Глава 19

В походе я была лишь один раз, и то не особо удачно. Палатку получилось поставить только с третьего раза, а всю ночь лил дождь, так что наутро я пришла домой с соплями и температурой под сорок. Когда же на моих глазах буквально за считанные минуты поставили то, что Темнейший назвал палаткой, я готова была дать руку на отсечение, что это больше всего похоже на громадный шатёр. Он подобно миниатюрному дворцу возвышался у берега, блестя своей чёрной тканью с серебряной вышивкой. Внутри расстелили мягкие ковры, побросали множество подушек, на которых тут же захотелось лечь. А ещё в центре поставили столик на коротких ножках со множеством различных яств, от которых желудок скрутило. Ела я только утром, и то не особо удачно, так что целый день глотала слюни.

В этом шатре можно было запросто устроить новый бал, а так же прожить счастливую жизнь до конца дней.

По сравнению с шатром Темнейшего, шатёр семьи Ааров показался детской нелепицей: белый и крайне неустойчивый, готовый в любой момент рухнуть от сильного ветра. И мне почему — то захотелось это увидеть — если будет возможность, я постою в карауле с надеждой на то, что шатёр Ааров развалится именно в тот момент, когда мне наскучит ждать.

— И что же вы стоите? — послышался позади тихий голос, и вздрогнув от неожиданности, я обернулась.

Позади стоял Темнейший, с интересом во вновь посветлевших глазах смотря на меня. Как — то быстро он отделался от Аваха, или просто тот не стал мучать своими долгими разговорами, а перешёл сразу к сути?

— Это ваш шатёр, и мне в мнём делать нечего, — опустив глаза, нарочно хрипло произнесла я.

— Даже если я приглашаю? — с интересом наклонив голову, поинтересовался он.

Я помедлила, и воспользовавшись этим, Темнейший плавно подтолкнул меня. Сделав неуверенный шаг, я ступила на невероятно мягкий ковёр. Нос защекотали приятные запахи фруктов, горячего вина, а призрачное тепло укутало в свои сети. Вмиг расхотелось дежурить снаружи, а побыть здесь, в этом тепле и уюте. А ещё отведать горячего вина, готового согреть вечно холодное сердце.

— Не стесняйся, проходи, — прохрипел в мою сторону Сивер, пройдя к подушкам и тяжело упав на них.

— Послушай старого волка. Он плохого не скажет, — с усмешкой произнёс Темнейший, скользнув в сторону небольшого возвышения, уложенного подушками.

Не смотря на то, что снаружи шатёр казался чёрным и мрачным, внутри он был обшит золотыми и алыми тканями, словно светившимися изнутри. Тут было светло и просторно, а ещё, что самое главное — уютно. Так и хотелось упасть на подушки да пролежать на них всю ночь. Вот только вряд ли мне кто такое позволит.

Стащив с головы капюшон, я всё же прошла к Сиверу, опустившись рядом с ним и не удержавшись от взгляда на его шерсть. Какой же тёплой она была! Пожалуй, это было единственное тёплое существо во всём Малоречье.

— Он не кусается, — раздался насмешливый голос Темнейшего, наблюдающего всё это время за мной.

— Я всего лишь смотрела, — чуть ли не с отчаяньем произнесла я, готовая сгореть со стыда.

Сивер непонимающе приподнял голову, явно заинтересованный нашим диалогом. Ну совсем как собака, только в разы больше, грознее, с железными клыками и способностью говорить. Только вот сейчас всё это таяло по сравнению с тем, что шерсть у него и вправду была тёплая, а ещё грела мне спину.

— Упускаешь шанс, — взяв в ладонь чашу из железа, начищенного до блеска, усмехнулся Темнейший. — Или у тебя есть другие желания?

— Да, одно из них как раз включает возможность сесть подле вас и наслаждаться лицом Инеж, — не подумав ляпнула я таким голосом, словно это мечта всей моей жизни, исполнить которую может лишь одно живое существо в этом месте.

Не наблюдай я за Темнейшим, могла бы подумать, что он прослушал мои слова мимо ушей. Но я смотрела на него, и когда произнесла эту нелепицу, он даже подавился от неожиданности, настолько изумлённо взглянув на меня, что я сама растерялась.

— Забудьте. Мысли вслух, — поспешила произнести я, потянувшись вперёд и взяв первое попавшееся печенье. На вкус оно оказалось горьковатым, и что — то странно хрустнуло, стоило его только откусить. — С чем это?

— С мелкими назойливыми хмосками… я их плохо перевариваю, — буркнул Сивер. — Они ещё так отвратительно пищат, когда отрываешь им крылья и перемалываешь в…

— Сивер, — предупреждающе произнёс Темнейший.

Я вскочила с места быстрее, чем могла вообразить, выскочив из шатра и кашляя от ужаса. Чёрт возьми, что это была хрень?! Теперь то я точно не сомневалась, что чувствовала привкус мяса и мелких косточек… от ужаса я застонала, выбросив как можно дальше печенье из неведомых мне созданий. Вряд ли Сивер говорил про птиц, скорее, про кого — то более… человекообразного и немного разумного. Ну всё, теперь точно голодовка на травяном чае.

Кое — как избавившись от горьковатого привкуса и вытерев губы, я тяжело вдохнула. Стоило только расслабиться, как в стороне раздались голоса. Оглянувшись, я поспешила в сторону небольшой палатки для охотников, спрятавшись за ней и притаившись. Вскоре появились две фигуры, посеребрённые в лунном свете. Они неторопливо шагали в сторону озера, хотя слишком уж близко подобрались к шатру Темнейшего.

— …ты не обязана идти на поддавки, — послышался глухой мужской голос. Я с дрожью узнала в нём интонацию Анора.

— Сказал тот, кто полностью отдаёт себя отцу без тени сожаления, — раздался мерзкий смешок. Инеж, кто как не она? — Знаешь, мог бы уже принимать и самостоятельные решения.

— Меня хотя бы не сковывают по рукам и ногам обязательства, — фыркнул Анор, явно стараясь этим поддеть сестру. — Сама знаешь — если я хочу, это будет моим.

— Что — то в последнее время это не работает с Ис.

Они остановились возле палатки, и я на пару шагов отступила назад, припав на колени. Будет плохо, если они меня услышат, и ещё хуже, если поймут, что я всё слышала.

— Какое тебе то дело? — довольно сухо поинтересовался Анор, но напряжение в голосе выдало его.

— А ты думаешь, я не вижу? Птолая наконец — то надежду из — за неё обрела — думает, раз Ис тебе в каком — то веке отворот — поворот дала, так может, и её наконец заметишь? — фыркнула Инеж, скрестив на груди руки. — Но ты же не собираешься давать моей сестрице ложную надежду…

— Куда ведёшь?

Ниитка хмыкнула, но как — то насмешливо, обведя озеро долгим взглядом.

— Хочешь, сделаю так, что бы этой ночью Исара сама тебя в лес повела?

— И как же? — с наигранным равнодушием поинтересовался Анор.

Я стиснула губы, ощутив, как сжимаются пальцы на кинжале. Ох, не нравилось мне всё то, что я сейчас слышала.

— У меня есть это. — Инеж что — то вынула из складки платья, и по удивлённому вздоху ниита стоило догадаться, что это нечто стоящее.

— Откуда у тебя это?!

— Тебе то какая разница. Главное, я могу тебе это дать, а ты этим воспользуешься…

— Тебе то с этого какая выгода? — тут же насторожился Анор.

— Скажем так — маленькая месть, — наверняка усмехнулась Инеж. — Ты ведь сам знаешь: заставить сделать что — то Ис невозможно… разве не помнишь, как в детстве Алиа случайно рассыпала порошок подчинения? Ис готова была на коленях стоять и делать всё, что возможно, а после чуть не убежала со стыда… это был единственный случай, когда можно было ей указывать. А она ведь ненавидит это. Так вот и воспользуйся, а после уже вряд ли она будет долго ломаться. Это сейчас упрямится, но мы ведь её знаем…

Анор молчал, и я взмолилась самой луне, что бы он хотя бы сейчас поступил правильно. Разве он ещё не понял, что я не совсем та Ис, которую он знал? И что меня бесполезно заполучить силой?

— Ладно, — всё же сдался ниит, и я еле подавила вздох разочарования. — И чем же я тебе обязан?

— Не уводи её в лес сразу, — усмехнулась Инеж, что — то вручая ему. — Я хочу посмотреть, как это будет выглядеть со стороны.

— Она тебя прибьёт.

— Если вспомнит! — рассмеялась та, вновь зашагав дальше. — И вообще, с чего бы ей это делать? Она что, не знает своего места? Очень в этом сомневаюсь…

Анор что — то еле слышно ответил, но я не слушала, чуть ли не до крови прикусив язык.

Вот, значит, как они. Ну что ж, прекрасно — теперь точно нельзя ничего есть и пить даже со стола владыки. А ещё ни к чему не прикасаться, особенно если это от Ааров. Я не знаю, что именно Инеж передала Анору, да и знать особо не хотела, но придётся теперь быть на стороже.