— Я работаю над убийством смертного. Главным подозреваемым проходит девушка — Химера. Некая Амелия Шилдс. Сама она отказывается говорить, где была пятнадцатого числа. Алиби у нее нет. Девушке угрожает костер. Но на честном разговоре, без записей в протокол, она говорит, что была дома с больной, которая спала все время, и сбежала на свидание с тобой.

— Курт, это та самая девушка, с которой ты встречался последние дни?

Он кивает. Видно от шока у него голос пропал, после чего глухо просит сигарету у Реджины. Обычно он не курит. И вот снова табачный дым начинает горчить в воздухе.

— Как ей спастись? Что я должен сделать?

Ага. Значит, у Курта все серьёзно.

— Мы с ней договорились, что если ты согласишься дать показания, ты скажешь, что звонил ей по телефону в тот день.

— Они могут проверить телефоны. — Реджина смотрит в упор на меня. Тяжело вздыхаю:

— Могут.

Курт резко разворачивается и начинает упрашивать с дрожащим голосом от отчаяния:

— Ной, я дам любые показания! Всё, что ты хочешь! Только вытащи ее оттуда!

Мне его жалко. Он в западне своих чувств. И снова в голове вспыхивает воспоминание о Нине и о том, что Химеры могут так же подставить ее.

— Я могу сфальсифицировать звонки по вашим номерам. Только надо условиться, что вы оба будете работать со мной сообща.

Курт кивает, соглашаясь на всё. Мне кажется, появись сам дьявол и предложи ему свой вариант спасения Амелии, он бы не раздумывая согласился. Как же мы слабы, когда дело касается любви. Я спешу обнадежить Курта, потому что больно видеть, как за несколько минут из радостного, спокойного молодого человека он превратился в нервного испуганного влюбленного.

— Я думаю, что настою на том, чтобы на Амелию позволили официально воздействовать каким-нибудь даром, вскрывающим о том, что она делала пятнадцатого числа. Постараюсь уговорить, чтобы это все-таки был мой дар. Тем самым у нее появится алиби. Если дашь показания о звонках, это еще один будет довод против того, что она убийца. Это даст время на расследование. Шансы спасти ее от аутодафе увеличатся в разы. — Помолчав, я всё-таки пересиливаю себя и выдавливаю подбадривающую фразу, стараясь вложить оптимизм: — Не теряй надежды.

Курт оборачивается и видит, что я улыбаюсь. На мгновение мне кажется, что сейчас обзовет дураком или выругается, но вместо этого он произносит: «Спасибо».