- Доктор Хантер, я еще хотела обсудить вопрос о новой партии шприцев Жане. Мы заказывали от Бектена Дикинсона, а эти пришли с маркировкой Шотт..., - Грейс уже невозможно было остановить, и Кэрол знала, что немного грубости в этом случае, именно то, что нужно.

- Стоун! Совещание закончено, изложите мне все в письменном виде, что я смогла основательно вникнуть в суть проблемы, - Кэрол разве что вслух не сказала «не сойти с ума».

Когда дверь, наконец, захлопнулась, доктор Хантер устало опустилась в кресло и кивнула на стул, чтобы Хоуп устраивалась поудобнее.

- Это не добавка к выговору, Хоуп.

Неожиданное начало разговора, превратило девушку в слух, и она хотела бы уже пуститься в объяснения, но промолчала.

Эту тишину Кэрол знала слишком хорошо и, положа руку на сердце, понимала не всегда. Объяснения, оправдания, жалобы и желание хоть чем-то поделиться рано или поздно возникало у всех и этот бесконечный поток, зачастую, ненужной информации, Кэрол Хантер пропускала сквозь себя, как и наставляла психология — персонал выпускал пар, убеждался, что грозных начальник, это еще не значит, что бездушный, и на время все успокаивались.

Но Хоуп Ванмеер, ни разу не вступила в спор. У нее были две крайности или молчание, или решительные, молчаливые действия, которые доводили, чуть ли не до дисциплинарной комиссии, благо, что балансировать на грани эта девочка умела мастерски и чутье никогда ее не подводило.

Вот и теперь, она вместо возмущения, сидела и спокойно смотрела прямо в глаза своему начальнику, который понимал, что в отделении, в ближайшее время о гармонии в коллективе придется забыть.

Этого волонтера ему еще утром подсуетил Альберт Ванмеер, который якобы даже дал парню на выбор свое отделение, или отделение детской онкологии. Честная и проникновенная речь о выносе «уток», уборке рвоты, помощи в купании малоподвижных пациентов и прочих прелестей, которые доверяют такой самоотверженной категории, как волонтеры — привела к тому, что новичок сказал, что у него богатый опыт общения с детьми и если уж влезть по локоть в дерьмо, то лучше в детское.

Грубая, резкая фраза была заявлена, как цитата, и сияющий от восторга старый пройдоха Ванмеер, явил перед Кэрол, чудного гибрида Клинта Иствуда и Хайдена Кристенсена, который буквально изрыгал оптимизм и непонятно с чего взятую решительность. Такие экземпляры обитают на озере Юнион, в каком-нибудь роскошном плавучем доме и прожигают жизнь в обнимку с толпой красоток и полным набором атрибутики богатых папенькиных сынков.

Бенедикт Купер или поспорил на большие деньги, что продержится тут хотя бы неделю, либо всерьез ослушался своего грозного родителя, что, собственно, Альберт и подтвердил.

- Просто здесь нужна твоя беспристрастность и тактичность. Случай не рядовой.

Хоуп нервно улыбнулась и на ее лице показалось недоумение.

- Простите, доктор Хантер, но с каких это пор тактичность у нас имеет отношение к волонтерам?

- Это не совсем волонтер. Идем, представлю тебя, - Кэрол и сама чувствовала себя не в своей тарелке, но ситуация была исключительная и требовала особого контроля, потому что благодетелей наотмашь не бьют, когда те обращаются с просьбами и новенький томограф, был из ряда последних разработок, а такими подарками не разбрасываются. - Этот человек отбывает общественные работы по решению суда. Ничего серьезного — мелкое хулиганство, но дело не в том, кто он и что сделал — это вполне вменяемый мужчина, крепкий, здоровый, кстати, результаты его анализов придут после обеда, так что не выпускай его из ординаторской, пусть сегодня с правила знакомится, благо, что их много. Так вот, его отец, подарил нашему центру новый томограф, тот самый, о котором я упоминала, но при одном условии — мы должны два месяца носиться с его сыном... Ой, не верю, что это говорю! Черт побери! Перевоспитывать его, а то мальчик безответственный растет.

- Мальчик?! Сколько ему лет? И целых два месяца мне с ним возиться?! - Хоуп не знала, какие детали пугают ее больше всего и уже не скрывала изумления и растерянности.

- Тридцать пять...

- Доктор Хантер, я имею право отказаться? Сами знаете, некогда...

Женщины торопливо шагали по коридору в сторону служебных помещений для персонала.

- Не имеешь! - немного резко оборвала Кэрол и схватилась за ручку двери в комнату отдыха, после чего отвернулась и зашла внутрь, махнула рукой на стоявшего к ним спиной высокого мужчину и скомандовала. - Вот, забирай!

Бенедикт услышал, что в комнату кто-то зашел и повернулся, ощущая, что затянувшееся ожидание уже стало раздражать.

- Мистер Купер, Вы будете закреплены за доктором Хоуп Ванмеер, она ознакомит Вас с обязанностями и, надеюсь, Ваше пребывание здесь будет плодотворным.

Не сразу Кэрол поняла, что ее насторожило в повисшей тишине, и посмотрев на обоих, вдруг допустила мысль, что сегодняшний день для Хоуп, выдался немного более напряженным, чем обычно и даже, возможно, выговор был лишним.

- Доктор Ванмеер, знакомьтесь — Бенедикт Купер.

Подозревая, что она стала жертвой одного из жестоких розыгрышей, которые сейчас так популярны, Хоуп подавляла желание заглянуть за дверь, чтобы найти хотя бы одного человека, который улыбнется ей скажет, что все это шутка, крайне неудачная, но шутка.

- Мы знакомы, - неожиданно громко и бодро пробасил Бенедикт, почувствовав, что его распирает любопытство, глядя на ошарашенное лицо Хоуп.

Молча переводя взгляд с Купера на Ванмеер, Кэрол поняла, что еще одно слово и ее голова разлетится на осколки, потому что она окончательно перестала понимать, что за чертовщина здесь происходит.

- Ну, значит самое время для цитаты, одного крайне мудрого и хитрого человека, которого зовут Альберт, кстати... «Теперь это не моя проблема, а твоя...!». Ну, или ваша.

Через секунду, дверь громогласно хлопнула и Хоуп обессилено подперла ее спиной.

«Неужели отец устроил это в отместку за то, что она рассталась с Грегом? С него станется...»

- Интересно, этот день может быть еще хуже? - пробормотала она себе под нос и опустила голову вниз, чтобы этот великовозрастный кретин не увидел, в каком она отчаянии.

- Кто бы мог подумать....! Доктор Ванмеер! Целый доктор! Ты тут, кто? Педиатр? - Бенедикт, понял, что особо злить Хоуп ему не стоит, так как его успешное отбывание общественных работ, теперь зависело от девчонки, которую он сживал в школе со свету.

Удивительное, дело, но возраст не сильно изменил субтильную фигуру этой отличницы, которая воротила нос от всех, кто пытался с ней подружиться. Нелюдимая, грубоватая, со странной тягой к молчанию, она была непонятной, а для детей и тем более подростков, это было достаточным поводом для травли. В окружении привычного жить безопасно и легко, а понимание и принятие свободы выбора и права на поведение, которое далеко от стандартного приходит, куда позже к молодым людям.

Вот и сейчас, у Бенедикта в голове мелькнула мысль, что Хоуп наверняка, изменилась, но стоило им остаться наедине, как знакомый, бесстрастный взгляд и легкое пренебрежение появились на лице, которое помимо этих, знакомых эмоций, было заметно, подернуто усталостью.

Ни слова в ответ! Как же это бесило!

Оказывается, время меняет не всех...

- Как ты умудрился сюда попасть? - только и спросила она, когда будто смирилась с положением дел и решительно посмотрела на Купера.

Нэд невольно оценивал ее и видел, но предвзятое отношение бросало в глаза, только некудышнюю прическу — пучок на голове, отсутствие даже малейшего намека на косметику, парфюм и маникюр, докторская больничная форма, висела мешком, потому что ее владелица была выше понятия о красоте и ленилась подогнать ее по фигуре. Легендарная занятость медиков не подлежала сомнению, но всегда можно уделить себе время и если природа, не наделила красотой, то можно было брать хотя бы опрятностью.

Серая мышь во плоти! Дивный образец!

Более подходящего места для столь унылой личности, как Хоуп Ванмеер было трудно и представить, как ни странно, именно этот факт приободрил Бенедикта больше всего, ведь она запомнилась ему почти безвольным созданием, слабой и скучной. Такие не выносят трудностей! Тем не менее, увидеть знакомое лицо в этом ужасном месте, было как нельзя кстати и вполне может оказаться, что он зря себя накручивал.

- Подрался с другом в баре, когда проиграл ему свою новую машину.

- Я не про первоисточник твоего основного принципа жизни! Как ты попал в это отделение?

- Бог мой! Гремелка чувство юмора себе отрастила, чудеса! - настроение Бенедикта, вопреки всему улучшалось с каждой минутой все больше. - Сперва, меня определили к твоему отцу и после основательного разговора о том, где я себя вижу в ближайшие месяцы, я решил, что с детьми мне будет комфортнее.

- Купер, твой богатый словарный запас меня уже потряс до глубины души, но твой оптимизм, это единственное положительное качество, которое я сейчас наблюдаю. А теперь, будь добр, ответь мне, с чего ты решил, что ты здесь продержишься хотя бы пару дней?

- Да, ты права, можно срок сократить и до месяца, если помогать вам тут полный день, но у меня есть работа, которой я дорожу, а поэтому буду приходить только во второй половине дня. У меня богатый опыт в общении с детьми и не уверен, что здесь будет нечто невообразимое, что я не смогу вынести. Ты же здесь, сколько уже работаешь?

- Пять лет.

- Ну, вот! Живая стоишь, еще и шутки шутишь... Не думаю, что мне здесь не под силу отсидеться пару месяцев, так что не сгущай краски.

Ответ был честным, без увиливаний и высказан с налетом наглости, но Хоуп не удивилась самой ситуации.

- Не позже одиннадцати, - ее лицо окаменело, а голос едва заметно подрагивал от негодования.