— Эээ… Ко мне?

Точно, она под наркотиками! Блондинка заторможено приваливается к косяку и, судя по ее стеклянному взгляду, пытается заставить себя думать.

— Роуз, кто там? — Доносится мужской голос из глубины дома.

— Эта… как её… Невеста Савова…

— Анна?

— Ага…

— Так ее же сожгли!

Роуз поворачивается ко мне и начинает истерически смеяться:

— Слышала? Тебя сожгли. Так что, ты не можешь ко мне иметь дела…

Я начинаю сама подхихикивать, глядя на блондинку.

— Ты Дэррила из Патриций знаешь?

— Какого Дэррила?

Черт! Только бы поняла, только бы знала!

— Essentia omnium. Дэррил! У него еще татуировка на шее!

— А! Этот Дэррил… Знаю.

— Как его найти? — Я почти готова схватить ее за грудки и встряхнуть, как следует, чтобы быстрее соображала.

— Не знаю… Я давно его не видела… Сейчас. Подожди… Дэвид! — Она поворачивается ко мне спиной и кричит парню из глубины дома.

— Чего?

— Как найти Дэррила?

— Какого?

— Ну, того, придурочного! Ну, который ещё сказал, что ты скоро сдохнешь и что Лидия тебе не пара!

И снова ее начинает разбирать смех.

— Ааа… А зачем тебе?

— Ну, тут спрашивают про него. Как его найти?

— Не знаю… Старуха знает… Роуз, куда ты положила таблетки?

— На столике возле пульта!

Блондинка поворачивается ко мне и говорит с придыханием, будто рассказывает страшную тайну:

— Он не найдет таблетки. Они у меня в кармане лежат. Этот придурок и так проглотил уже три! А я знаю, что такое наркомания!

— Что за старуха знает? — Я продолжаю выпытывать у Роуз информацию. Руки так и чешутся врезать ей, чтобы не отвлекалась от темы.

— Какая старуха?

— Тебе только что сказали, что старуха знает, где Дэррил. Что за старуха?

— Ааа… Есть одна. Промышляет картами таро и прочим…

— Как ее найти?

— Как? Легко? Вон туда шагайте. Три перекрестка и будет написано «Салон «Судьба».

— Ясно. — Я разворачиваюсь и встречаюсь взглядом с парнями. Те легко кивают: мол, пошли. Но только собираюсь уйти, как мне вдогонку кричит Роуз:

— Ты, это… надеюсь, получила удовольствие тогда?

— Когда?

— Ну, когда тебя Майкл хотел трахнуть. Надеюсь, он успел тебе вставить до прихода Инквизов?

Я вижу, как Рэйнольд судорожно дергается, а Стеф успевает поймать его за руку. Но блондинка продолжает, ничего не замечая, улыбаясь и глядя мне в глаза. В этот момент она напомнила Киру, когда с таким же выражением сообщала о смерти Кевина.

— Я, надеюсь, ты хоть кайф словила. Честно: я колола тебе, как самой себе!

Я улыбаюсь, жалея, что не обладаю даром сейчас. Шею этой обкуренной точно бы свернула.

— Словила.

Разворачиваюсь и хватаю за руку Оденкирка, который, похоже, тоже хочет придушить эту блондинку.

Мы достаточно отходим от дома, когда я решаюсь первой заговорить с Рэйнольдом. Парень выглядит так, будто дай ему повод и он устроит тут светопреставление.

— Ты понял, о чем она говорила?

— Да.

— Это было что-то… плохое?

— Да.

— Ясно. — Я отворачиваюсь, давая понять, что не хочу влезать в прошлое сестры. Стефан идет рядом по другую сторону. Я замечаю, как красиво: серый асфальт с зелеными лужайками в свете заходящего солнца и аккуратные двухэтажные домики. Рыжина лучей, медные оттенки, медовые усталые ароматы цветов от уходящего дня.

Оттенки Кевина…

Где-то мой любимый с карими глазами даже и не знает, что творится в моей жизни, не знает, что у него теперь две девчонки: я и наша дочка.

— Вот. Смотрите. — Стефан останавливается возле дома с белой сдержанной вывеской: «Салон Магических услуг «Судьба» Эльзы Паквелден». И никаких других обозначений. Только раздражающая табличка «Закрыто».

— Там кто-то есть внутри. — Рэй сканирует на энергию и взбегает по ступенькам, после чего начинает настойчиво стучаться в дверь, что стекла в окошке начинают дребезжать. Через минуту, под хихиканье и реплики Стефана: «Чего церемониться? Давай прямо с ноги!» — к нам выходит заплаканная девушка.

— Простите? — Она изумленно смотрит на нас, громко сморкаясь в носовой платок. Явно Смертная — пустота магической энергии и экстрасенсорных способностей с ее стороны. Неужели она хозяйка магического салона?

— Нам нужно увидеть мисс, — Рэй неуклюже оборачивается на вывеску. — Мисс Паквелден.

— Ее нет. Кто вы?

— А где она? Нам она нужна.

Но губы девушки начинают дрожать, и сквозь накатывающие рыдания выдавливает:

— Она умерла сегодня утром.

Твою мать! Мы все трое стоим и пялимся на плачущую девушку, которая задыхается в собственной истерике. Наконец, я первой прихожу в себя.

— Эй! А ты знаешь Дэррила?

— Дэррила?

— Да. Такой парень с татуировкой на шее. Он из Патриций.

Я вижу, как Смертная напрягается и теперь со страхом смотрит на меня.

— Я его видела пару дней назад.

— Ты знаешь, как его найти?

— Нет. Не знаю. А вы кто?

Она смотрит на нас с испугом. Такое ощущение, что к ней пришла мафия: еще чуть-чуть — и мы начнем пытать ее.

— Мы? Его друзья…

Рэйнольд разочарованно спускается со ступенек и встает спиной ко всем. Наверное, не хочет, чтобы мы видели его боль разочарования на лице.

— А он еще придет? — Я не отступаю. Сдавшийся Оденкирк начинает меня раздражать и бесить. Если я не узнаю что-то от этой девушки, то вернусь и вытрясу информацию из той блондинки и ее парня.

— Нет. С чего вдруг? Он общался не со мной, а с мисс Паквелден.

По лицу девушки ясно, что она больше ничего не скажет. И я задаю последний вопрос:

— Что значит Essentia omnium?

Девушка внезапно выпрямляется и все так же осторожно спрашивает:

— Откуда вы взяли это?

Я ничего не придумываю в ответ, как достаю записку Ани.

— Моя сестра просила найти его. Вот, у меня только это. — Я протягиваю бумажку. Девушка аккуратно берет ее и смотрит в нее, не понимая, что там написано. — Это по-русски. «Дэррил. Essentia omnium. Клан Патриций».

— Подождите здесь… — Шелестит девушка и уходит за дверь. Я оборачиваюсь к парням: Клаусснер с любопытством поддается чуть вперед, а Оденкирк приободряется, с интересом смотря то на меня, то на друга, то на дверь, за которой скрылась девушка.

— Вот. Держите. Я честно не верила, когда он сказал о вас. — Она протягивает мне маленького солдатика — детская игрушка. Симпатичный. Судя по всему из набора, от которого осталась лишь эта фигурка.

— Кто сказал о нас?

— Дэррил. Он, когда в прошлый раз был здесь, сказал, что скоро придут парень с девушкой спрашивать о нем. Когда они покажут листок, на котором будет написано «Essentia omnium», тогда отдать им солдатика. Он часто так делал с мисс Эльзой. Я все никак не могла привыкнуть к этому. Но каждый раз всё случалось именно так, как они говорили. Потрясающие люди! Истинное волшебство!

И она снова начинает плакать. У меня это вызывает порыв обнять ее и утешить. Обычно я так не реагирую на рыдающих людей. До беременности они меня бесили своей слабостью.

— Спасибо. — Я зажимаю солдатика в руке и скупо обнимаю ее. — Успокойтесь. Я уверена, что мисс Эльза была отличным человеком.

— Она была истинной волшебницей!

Мы стоим в предзакатных лучах, и я гляжу на Оденкирка, который улыбается мне. Рядом с нами стоит довольный Стефан.

— Ну, господа Инквизиторы, мы заполучили личную вещь Дэррила. Вы понимаете, что все именно так, как говорила Аня? Ой! То есть Мелани! Вы понимаете, что это значит?

— Ну, скажи нам! — Если бы я не знала, что Оденкирк любит мою сестру, то подумала, что он очарован мной. Плевать! И начинаю беззастенчиво кокетничать с обоими мужчинами.

— Это означает, что мы ее вернем! Я же говорю, если Мелани сказала, что оживет, так оно и будет!

— Хорошо. А как мы вычислим теперь по солдатику? Карты-то у нас нет! — Клаусснер смотрит на Оденкирка. На что тот хитро улыбается в ответ:

— У нас нет. А у Охотников есть.

— Охотники? Это школа Инквизиторов? Ты их имеешь в виду? — Ох, как меня бесит и пугает, что приходится общаться с этим народом. Не дай Бог, у кого перемкнет, что я Химера, и начнет копаться, выискивать, а там и сожжет ненароком. Оденкирк кивает, продолжая хитро улыбаться. Затем подходит ко мне и обнимает за плечи.

— Как насчет переночевать в логове Инквизиторов?

— Господи! Оденкирк! Всю жизнь мечтала поспать либо на углях, либо в школе Инквизиторов! В принципе, это одно и то же. От такого предложения прямо невозможно отказаться!