Илиана тоже догадывалась. И догадывалась, что им предстояло сделать.

— Это как в той легенде? — сказала она. — Тот, кто может шить Иглой Потусторонних…

— Шить, а не использовать как трон, — ответил Шессхар. — Подозреваю, что те, кого он нанижет на острие, умирают не сразу. Если окажешься на кончике иглы, нужно просто подтолкнуть энергию к самому Химернику. Она сожжет его, и он ничего не сможет сделать. Потому что с Иглой нужно обращаться правильно. А скакать по площади можно и на деревянной лошадке.

В его голосе слышалось раздражение. И ни капли трепета перед тем, что маг, оказавшийся на кончике Иглы, может, и сумеет сжечь Химерника, но потом сразу погибнет сам. А Илиане стало страшно. Она понимала, что Химерник кормится энергией людей. Для этого их сгоняют на площадь, отгораживая путь их следования заборами. И это называется Игрой, потому что, скорее всего, он просто раскручивает Иглу и вонзает в толпу вслепую… Но что должно происходить дальше, она не представляла.

И еще не представляла, почему люди так спокойно идут на заклание, хотя знают, что их ждет. Но вскоре гвардеец зычно прокричал:

— Всем подойти к центру площади, живо!

И толпа покорно шагнула веред.

Вот так вот просто. Никакой дополнительной магии, никаких пыток или принуждения. Хватило одного приказа. И одного стежка Иглой в ткани реальности, чтобы заставить людей слушаться. Илиана посмотрела на Химерника. Тот глядел поверх толпы, не обращая внимания на лица.

— Под Иглу не лезь, — предупредил Шессхар. — Оставь это мне, со мной ничего не будет, если она меня проткнет. А у тебя человеческое тело.

«У тебя тоже человеческое тело», — подумала Илиана, глядя на кровь, запекшуюся на его губах, рассеченных осколками стекла. Но ничего не сказала. Игра — это все-таки игра, лотерея, дело случая. Игла беспорядочно крутится, и только судьба определяет, в кого она вонзится… Или нет?

Химерник взлетел к самым крышам на своем чудовищном коне, и тот принялся быстро-быстро вращаться. Сияние разбрызгивалось во все стороны, на мгновение показалось, что над площадью засияло огромное солнце… А потом Шессхар вдруг с силой оттолкнул Илиану в сторону.

Она не удержалась на ногах, потеряла равновесие. Толпа смягчила падение и слегка расступилась, давая отлететь на пару метров. А вскочив, Илиана не увидела, где Шессхар.

Сознание охватывало картину постепенно, по одной детали.

Игла. Огромная, пышущая жаром, совсем близко, повисшая над землей.

Истошно кричащие люди, которые стояли вплотную. От жара Иглы на них загорелась одежда, и они метались в толпе, поджигая других. Тушить никто не помогал.

Несколько обугленных тел там, где только что стояла Илиана.

И Шессхар. Почти исчезающий в ослепительном сиянии. Нанизанный на острие Иглы, как мотылек.

Нет!

У нее подкосились ноги. Все бесы пекла! Он с самого начала знал, что Игла вонзится в него! Потому что сам же притянул ее, заставив остановиться там, где нужно! Потому что был претендентом на власть в мире Потусторонних и наверняка умел обращаться с Иглой! Идиот! Что можно сделать, когда ты проткнут насквозь, и острие, выходя из твоей спины, уже собрало еще нескольких несчастных? И из тел этих несчастных тянутся сияющие нити, и делаются все гуще, и накрывают остальных ослепительным куполом, а те замирают неподвижно, пока купол забирает их энергию?

Илиана встрепенулась среди толпы истуканов. На нее не подействовало. Может быть, потому что она была Потусторонней или потому что не принадлежала к этому миру… Она во все глаза смотрела на Иглу.

По ней, от Шессхара к Химернику, медленно двигался сгусток сияния. Светилась вся Игла, но этот сгусток полыхал еще ярче.

Сжечь Химерника, вспомнилось ей. Сжечь, направив в него энергию Иглы. Потому что с артефактами силы Потусторонних нужно обращаться правильно…

Сгусток застыл на полдороге. Шессхар не успел. Химерник понял, что происходит. И пытался оттолкнуть Потусторонний огонь, чтобы уничтожить нападавшего.

Но у него получалось слишком медленно для всемогущего мага, и это дарило надежду.

Илиана растолкала неподвижных оборванцев и бросилась бежать через площадь к другому концу Иглы, к ушку. Местами толпа стояла слишком близко, на некоторых тлела одежда, и обугливающаяся плоть омерзительно воняла. Илиана просто подныривала под Иглой, огибая их. Жар был невыносимым, будто она уже провалилась в пекло. Пару раз загорались волосы, и она нетерпеливо прихлопывала огонь ладонью.

А добравшись до ушка, без раздумий вцепилась в него обеими руками.

Сказать, что их обожгло — значило ничего не сказать. Илиане показалось, что руки в один миг превратились в раскаленные докрасна угли. Но она видела их своими глазами и понимала, что это иллюзия. Ее тело не горело. Энергия Иглы заливала его, накрывая невыносимой болью… но боль эта не походила на обычную. Она не мешала думать и действовать. Она вообще была фантомной.

А фантомами можно и нужно управлять.

Через несколько бесконечных секунд боль утихла совсем, точно Игла приняла Илиану в свой энергетический контур. Мощь поражала. Откуда-то появилась непонятная эйфория всемогущества и начала стремительно заволакивать реальность дымкой. Илиане показалось, что с Иглой она способна сделать что угодно. Прихлопнуть Химерника, как таракана, перевернуть мир, перекроить по своему вкусу… Стоит только запустить пальцы в сияние, разгорающееся впереди, и дать ему задание.

Илиана запустила. А потом, не дожидаясь, пока сияние захватит ее разум, изо всех сил толкнула его к Химернику.

Сгусток огня покатился по игле, как капля масла по раскаленной сковороде.

Химерник далеко впереди, в ослепительном свете, почуял неладное и обернулся, но уже ничего не успел сделать. Отправленный Илианой сгусток пламени набрал скорость. Повелитель духов попытался его оттолкнуть. В следующий момент в него врезался другой сгусток, созданный Шессхаром. Отвернувшись, Химерник утратил над ним контроль.

Его тело полыхнуло черным пламенем. Илиана почувствовала, как земля содрогнулась и закачалась, точно собираясь снова встать на дыбы.

В следующий момент Игла завладела сознанием.

Хотя, может быть, не стоило винить во всем Иглу — просто жизнь пронеслась перед глазами. Но Илиана никогда не верила, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. Да и то, что она увидела сейчас, составляло отнюдь не всю жизнь. Так, краешек.

Панорама Коска с его автостанциями-каруселями, с его золотыми лампочками и алыми стягами. Крытый центр с высоты птичьего полета и прозрачные крыши, позволяющие видеть, что происходит под ними. Дома и домики с фасадами причудливых форм, с лепниной и бронзовыми животными. Горожане, ничем не напоминающие оборванцев в идеальном мире Химерника.

Мир раскрывался перед ней слой за слоем. Подземные человеческие уровни выглядели, как стеклянный лабиринт. А под ними — Потусторонние этажи… точнее, один этаж. Один-единственный уровень, на котором умещались и лавки с седьмого, и магазин Лотшейра с сорок пятого, и причудливая трамвайная развилка с тридцатого, и еще много-много чего.

А в центре стоял правительственный дворец с пустым ложем для Иглы. Илиана смотрела в него, как в бездонный колодец, и понимала, что сейчас все зависит от ее решения. Игла может занять свое законное место, и все пойдет по-старому. А может и не занять. Стоит только выбрать, какой фасон лучше придать миру, и она сошьет из него самый изысканный наряд. Мантию правителя, платье королевы или даже тогу божества.

Но Илиане не хотелось перекраивать мир. А платья… платья лучше приберечь для балов.

Она бы многое отдала, чтобы оказаться сейчас на балу. В привычном и удобном мире, где Химерник — просто забытое божество, мирозданию ничто не угрожает, а самая большая опасность — это ты сама. Твоя точная копия, подносящая тебе бокал с непрожитой горечью.

Непрожитой…

Откуда-то появился Шессхар в нищенских тряпках и жестом указал на ложе для Иглы. Илиана кивнула.

И Игла, крошечная на расстоянии, взлетела, вонзилась в землю, достигла Потустороннего уровня и аккуратно устроилась в подставке. А потом все исчезло.

Очнувшись, Илиана некоторое время созерцала потолок.