Я мотаю головой, мне срочно нужно сбежать, пока она не напугала меня еще больше.

— Спокойной ночи, Саша.

— Ночи, милая. Просто, чтоб ты знала: у меня в гараже где-то были беруши. Так что, иди к своему удовольствию.

И на это смущающей ноте я двинулась по коридору, проверила Вана, который крепко спит, и вошла в следующую комнату.

Зандер уже наполовину раздет. Я стараюсь не глазеть, пока обхожу его и хватаю свою новую зубную щетку, которую ранее вручила мне Саша.

После того, как мне, надеюсь, удается избавиться от запаха вина изо рта, я снова пялюсь в дверной проем и вспоминаю лучший секс в моей жизни. Это правда произошло несколько часов назад?

Думая о всем том, что было сегодня, ловлю себя на том, что мне кажется будто мы с Ваном бежали от Брайана неделю назад.

Вытряхнув из головы эти мысли, я забираюсь в постель и наблюдаю, как Зандер проделывает все те же действия, что и я, добавив к этому еще и быстрый душ, чтобы смыть засохшую кровь со спины.

Я должна быть без сил после сегодняшнего. Вино определенно помогло мне расслабиться и почувствовать себя сонной, но мой мозг продолжает гонку.

Я никогда ни с чем не спешила. Никогда не была человеком, который делает решительные шаги и рискует. Сейчас я рискую не только своей жизнью. Я рискую своим сердцем, а это, возможно, страшнее.

Не думаю, что у меня когда-либо были отношения, где я ощущала риск потерять себя. Я всегда знала, что могу выжить самостоятельно, и пока я в этом не сомневаюсь, я могу со всем справиться, особенно когда этот бардак закончится и Брайана упекут в тюрьму, надеюсь, пожизненно. И все же, я задаюсь вопросом, смогу ли я вернуться к своей приземленной жизни и рутине после Зандера и Вана.

За эти последние несколько недель они стали такой силой в моей жизни, заряжающей энергией и дающей стимул жить, что не уверена, что когда-либо прежде чувствовала себя настолько активной. И что, если секс с Зандером будет всегда ощущаться так же, как сегодня? Что, если таким секс и должен быть? Смогу ли я вернуться к своей скучной жизни после того, как почувствовала себя такой живой, изменившись за эти последние недели?

— Выглядишь так, будто о чем-то усердно думаешь, — говорит Зандер, выключая свет настенных бра и направляясь к кровати. Осталась включенной лишь одна лампа с его стороны, и когда он залезает под одеяло, я жду, когда он выключит и ее тоже. Но он этого не делает. Он остается сидеть, облокачиваясь о спинку кровати и развернувшись ко мне, пристально рассматривая.

— Ты нормально к этому относишься? — он с сомнением проверяет мою реакцию. Я даже не могу осмыслить, о чем он говорит.

— К чему?

— К тому, что я нахожусь здесь, в одной постели с тобой, после того, что случилось ранее между нами?..

Я открываю рот, чтобы немедленно уверить, что все отлично, что более, чем отлично, но мои мысли витают где-то далеко.

— Думаешь, это странно, что тебя чуть не убили, твой офис и близлежащие здания уничтожили сегодня, а мы вместо того, чтобы поговорить об этом, обсуждаем наш недавний секс? — выдаю я.

Его губы изгибаются в улыбке после моих слов.

— Ты бы предпочла поговорить об этом?

— Не думаю, что морально готова говорить сейчас о чем-либо в принципе.

— Я просто хочу убедиться, что ты в порядке. Надеюсь, что я не принудил тебя к…

— Нет. Мне определенно хотелось того, что случилось между нами. И честно говоря, думаю, это именно то, что мне было нужно. Я, возможно, не могу смотреть по-прежнему на эту дверь в ванную, но я определенно не жалею об этом, — твердо говорю я, пока моя уверенность не исчезает. — А ты сожалеешь?

— Я сожалею, что не сделал достаточно, чтобы защитить тебя. Они узнали о тебе каким-то образом, и я знаю, что ты не сделала ничего, что подвергло бы тебя опасности. Я сожалею, что дал тебе обещание, что ты будешь в безопасности, и подвел тебя в этом. Я сожалею, что не нашел этого ублюдка Кларка и не выбил из него все дерьмо. Но нет, я не сожалею ни о чем, что было между нами. — Теперь он хмурится, и мне хочется утешить его.

— Тогда мы оба согласны находиться здесь вместе прямо сейчас? — подтверждаю я тихо.

— Да.

— Хорошо. Но просто, чтобы ты знал, хотя я не имею ничего против того, чтобы ты разобрался с Брайаном, мне бы не хотелось, чтобы ты попал в беду. А с его связями в ФБР нам еще повезло, что у него появилось зацепки о моем местонахождении так поздно.

— Обещаю, я выясню, откуда просочилась эта информация, — его голос тверд.

Я знаю, он не остановится, пока не узнает, как нас нашли. Из-за этого он куда-то дел свой, Сашин и телефон Вана, чтобы по ним нас не смогли отследить. Сейчас он использует одноразовый, так же как и остальные.

Я боюсь, как бы Ван не проболтался обо мне в школе. Мне не хотелось бы, чтобы между братьями возникли новые конфликты, особенно теперь, когда они вроде бы нашли общий язык. Но я также знаю, что не смогу удержать Зандера, чтобы он не рассматривал эту возможность. Это его дело — знать подобные вещи, так что мне придется только смотреть, чем все это обернется.

— Мы отправимся на встречу с отцом твоего друга завтра? — спрашиваю я.

— Да. Кен отличный мужик. Он тебе понравится.

Я сглатываю, поскольку у меня в голове эхом отзываются Сашины слова, но я пытаюсь избавиться от этого беспокойства. Знакомство с родителями, пусть даже это не настоящий отец, не то, чем я люблю заниматься.

— А потом? Что будет после того, как мы передадим ему информацию?

— Последствия не должны занять много времени. Мы практически отдаем им все, что нужно для вынесения обвинительного приговора, перевязанное бантиком. Сомневаюсь, что после этого Кларк продержится на свободе более 24 часов.

— Так что всё это может закончиться в течение пары дней? — в голосе тоска, и я скрещиваю пальцы, чтобы все, на что я возлагаю свои надежды, просто не пошло наперекосяк.

— Ага, — уверяет он, потянувшись за моей рукой, чтобы удержать ее у своего бедра.

— Мне нужно будет дать показания или что-то еще?

— Ты ни каким образом не была вовлечена во все это. Все, что ты сделала — нашла свидетельства на компьютере Кларка. Видеосвидетельства скажут все громче любого свидетеля. Не думаю, что им понадобятся твои показания. Но, если хочешь выдвинуть обвинения за жестокое обращение, в зависимости от того, как Кларк обыграет это, ты можешь пойти дальше, и это уже может включить дачу показаний.

— Я просто хочу, чтобы всё это закончилось, — признаюсь я, надеясь, что не выгляжу трусихой.

— Между нами говоря, думаю, что он облажался по полной, независимо от того выдвинешь ты ему обвинение в нападении или нет. Есть куча фото-подтверждений того, что он является не только большей частью этого клана, но и очевидно получает огромное удовольствие от того, что он делает. Добавь к этому все, что случилось сегодня и что может привести к нему, и сразу понятно — он в полном дерьме.

— Надеюсь на это. Надеюсь, что он никогда больше не увидит ни дня свободы, пока жив.

Затем Зандер укладывается на спину, обхватывает меня рукой и прижимает к своей груди.

— Так нормально?

— Идеально.

— Хорошо, — он тянется, чтобы выключить свет, погружая нас во тьму. — Еще один день, и все будет улажено.

Я киваю у него на груди, ощущая себя подавленной.

Всего один день, и у меня останется меньше причин находиться здесь, в объятиях Зандера.

Можем ли мы остановить это мгновение?

***

Зандер паркуется у тихой, запущенной дороги. Домам в этом районе по крайней мере полвека, если не больше, и многие из них выглядят так, будто вот-вот развалятся. Мы в одном из беднейших районов, и это не то место, в котором, как я представляла, живет коп, друг Зандера.

Он не кажется удивленным ни при виде этих захудалых домов, ни находясь в этом районе. Хотя, опять же, он наверняка раньше бывал здесь. И возможно, эти дома выглядят хуже, чем в действительности из-за темного времени суток. Может быть, при дневном свете все не так уж плохо.

Я могу понять, что некоторые люди не имеют выбора где им жить, и я не должна судить о месте, просто взглянув на него, но я думала, что копы зарабатывают больше прожиточного минимума. Кен ведь может позволить себе больше, чем жильё в этом месте, верно?

— Нам сюда? — спрашиваю, оглядывая дом, который вероятно уже отслужил свое.

— Да, Кен так и не переехал после того… Арти вырос здесь. Думаю, после случившегося он не смог покинуть это место. Знаю, что спустя несколько месяцев после случившегося, Имоджен, его жена, съехала отсюда. С ним стало труднее общаться. Впрочем, мне следовало прикладывать больше усилий, — Зандер с грустью смотрит на дом, перед которым мы стоим.

— Люди разными способами выражают скорбь. Возможно, отдаваться работе по полной и все время чем-то заниматься — это то, как вы оба справляетесь с этим. Не могу себе даже представить, каково это — потерять ребенка.

— Знаю. Они были близки, — голос Зандера на мгновение ослабевает, но быстро приходит в себя. — Пойдем; давай закончим с этим.

Мы выбираемся из машины, а затем после первого же стука в дверь, Кен отворяет ее перед нами. Он быстро окидывает нас взглядом, у него суровое выражение лица, и у меня тут же появляется ощущение, будто мы входим в кабинет директора.

Полагаю, проработав копом большую часть жизни, у вас появляется такая авторитетная аура без каких-либо стараний. Затем опять же, подобная ситуация вероятно не предполагает рукопожатий и улыбок. Все серьезно, и Кен, очевидно, морально приготовился к тому дерьму, что сейчас должно свалится на него. Мне следует отдать ему должное, потому что не каждый захотел бы как-то связываться с этим.

Он кивает Зандеру, затем разворачивается и проводит нас по темному коридору.

Я следую за Кеном, но Зандер немного медлит, оглядываясь на окна, проверяя несколько открытых дверных проемов, которые ведут в пустые комнаты, по пути нашего следования.

— Дерьмо, тебя что, ограбили? — спрашивает Зандер, когда мы входим в комнату, куда нас привел Кен, его взгляд проходится по практически пустой гостиной.