тебя, а потом живьем сдеру с тебя кожу.

Встречаюсь со злобным взглядом своего отца, я хотела бы двинуться или ударить, но не могу. Страх сковал меня. Пытаюсь кричать, но мой рот заклеен, и вдруг все вокруг меня начинает таять.

Облака зефира превращаются в грязь, я все сильнее и сильнее погружаюсь в нее до тех пор, пока не доходит до шеи. Мой отец медленно поворачивается лицом ко мне, и я кричу, когда правая половина его лица превращается в лицо Фила.

— Я буду наслаждаться, убивая тебя снова и снова, маленькая шлюха, — кричит Отец — Фил. Они направляют пистолет, которым убили Хэнка, прямо в мой висок.

Когда слышу, как взводят курок, открываю глаза и кричу. Тело начинает крутиться на кровати, я отчаянно хочу избежать смерти.

Я на кровати?

— Рэд! Рэд, ш-ш-ш… это сон.

Я узнаю этот голос. Стараюсь отыскать источник звука.

Но почему-то не могу остановиться, несмотря на то, что так сильно пытаюсь, просто продолжаю кричать. Это полное дерьмо, но таким образом я чувствую себя немного лучше.

— Мия, остановись. Это Куинн.

Его нежное теплое дыхание согревает мой висок, затем он губами прижимается к моему вспотевшему лбу.

— Мия? Ты назвал меня Мией, — шепчу я. Осматриваюсь, пытаясь понять, где я, но везде чернота.

— Да, потому что это твое имя, — объясняет Куинн, прижимает меня к своей груди.

— Не Пейдж? — спрашиваю я в его шею.

Почему же я так чертовски смущена?

— Нет, это больше не ты, — бормочет Куинн мне в макушку.

И он прав. Пейдж умерла в один день с Хэнком.

— Хэнк, — рыдаю я, когда вспоминаю тот сон, мне становится страшно. — Он мертв, — плачу я. Отчаянно держусь за Куинна, не хочу его отпускать.

— Ш-ш-ш. Ох, Рэд, мне так жаль. Ш-ш-ш, все хорошо, — заботливо говорит Куинн, его голос разрывается от боли.

Цепляюсь в его руки, глубоко дышу, его такой знакомый аромат успокаивает меня.

Мне кажется, я схожу с сума, потому что все так непонятно и все болит, а еще я так устала. Даже думать больно, и я просто хочу отключиться.

Я не хочу ни думать, ни дышать.

— Спи, Рэд. Поспи. Я буду здесь, когда ты проснешься.

Я так и делаю.

***

Птицы и их проклятый свист — это не те звуки, которые мне бы хотелось слышать, когда я чувствую себя так, словно переехали грузовиком. Пытаюсь развернуться, но мои ребра болят так, будто я побывала на ринге и проиграла один или два раунда Майку Тайсону. (Майк Тайсон (на англ. яз. Mike Tyson) — американский боксёр-профессионал, выступавший в тяжёлой весовой категории; один из самых известных и узнаваемых боксёров в истории).

Открой глаза! Кричу я на себя, но они словно залиты цементом.

— Рэд… Ты проснулась?

Его мягкий голос, словно музыка для моих гудящих ушей. Глаза вообще не хотят открываться.

— Куинн? — едва слышно шепчу я.

— О, слава Богу, — говорит он, облегченный вздох вырывается из его груди. — Ты можешь открыть глаза ради меня?

После нескольких отчаянных попыток открыть их, веки, наконец, отклеиваются друг от друга. Зрение затуманено, потому что засохшая грязь прилипла к ресницам, мешая смотреть ясно. Однако я стараюсь сосредоточиться на единственном важном для меня. Куинн.

Черт возьми, он выглядит ужасно. Его волосы неаккуратно завязаны на затылке, но большая часть их обрамляет его утомленное лицо. Его уставшие глаза покраснели, и ему явно следует побриться.

— Дерьмово выглядишь, — говорю я, мой голос звучит так, будто я проглотила терку.

Куинн коротко улыбается, он стоит на коленях у кровати и нежно держит меня за руку.

— Где мы? — спрашиваю я, осматривая тускло освещенную комнату.

— Недалеко от Южной Дакоты, — отвечает он. Куинн большим пальцем руки гладит меня по татуировке, взглядом не отрываясь от моего лица

— Южная Дакота? — удивляюсь я, стараюсь сесть, но Куинн сильнее цепляется за мое запястье, и я остаюсь на месте. — Сколько дней я была без сознания?

Куинн вздыхает и на миг закрывает глаза. — Четыре дня.

— Что? — спрашиваю я, морщусь, когда снова пытаюсь сесть. Теперь понимаю, почему Куинн хотел, чтобы я лежала. Все мое тело болит.

— Да, — кивает он, его лицо искажается от боли, когда он начинает рассказывать, что было. — Ты была без сознания, я хотел отвезти тебя в больницу, но ты просила меня не делать этого, поэтому я присматривал за тобой, как мог, — говорит он. Я не помню того, что говорила про больницу.

Разболелась голова, и я, не задумываясь, поднимаю руку ко лбу, пытаясь успокоить боль в висках. Но когда касаюсь пальцами повязки, понимаю, что вся моя голова перевязана бинтом.

Куинн ухаживал за мной, пока я была без сознания. Я жива, ноги, руки на месте, а это говорит о том, что он приглядывал за мной с особой тщательностью.

— Спасибо, — говорю я, хочу двинуться, чтобы обнять его.

Он кивает, его взгляд становится мягче. Когда я неуверенно наклоняюсь вперед, прижимаю холодную ладонь к его щеке.

— Ну и что теперь? — спрашиваю я и глажу большим пальцем его скулу.

Куинн ухмыляется, приникает ко мне ближе. — Ну, обо все по порядку. Тебе нужно принять душ, потому что ты чертовски воняешь.

Я не могу сдержаться, и хриплый смех вырывается из моих потрескавшихся губ. Это самый лучший звук, который я слышала за сегодняшний день.

Глава 31

Надежда

Спустя двадцать минут споров с Куинном, я, наконец выигрываю. Он, слава Богу, позволил принять мне душ самостоятельно. Он хотел помыть меня, чего я никак не могла допустить.

По правде сказать, мне хочется побыть немного в одиночестве, потому что нужно обдумать все, что произошло. Слишком много событий.

Моя жалкая жизнь в итоге настигла меня, и не важно, насколько далеко я убегу от своего прошлого, оно просто появляется, преследуя меня воспоминаниями, которые мне бы так хотелось забыть и похоронить.

Я заслужила все, что сделал со мной Джастин, потому что ему тоже нужно было отомстить человеку, который разрушил его жизнь. Гнев и ярость отражалась в его отчаянном взгляде. Такой взгляд слишком хорошо мне известен. И вся эта ситуация подтвердила то, что я итак хорошо знала: я — плохой человек. Разрушила бесчисленное количество жизней, и не заслуживаю счастья. Все, что я делаю, это причиняю боль, несу смерть и разрушение на своем пути. Мне нужно прекратить это.

Смотрю на избитую девушку, которая смотрит в ответ на меня. Ее лицо сильно опухло, и практически не могу узнать ее. В этот момент понимаю, что именно мне нужно изменить. Я не могу прожить такой жизнью ни секундой больше. Да я и не хочу.

Но не знаю, как остановить это.

Захожу в ванную и включаю душ. Приходится приложить усилия, потому что все болит. Но мне все равно, вода греет мое поломанное тело.

Смотрю на себя вниз и съеживаюсь. Мои ребра покрыты фиолетовыми и синими пятнами, но заметно, что начинает появляться слабый желтоватый оттенок. Идет медленное заживление.

Внезапно до меня доходит, что мне еще повезло. Чего нельзя сказать о Джастине. Я почти уверена, что Куинн убил его, когда вонзил нож ему в бок. Куинн совершил преступление, и сделал он это из-за меня.

Ввиду таких мыслей появляется дрожь, и начинают стучать зубы. Стараюсь быстрее принять душ, потому что нужно срочно поговорить с Куинном. И даже не успев, как следует высохнуть, выхожу.

Чувствую себя лишь наполовину человеком. Иду в спальню в белом халате чистая и согревшаяся. Горячая вода смягчает мою боль и страдания.

Смотрю на Куинна, который сидит топлес, прислонившись к спинке кровати, смотрит телевизор.

— Эй, как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, нажимая на кнопку отключения звука на пульте дистанционного управления телевизором.

— Чувствую себя человеком, — отвечаю я, завязывая влажные волосы.

Он ухмыляется и отодвигается немного, приглашая меня сесть. Как только залезаю под одеяло, Куинн нежно укладывает меня на свою грудь, голову я кладу на его плечо.

— Ты напугала меня, Рэд, — признается он после минутного молчания, его дыхание касается моих волос.

— Прости, — шепчу я. Закрываю глаза, греясь в его тепле.

— Нет, — возражает он. — Это я должен просить прощения. Если бы я тогда не психанул, не потерял контроль и в итоге оставил тебя одну, таково бы не произошло.

— Это не твоя вина, Куинн. Во всем я виновата, — признаюсь я. — Все произошедшее… мне некого винить кроме себя, — грустно заявляю я. Прижимаюсь к нему ближе, его прикосновение не дает мне сломаться окончательно.

— Как ты нашел меня? — спрашиваю я хриплым голосом после минутного молчания.