— Как странно? — могу сказать, что полностью завладела вниманием Зандера.

— Он делает домашние задания.

Ладно, произнося это вслух, я поняла, насколько это звучит глупо.

— Он делает домашнюю работу, — медленно повторяет Зандер.

— Какой двенадцатилетний ребёнок заинтересован в том, чтобы делать домашку? И прямо сразу после школы? Без какого-либо подкупа с моей стороны? — объясняю, чувствуя себя всё более глупо. — И он смеялся над моей шуткой, которая совершенно не была смешной.

Зандер сейчас пытается помочь мне с чем-то очень опасным, а я беспокою его тем, что Ван делает свою домашнюю работу и ведёт себя вежливо? Да что со мной не так?

Я быстро даю задний ход.

— Прости, просто забудь, что я звонила. Это глупо с моей стороны…

— Нет, все в порядке. Хорошо, что ты позвонила. Если ты когда-либо почувствуешь себя в опасности или что-то будет идти не так, обязательно звони. Но я не думаю, что Ван, делающий домашнюю работу, может быть причиной для тревоги. На самом деле, возможно, это причина для праздника.

— Ты прав. Я просто подумала после вчерашнего, когда ты упомянул, что он не особо интересуется школой… Ну, я просто обеспокоилась, что это может быть признаком чего-то важного. Чего-то, чего я могу не понимать, потому что не знаю его, — мне хотелось избить себя за звонок Зандеру. Он наверное подумал, что я какой-то ипохондрик, жаждущий внимания и видящий драму во всем.

— Это хорошо. Не думаю, что он хоть раз делал домашку с тех пор как… Это хороший признак, Ава.

— Ты прав. Прости, что потревожила тебя, — чувствуя себя идиоткой, понимаю, что покраснею. И мне отчаянно захотелось закончить этот разговор.

— Как я сказал, ты можешь звонить мне в любое время. Раз уж мы говорим, хочу предупредить, что сегодня буду очень поздно.

— Ох, ладно, — я оглядываюсь на Вана. Логически я понимаю, что веду себя по-идиотски, но с другой стороны волнуюсь, что здесь происходит что-то большее, а я не подготовлена, чтобы справиться с ситуацией. По крайней мере, если бы Зандер был здесь, это была бы его ответственность, а не моя.

— Вану нужно лечь спать в 21:30, и перед сном убедись, что он помоет все, из чего бы ты не готовила. Что касается еды, он ест все, кроме рыбы. Он моет посуду после каждого приёма пищи, это часть его обязанностей, — теперь Зандер говорит немного отстранено, видимо, его внимание переключилось на что-то другое.

— Ладно.

— И обязательно проверь, чтобы он почистил зубы. Понятия не имею почему, но он постоянно пытается уклониться от этого.

— Конечно, — пытаюсь я скрыть ошеломление в голосе.

Вану двенадцать, он не малыш. Он может делать все сам, и я ему нравлюсь, так что эти поручения не должны быть так уж сложны.

Зандер делает глубокий вдох, который эхом отражается в телефоне.

— Спасибо, что ты там. Я ценю это.

— Никаких проблем, — честно, это действительно не проблема. Я абсолютно уверена, Зандер уже сделал достаточно для меня, чтобы я пожизненно чувствовала себя ему обязанной.

Он быстро разъединился, а я вновь столкнулась с Ваном лицом к лицу. Одна.

Когда пришло время готовить ужин, получила подтверждение тому, что он ведет себя странно.

Я поджарила чесночный хлеб с одной стороны до угольно-черного цвета, и все же Ван съел его с энтузиазмом. Он не просто возвращался к моей кастрюле за добавкой, он сделал это дважды, хотя я точно знаю, что у меня не настолько все хорошо получилось.

Когда я предложила посмотреть фильм после окончания ужина, он быстро взялся проверить, показывают ли Джуно по Нетфликсу. Показывали. Через минуту после того, как Джуно ему наскучил, он просидел час перед телевизором, не жалуясь и не сказав мне и слова по этому поводу.

Час скуки для двенадцатилетнего ребенка, должно быть, ощущается как десять часов, проведённых в полной неподвижности.

Когда я выключила телевизор, чтобы избавить его от мучений, он упомянул о том, что готов отправиться спать… На час раньше положенного времени!

— Ван, все в порядке? — наконец спрашиваю я, теперь уверенная, что что-то происходит.

— Конечно, — отвечает он быстро.

Но я не успела даже начать расспрашивать, как он закрыл за собой дверь спальни.

Бросаю взгляд на телефон, лежащий на кухонном уголке, где я его оставила, но не могу заставить себя позвонить Зандеру. Возможно, я делаю из мухи слона. А это будет выглядеть именно так, когда попытаюсь все объяснить.

— Эй, значит так. Твой брат не только закончил делать свою домашку, но также поел подгоревший хлеб, а затем вместе со мной смотрел фильм, который терпеть не может, но ни слова возмущения по этому поводу не сказал. Затем он отправился спать пораньше. Ты немедленно должен записать его на приём к психиатру.

Да, это совсем не кажется бредом.

Ван вскоре вышел из спальни, уже в пижаме, и направился в ванную, где принялся чистить зубы. Он чистит зубы без напоминания!

Что происходит?

Может, я просто ищу, на чем бы ещё сосредоточиться, анализируя действия Вана, чтобы мне не приходилось думать о своей собственной грустной жизни?

Когда Ван выходит из ванной, вытирая рукавом рот, я снова бросаю взгляд на часы. Ещё слишком рано для сна.

— Уверен, что готов отправиться спать? — спрашиваю.

Он передергивает плечами, но не делает ни единого движения, чтобы вернуться в свою спальню, а просто зависает в коридоре.

— Ван, ты уверен, что нормально относишься к тому, что я здесь? — может он нервничает, что его оставили со мной наедине? Может шок от прошлой ночи наконец-то нагнал его, и он осознал, что Зандер оставил его наедине с его практически похитительницей?

Когда думаешь так, это не кажется столь уж глупым. Чем Зандер думал, оставляя меня за главную?

— Да, конечно, — мальчишка отвечает уверенно, не похоже, что он лжет.

— И ты хорошо себя чувствуешь? Не болен, нет? Ничего такого?

Теперь он смотрит на меня сконфужено. У него, вероятно, был загруженный день, и он просто устал, или боится, что я заставлю его смотреть другой фильм, который наскучит ему до смерти.

— Я отлично себя чувствую.

— Ты устал?

Он снова передергивает плечами.

Учитывая, что он ни разу не зевнул, а Зандер точно указал время, когда ему нужно быть в постели, как будто он редко ложится вовремя. Это заставляет меня думать, что здесь должно быть что-то еще.

— Помню, ты упоминал, что покажешь мне фотографии Зандера с дредами, если я вернусь сюда.

Лицо Вана тут же осветилось.

— Сюда! — возбуждённо произносит он, торопясь в маленький кабинет. Он попытался вытащить верхнюю коробку и чуть не опрокинул всю стопку. Я быстро забрала верхнюю, удивляясь насколько она тяжёлая. Затем он указал на одну, вторую сверху, и я сняла их обе, вынося в коридор.

— Во всех этих — фотографии мамы с папой, а в остальных — разные другие, — тихо говорит Ван, схватив коробку, которую хотел, и понёс её к дивану. Не могу ничего поделать — из груди вырывается тихий стон, когда мы присаживаемся на него. Довольно плохо просто смотреть фильмы, сидя на нем, и я определённо не смогу провести на нем ещё одну ночь.

— Зачем Зандеру такой ужасный диван? — любопытствую я. Вряд ли у него так туго с деньгами. Самое странное в том, что диван кажется новым. Как можно было купить новый, но такой бугристый диван?

— Брат говорит, это для того, чтобы никогда не заснуть на нем. Для сна есть спальня, а диван — для просмотра фильмов или игр.

— Только не у меня дома, — немедленно возмущаюсь я. — Диван — это постель, уютное местечко, где можно почитать или посмотреть марафон из фильмов или сериалов. Я бы никогда не смогла сделать это на таком диване.

— Я могу уговорить Зандера купить новый!

Внезапный порыв Вана удивляет меня. Опять же уверена, что любой повод купить новый диван, будет здесь с удовольствием принят.

— Сомневаюсь, что Зандер захочет новый диван. Этот выглядит вполне новым.

— Но если ты хочешь другой, тогда готов поспорить, что уговорю его на это.

— Ван, — вздыхаю я. — Едва ли стоит приобретать новый диван только ради меня. Я пробуду здесь недолго.

Как только слова слетают с губ, паника отражается на его лице.

— Но разве я тебе не нравлюсь? — он всерьез собирается зареветь.

— Конечно же ты мне нравишься, — спешу его уверить, на мгновение положив руку ему на плечо. — С чего бы ты мне не нравился?

— Благодаря тебе здесь все становится лучше. Даже Зандер становится приятней, когда ты здесь. Разве ты не можешь остаться? — он тянется, чтобы сжать мне руку, а глаза умоляют меня не пролитыми слезами.

Ну, дерьмо! Я не ожидала, что назревает такое.

— На данном этапе я вынуждена пробыть здесь какое-то время, — говорю я аккуратно, кладя руку поверх его, что мертвой хваткой вцепилась в мое предплечье. — И я буду приходить к тебе…

— Могу я отправиться с тобой?

— Отправиться со мной куда?

— К тебе домой. Мне не обязательна своя комната. Я могу спать на твоем диване. Он кажется лучше этого, — несколько слезинок наконец падают на его щеки.

Я ощущаю невероятную растерянность. Понятия не имею, как справиться с этой ситуации. Это я прошлым вечером раздавала советы Зандеру по поводу его жизни? Тогда, очевидно, я была дурой в бреду. Я понятия не имею, что делать или что сказать в этой ситуации.

Ван смотрит с такой надеждой, что его поведение хорошего мальчика внезапно обрело смысл.

— Давай ты покажешь мне фотографии, а я поговорю с Зандером об этом позже? — это, вероятно, тоже самое, что и фраза "иди, спроси папу". Но что еще сказать, я не знаю.

— Зандеру наплевать, если я уйду к тебе. По сути, он будет счастлив избавиться от меня. Обычно, когда он работает допоздна, мне приходится сидеть у него в машине и ждать. Он не может оставить меня одного в квартире. Готов поспорить, он будет рад, если ему больше не придется беспокоиться об этом.

— Почему он не берет тебя с собой в офис? — этот вопрос беспокоил меня ещё прошлым вечером. — Там приятно, и держу пари, диван, который стоит у них в углу, намного удобнее этого.