— Знаешь, а ты не изменилась. Смотрю, все еще мечтаешь прыгнуть ко мне в постель?
— Что ты с этим ублюдком общаешься? Доложи Моргану, что нашли Оденкирка! И пошли искать Шувалову. — Снова пищит мерзкий голос. Замечаю, что он дрожит то ли от страха, то ли от возбуждения.
— Заткнись, Нора! Лучше сходи вниз, проверь. Может, эта дура, как обычно, свои шоколадные торты пожирает!
Вот сучка-то! Я успеваю спрятаться за дверь, прежде чем выходит Нора. Она даже не замечает меня, уходя в сторону лестницы. Единственно, что я могу рассмотреть — это очень длинные прямые русые волосы, хилое тощее тельце; не похожа на опасную колдунью. Я остаюсь одна в коридоре. В комнате слышится продолжение разговора между Оденкирком и Кристен. Начинаю соображать, чем бы ему помочь? Что же делать?
Я оглядываюсь в поисках оружия или чего-нибудь, чем можно обороняться, и мой взгляд падает на разметанную соль под ногами. Горсть сметена в угол под дверь для прохода внутрь комнаты, но ее так просто в руки не возьмёшь. Черт! Я судорожно снимаю бинты с раны и наматываю их на правую руку, чтобы меньше было ожогов. Но когда беру в руки крупицы, понимаю, что соль меня не обжигает! Я смертная! Поэтому так беспрепятственно и проскочила из номера в коридор! Ну что же? Это сейчас мое преимущество! Недолго думая, я загребаю всю горсть в ладонь, ощущая мелкие крупицы простого вещества, но столь ненавистного всеми Инициированными. А дальше делаю всё быстро и спонтанно: стучусь в открытую дверь, привлекая к себе внимание Кристен, та оборачивается, и я с порога кидаю в нее соль, попадая прямо в глаза, будто песком.
Девушка взвизгивает и хватается за свое лицо. В эту же секунду непостижимым образом Оденкирк рвет силок и одним мощным зарядом ударяет Деннард в голову. Кристен тут же теряет сознание, распластавшись рядом с ним.
— Как не умела плести силки, так и не научилась… — Бормочет Оденкирк, а я закрываю дверь и хватаю свой рюкзак, запихивая туда свои вещи. Пока нахожу свою куртку и надеваю ее, Рэйнольд в это время обыскивает Деннард, лежащую на полу.
— Ты чего делаешь? Валить надо! Сейчас же вторая придет!
— Говоришь, Инквизиция шопинг любит? — Он извлекает из кармана Кристен мои пуговицы с блузки.
— Вот сучка! — Я не сдерживаюсь и пинаю бессознательную Деннард. Тварь! Успела срезать! Наверное, еще на дискотеке. Поэтому так легко и отпустила меня из клуба!
— Давай уходить отсюда! — Он начинает быстро собирать карту, кошелек, нож и хватает свою куртку. Только сейчас замечаю, что все его вещи валяются в одном месте — на кофейном столике. Даже это продумал! Не то, что я — раскидала всё по комнате: рюкзак на диване, расческа на кровати, одежда черт-те где.
Неожиданно раздается стук в дверь, и мое сердце замирает от ужаса. Мы с Рэем застываем в своих позах, в ожидании что будет дальше.
— Кристен! Это я! Открой.
Смотрю на Оденкирка, тот легко кивает мне, и я резко толкаю дверь ногой. Следом от него летит заряд, который почти сносит дверь с петель. Девушка от удара отлетает к противоположной стене и хватается за лицо, сползая на пол. Я вижу, что кровь начинает сочиться из-под ее пальцев. Кажется, мы только что ей сломали нос. Но извиняться времени нет и желания. Оденкирк хватает меня за руку и тащит к лестнице.
А дальше мы несемся вниз на всех порах. Рэйнольд бежит под изумленными взглядами постояльцев и метрдотеля: накинутая наспех рубашка открывает его голый торс, а волосы так и не высохли после душа.
Мы вылетаем на улицу, где нас встречает солнечная погода и зелень красок. Я смотрю на блестящий ряд припаркованных постояльцами машин:
— К стоянке?
— Нет. Бежим до трассы! — И он устремляется к проезжей дороге. Приходится нестись за ним. Только успевай!
— Ты должен выглядеть, как Химера! А сейчас ты просто Инквизитор. Твоя натура пробивается даже через этот пиджак.
Мы находимся в Сокраменто и покупаем новую одежду. Я уже была полностью в обновках, а мои старые тряпки были сожжены на мусорке. Сейчас мне предстояла задача, придать Химерской пафосности Инквизитору. В принципе, немного ярких красок, гламура, звездной пыли в глаза и всё получится, но Оденкирк никак не соглашался на яркие вещи, его Инквизиторская душонка тяготела к костюмам и простым, серым, безликим вещам.
— У меня знак есть. — Он показывает мне свою Луну на запястье. — Мне не нужно выглядеть, как Химера.
Морщусь. Знак — это одно, а быть Химерой — другое. Но чувствую, его не уломаю. Он покупает себе джинсы, рубашку и легкую куртку, очень похожую на пиджак. Я же одета почти в то же самое, но выбирала все модное и цветное. Надоело ходить в черных шмотках по правилам Теней. В конце концов, мой побег говорит о том, что, скорее всего, в свой клан я не вернусь.
Одетые с иголочки, теперь мы наблюдаем, как горит одежда Оденкирка между баками на помойке. Судя по всему, ему было жалко свою старую куртку.
— Не плачь! Новая тебе больше идет. — Смеюсь, ударив по плечу Рэя. Тот лишь криво ухмыльнулся.
— Пошли.
— Куда?
— За оружием.
— Будем грабить оружейный магазин?
— Вот еще! — Он заворачивает за угол и чуть проходит вдоль улицы, затем ловко и грациозно взбегает по ступеням кафе с большими окнами и дурацким названием «Лиса и гусь».
Интерьер заведения носил британский оттенок: кожаные сидения, деревянные столы, постеры, фотографии и плакаты с королевой и Дамблдором из «Гарри Поттера», и все это на фоне оранжево-красной старой кирпичной кладки. Так и хочется подколоть Оденкирка по поводу его ностальгии по Британии, но сдерживаюсь.
— Мы рано пришли. — Он садится за стол и заказывает нам кофе, притом мне, как назло, берет без кофеина, а чтобы я не возникала, дополняет шоколадными маффинами.
— Кого мы ждем?
— Инквизитора… — Бурчит Оденкирк, углубившись в чтение брошюры «День жизни». Уже битый час, как мы тут торчим. И вся эта зелень на окошках с постерами и британскими флагами порядком надоела. Я вздыхаю, складываю руки, как делала в школе во время скучных занятий, и утыкаюсь в них лбом.
Не знаю, сколько времени проходит, но я почти заснула, как бывало во время уроков на задней парте, пока не слышу над собой голоса:
— Привет.
— Что происходит, чёрт возьми? Где тебя носит? Это кто?
— Знакомься, Варвара.
На свое имя я поднимаю взгляд и вижу перед собой симпатичного незнакомца с не очень дружелюбным взглядом: черные глаза, темные волосы, щетина, смуглая кожа. Итальянец? Похож на него.
— Привет. — Я протягиваю руку, чтобы мужчина хоть каплю ожил, потому что он стоит и таращится на меня.
— Это Стефан Клаусснер. — Довольно произносит Оденкирк.
Клаусснер… А фамилия-то немецкая! И я вспоминаю, что это еще один профи из охотников на ведьм. Черт! Такими темпами я со всем высшим эшелоном Инквизиции перезнакомлюсь.
— Оденкирк, ты в своем уме? — Снова взрывается итальянец.
— Ну, судя по тому, что я из психбольницы, то нет.
Я невольно издаю смешок, чем снова привлекаю внимание Стефана, который теперь смотрит разъяренно на меня.
— Садись! — Оденкирк грубо дергает итальянца за руку, что тот почти падает на диван к нему. — Варвара, организуй моему другу кофе, двойной, пожалуйста.
***
Я смотрю, как горела моя одежда. Моя любимая куртка полыхает, подожжённая заклятием. Всего лишь вещь — ерунда! Я сжигал людей, сжег любимую, а тут какая-то куртка… Но, все равно, ее огонь будто знаменует, что все когда-нибудь также кончится и для меня.
— Не плачь! Новая тебе больше идет!
Варвара в дружеском жесте ударяет меня по плечу. Ну, да… Она думает, что мне жалко куртку.
— Пошли. — Я разворачиваюсь и, не дожидаясь ее, иду к назначенному Клаусснеру месту. Звонок я сделал еще ночью из гостиницы, пригласив Стефана на встречу в кафе, что находится рядом за углом.
— Оденкирк, ты где?
— Рядом с Сакраменто. Двигаюсь к Лос-Анджелесу.
— Что у тебя там, черт возьми, происходит?
— Мне нужно оружие, Стеф.
— Что? Ты там под наркотой больничной? Тебя Архивариус ищет! Реджина всеми способами закрывает информацию! А сам на ее зов не откликаешься? И ты еще просишь оружие!
— Стеф, заткнись и послушай, я расскажу тебе, в чем дело, но только при личной встрече! Жду тебя в два часа дня в «Лисе и Гусь» на 1001-R стрит.