— Бретт спросил, моя ли ты жена, — в ее глазах промелькнуло удивление.

— Твоя жена… — прошептала она, глядя ему в глаза и не понимая, что видит.

— Да, вы ведете себя как мама с папой, ну, типа того. Вы работаете вместе, помогаете друг другу…

— Ну, ладно… — девушка перевела взгляд на брата. — Мы — спутники жизни.

— Так сказал Лукас. В чем разница?

— Ну… — посмотрев на Лукаса, она поняла, что не получит от него никакой помощи. — Ммм… Спутники жизни — это два человека, которые знают, что им суждено быть вместе, они любят друг друга. Союз не обязательно будет таким.

— Значит, спутники жизни не вступают в союз?

— Могут, если решат, что хотят этого. Это официальная церемония, узаконивающая…

— Что узаконивающая?

— Это значит, что его признают другие люди. Люди это увидят. Спутники жизни… Ну, я думаю, что это более личное.

— Но…

— Бретт!

— Упс, это папа, — отстегнув свои ремни, он спешно вернулся в жилое помещение.

Глава 14

Лукас включил автопилот, повернулся к Виктории и отпил из своей чашки.

— Что? — Тори чувствовала, как жар поднимается по ее шее.

— Интересные вопросы. Интересные ответы.

— Ну, ты ничем не помог, — мягко упрекнула девушка.

Обняв ее за талию, мужчина притянул ее к себе на колени.

— Я хотел услышать твое мнение.

— Что происходит, Лукас? — Виктория никогда не видела его таким уклончивым.

— Мы просто никогда об этом не говорили. Я не был уверен, что ты об этом думаешь.

— О чем?

— Чтобы стать моей женой, — взгляд Лукаса выдавал ожидание искреннего ответа.

Ее глаза расширились, прежде чем она притянула его для глубокого поцелуя.

— Я твоя спутница жизни, Лукас. Я всегда это знала, — прошептала Тори в его губы. — Для меня это честь — быть твоей женой, когда ты решишь, что пришло время.

— Я думаю, это будет взаимное решение… — он хотел услышать ее решение.

— Ты боишься, что я слишком молода? — она поняла, о чем умалчивает Лукас.

— Тебе только что исполнилось восемнадцать, Виктория, — он смотрел на нее, лаская щеку. — И ты пытаешься определиться со своей карьерой.

— Ты же не думаешь, что я приму это во внимание?

— Я хочу, чтобы ты сама решала, что ты хочешь делать, где ты хочешь быть.

— Это легко — там, где будешь ты!

— Виктория, — мужчина долго смотрел на нее, прежде чем отстраниться.

— Ты не хочешь, чтобы я была с тобой? — зеленые глаза наполнились болью.

— Это совсем не то, что я хочу сказать! — его рука сжалась вокруг нее. — Черт, ты же знаешь, что это не так! Ты опять неправильно меня поняла!

— Тори! — Бретт вбежал в кабину. — Мама!

Лукас немедленно отпустил ее, и девушка спешно ушла.

* * *

— Ты сказала, что останешься рядом с ней! — обвинил Питер дочь, беспомощно садясь рядом с женой.

— Давай, мама, расслабься. Это нормально. Пожалуйста, выплюнь это, — Виктория вытерла ее губы. — Хорошо. Пар от душа немного ослабил спазмы, — Тори смотрела в бледное лицо матери. — Все не так плохо, как в прошлый раз?

— Все равно больно, — прошептала Синди.

— Я знаю, мне жаль, но ты поднялась в два раза быстрее без укола. Это хорошо. Ты ведь знаешь, что это значит, не так ли? — она улыбнулась матери.

— Что?

— Скоро все закончится, осталось потерпеть денек или два, принять еще один горячий душ, хочешь ты того или нет, — мягко пожурила Виктория.

Эти слова вызвали у Синди легкую улыбку.

— Кстати, папа, Бретт нуждается в душе. Я обещала ему горячую воду. Покажи ему, где все находится, — она посмотрела на своего отца.

— Я не оставлю Синди одну! — голос Питера категоричным.

— Она не будет одна, — упрекнула девушка.

— Это то, что ты говорила раньше! — возмутился отец.

— Папа, мне нужно было отнести Лукасу вторую трапезу. Он должен поддерживать силы, ведь по твоей вине он был ранен. Мы не доберемся до безопасного места, если он не сможет управлять кораблем!

— Прекратите, вы двое, — прошептала Синди. — Питер, займись Бреттом, у него никогда не было горячего душа. Я буду в порядке с Тори.

Отец неохотно поднялся.

— Мы не задержимся долго.

— Папа, в сумке чистая одежда для Бретта. — девушка повернулась к брату и ободряюще ему улыбнулась. — Наслаждайся своим первым настоящим душем, братишка!

* * *

Как только отец с братом ушли, Виктория приблизилась к Синди.

— Мне очень жаль, мама.

— Тебе не за что извиняться, ты должна заботиться о своем мужчине, — вспышка боли в глазах дочери удивила ее. — Тори?

— Насколько сильно болит горло? Правда, мама, я не смогу помочь, если ты будешь напрасно терпеть боль, — она постаралась отвлечь мать от неприятной темы.

— Оно саднит, — женщина продолжала присматриваться к дочери.

— Сок вызвал раздражение, да?

— Да.

— Ладно, давай попробуем что-то другое. Я вернусь через секунду! — ее не было лишь мгновение. — Я принесла каринианский эквивалент эскимо! Попробуй, холод должен быть приятен твоему горлу.

Синди с недоверием взяла продукт и через несколько секунд проглотила.

— Да, это помогает. Виктория, насчет твоего отца…

— Все в порядке, мам. Съешь это, пока не растаяло, — подняв одеяло, упавшее во время приступа, она укрыла колени Синди. — Твоей голове холодно?

— Хмм. Немного.

— Ты не возражаешь, если я ненадолго отлучусь в свою каюту?

Синди кивнула, а Тори через несколько минут вернулась с зеленой ночной рубашкой.

— Давай посмотрим, помню ли я, как создать оригинальное покрытие для головы, — она улыбнулась матери, отрезая бретельки и удаляя швы на уже бывшей сорочке.

— Что ты делаешь? — Синди была в ужасе.

— Мы сделаем тебе модную косынку на голову. Это идеальный цвет для тебя, он гармонирует с твоими глазами, — поработав немного с материалом, Виктория, наконец, достигла нужного результата и была довольна своей изобретательностью. — Ну, вот, это должно тебя согреть.

— Тори, это же была твоя вещь!

— А теперь твоя, — наклонившись, она поцеловала маму в щеку. — Отдыхай, быстрее поправишься.

Откинув голову назад, Синди уснула.

* * *

Лукас сидел в своем летном кресле и думал о случившемся. Он изменил курс корабля, но работа за штурвалом ничуть не отвлекала его от грустных размышлений. Как Виктория могла так подумать? Если бы он настоял на своем, то она подчинилась бы и никогда не ушла от него, но Тори специализируется на жертвах ожогов, а лучшие медицинские центры для этого находятся на Кариниане. Лукас не мог забрать ее в свой тур — лечить сломанные кости и порезы — она хочет исцелять жертв ожогов, таких как Хоттдог. Черт, но если бы ее не было на «Возмездии», он бы сейчас не летал!

Перепроверив все показатели, майор откинулся назад. Погасшие, безжизненные глаза, душевная боль Виктории — это проблемы, которые он создал сам, не говоря ей прямо о своих переживаниях и ничего толком не объясняя. Он не очень хорош в этом. Мужчина крайне редко говорил о сокровенном, но он обязательно научится этому, потому что ее несчастный вид скрутил его внутренности в узел. Они поговорят, как только закончится эта смена, и это последний раз, когда она сомневается в том, что он хочет видеть ее всегда рядом.

* * *

Поднявшись, Виктория уступила отцу место рядом с мамой. Глядя на Бретта, она улыбнулась.

— Ну, и как все прошло?

— Странно, — мальчик нахмурился. — Было жарко, и воды было очень много.

— На самом деле? Ну, ты привыкнешь к этому. Давай, я тебя просканирую.

— Опять? — недовольно пробурчал Бретт.

— Ты хочешь поправиться, не так ли?

— Да, наверное.

Запустив сканирование, Тори нахмурилась.

— Бретт, ты уверен, что чувствуешь себя хорошо? — внезапно мальчик побледнел, и она схватила за талию его и сосуд, в который его вырвало.

— Бретт! — Синди пыталась подняться.

— Я держу его, мама, — успокоила девушка.

— Что происходит? — потребовал Питер.

— Лучевая болезнь.

Когда закончилась рвота, девушка уложила брата на другой диван. Подойдя к своей сумке, она достала шприц и быстро сделала ему укол.

— Что ты даешь ему? — озабоченно спросила Синди.

— Лекарство от тошноты, оно должно успокоить его желудок. Вот Бретт, глотни, — Тори поднесла к его губам бутылку с водой, но он покачал головой, отказываясь. Девушка вздохнула. — Один глоточек! Просто прополощи рот, а потом выплюнь, — когда брат, наконец, это сделал, она отпустила его.

— Сейчас я дам тебе укрепляющее и сделаю укол — это поможет тебе выздороветь.

— Меня от этого тошнит, — закапризничал ребенок.

— Нет, это не так. Я должна была держать тебя на супе, как маму и папу. Твой организм пока не готов к более тяжелой пище, но окрепнет совсем скоро, — Виктория ласково обняла его. — Я обещаю, Бретт!

— Я снова заболею? — в его глазах плескался страх.

— Это возможно, — Тори не собиралась ему лгать. — Но тебе все равно надо есть как можно больше. Это сделает тебя сильнее, и ты быстрее поправишься, — утешила она.

— Мама…

— Иди сюда, детка.

Девушка помогла брату добраться до Синди, и Бретт в изнеможении положил голову ей на колени. Мальчик был бледным и измученным и через несколько минут уснул.

— Ты ожидала этого, — тихо сказал Питер.

— Да, но это заняло больше времени, чем я думала. Вы все удерживали свою еду хорошо, — Виктория смело встретила взгляд отца. — Он, вероятно, проспит сколько-то, в его желудке ничего не осталось, но мы можем перенести его в другую комнату.

— Здесь с ним все будет в порядке, — успокоила ее Синди.

— Мама, приступы рвоты могут повторяться у всех какое-то время, особенно теперь, когда вы употребляете обычную пищу. Вам нужно отдыхать как можно больше. Особенно тебе, в твоих легких больше пыли, чем у папы и Бретта, — Тори посмотрела на отца.

— Синди, положи его на кровать, оставим дверь в люк открытым, — Питер потребовал, и их взгляды скрестились, пока Синди, наконец, не кивнула.

— Я отнесу его, — Лукас, войдя в комнату, наклонился и поднял измученного мальчика.

— Мы вернемся через минуту, — Виктория последовала за ним и, обойдя его, откинула одеяла, чтобы уложить Бретта, а затем плотно укутала его.

— Виктория, — когда она встала, он притянул ее к себе. — Нам нужно поговорить. Ты не должна сомневаться, что я хочу постоянно видеть и ощущать тебя рядом, — нежно приподняв ее подбородок, он увидел ее усталость и сомнения.