10 глава

Фен готова была гнать лошадь до самого Нового Талона, но очень скоро пришлось перейти на шаг. Ей казалось, что так она сможет убежать от боли. Но чем дальше углублялась в пустоши, тем сильнее горело в грудь. Промерзшая, убаюканная ледяными ветрами степь дремала, единственным звуком на много миль вокруг был перестук копыт и крики одиноких птиц.

Она бежала от Лордана или от себя? Куда и зачем? Сэт ведь тоже бросил ее, просто уехал дав понять, что она не нужна больше. Да и была ли нужна раньше… Тогда зачем оставил то письмо?

Во время небольших остановок она лежала на спине, закутавшись в плащ, и смотрела вверх. Высокое безоблачное небо нависало куполом, и Фен чувствовала себя букашкой, пойманной в банку, и забытой на дальней полке.

А потом она снова садилась на лошадь и ехала. От встречного ветра раскраснелось лицо. Потом он переменился и подул с запада, еще более холодный, с привкусом влаги.

Фен въехала на взгорье, когда небо начало темнеть. На раскинувшейся внизу равнине, вдалеке, виднелись руины разрушенной столицы бывшего торочьего государства. Изломанные черные башни, огромные камни, выдранные из тел некогда величественных сооружений, порушенные стены, втоптанные в черную землю, и — ни одного деревца, ни травинки за этой чертой. Казалось, война здесь закончилась только вчера и еще можно услышать стоны умирающих и ощутить запах крови.

Фен невольно поежилась — даже на расстоянии чувствовалась гнетущая атмосфера этого места. Что-то знакомое, больное, извращенное угадывалась в ней. Словно вечно голодный хищник притаился в засаде, поджидая очередную жертву.

За стенами того, что раньше было городом тонкой серовато-рыжей лентой вилась река, поросшая по берегам низким кустарником. А еще дальше Фен увидела Новый Талон — нестройные ряды приземистых домиков, какие-то бурые шатры. Большего отсюда она рассмотреть не смогла. Но одинокое дерево на отшибе и привалившийся к ней боком, точно ища поддержки, домик она увидела. Тронула ногами лошадь и начала спуск, пытаясь опередить подкрадывающуюся по пятам темноту.

В поселке начали разжигать тусклые чадящие факела, но в хижине на отшибе не горело ни язычка света. Постанывал древний дуб, точно пел печальную песню на незнакомом языке. Фен спешилась, привязала уставшую лошадь, и замерла у входа, вслушиваясь. Внутри — тишина. Глухая, настороженная. Фен разожгла факел и, крепче сжав в мокрой ладошке записку, толкнула дверь. Та открылась со скрипом, шаркнув по искривленному полу.

Аспидный сырой сумрак клубился в воздухе, из открытого окна тянуло холодом. Сквозняк притушил огонь, заметались по стенам клочья теней. Ощущения опасности стало почти осязаемым, в груди неистово колотилось сердце. Бежать. Прочь. Да только идти ей было некуда.

— Сэт! — позвала дрогнувшим голосом.

У дальней стены шелохнулась тень. Преодолевая страх, Фен шагнула вперед. Свет факела обрисовал высокий мужской силуэт, длинные светлые волосы, опускающиеся в высокий ворот дорожной куртки.

— Сэт? — повторила она, уже понимаю, что это не он.

Человек повернулся. Фен бы закричала, но горло стянуло спазмом. С иссеченного шрамами, некогда красивого лица, смотрели бледно-голубые глаза, словно две подтаявшие льдинки. Она ясно видела их даже в темноте и с опозданием поняла — они светятся.

— Здравствуй, маленькая фата. Спасибо, что пришла.

— Кожаная Маска, — Фен отшатнулась, ударилась спиной о стену, факел выпал из непослушных пальцев.

— Лучше называй меня по имени. Ты же его помнишь? — он наклонился и неуловимым движением подхватил факел. — Свет нам еще понадобится, не стоит им разбрасываться. Так помнишь мое имя?

— Стех…

Рассечённые шрамом губы изогнулись в улыбке:

— Надеюсь, ты не собралась сбежать, Фен? Все еще думаешь, что есть куда? Давай, присаживайся… — Стех выдвинул из-под стола шаткий табурет. — Вот скажем сюда. Все равно больше предложить нечего. — Он обвел взглядом обшарпанную комнатенку, с покосившимся потолком и залатанными досками стенами, возле одной из которых примостилась узкая кровать — она же сундук, у противоположной — очаг, а посередине стол со стулом.

Фен не двинулась с места. Близость двери немного успокаивала, хотя она отчетливо понимала, что убежать не удастся. Маска сильнее и быстрее. Да и спрятаться негде. Даже успей она добежать до поселения, никто ей там не поможет…

— Где Сэт?

— Твой дружок из Хекта? Не здесь и вернется на рассвете. Как обычно. Время у нас предостаточно. А если не успеем, то…

— Что?

— Он будет следующим, от кого я очищу эту землю. Но если ты будешь посговорчивее, я не стану торопиться.

— Чего вы от меня хотите?

— Чтобы ты присела на стул. А потом обсудим, — говорил Стех, как человек не привыкший к отказам. От его ледяного тона мурашки бежали по спине.

Фен молча выполнила просьбу, сложила мокрые ладони на дрожащих коленях. Кожаная Маска удовлетворенно кивнул, развернулся к очагу и бросил в него догорающий факел.

Огонь занимался с неохотой, через силу, но все же разгорелся. Стех подбросил веток, сваленных кучей на полу, замер, любуясь пламенем. Ленивым, плавным движением стянул куртку, небрежно бросил на стол между ними. Холщовая рубаха плотно обтягивала широкие плечи и мускулистые руки. Так же неторопливо он размял шею, склоняя ее в стороны до хруста. Привалился спиной к стене возле очага и, склонив чуть набок голову наконец, посмотрел на Фен, так и не шелохнувшуюся за это время.

Снаружи все отчаяние скрипел засохший дуб под порывами ветра. Трещало пламя. Гулко билось в груди сердце. Кожаная Маска все молчал и тогда, набрав побольше воздуха, Фен задала свой вопрос:

— Вы обещали, что отправитесь на Ветреные Холмы, найдете самую глубокую расщелину и с Йакситосом будет покончено. Я ведь почувствовала, что вы не лжете. Так почему вы здесь?

Стех прищурил глаза:

— Почувствовала, говоришь? А до этого ты когда-нибудь могла ощущать эмоции окружающих? Качаешь головой, — он усмехнулся. — Йакситос невероятно могущественен. Он питался потаенным, бережно хранимым на самом дне душе, где вечная тьма, пробуждал к жизни страхи и разжигал страсти. Камень возродил в тебе потерянный дар, маленькая искалеченная фея. Он заменил крылья, оставил в тебе часть своей магии. Теперь ты связана с ним так же, как и я.

— Нет, — Фен мотнула головой. — Нет. Он же влиял на многих, почему же тогда вы… и я?

— Потому что мы лишились своей магии, той, что была предназначена нам от рождения. Йакситос заполнил пустые сосуды внутри. Тебе достались крохи, но… — безжизненные глаза ловили блики от горящего очага и казалось в них полыхает огонь. — Но тебе досталась важная часть — умение чувствовать других, малейшие оттенки настроение, улавливать тончайшие струны их душ.

— Я не умею этого. Я даже почти не различаю эмоций.

Стех нахмурил густые брови:

— Йакситос оставил свой след в тебе, нашел твой порок и теперь разжигает его. Связующие вас нити не разрубить. Что бы это ни было оно растет в тебе вытесняя магию.

— Почему вы не уничтожили камень!? — забыв о страхе Фен вскочила со стула и перегнулась через стол.

— Его нельзя уничтожить, — все-так же бесстрастно ответил Стех — Но, как и обещал, я бросил его в самую глубокую расселину, где никому его не найти.

— Вы лжете.

— Нет. Йакситос опасен, и я поступил, как и должен был. Но, вопреки моим ожидания, на этом все не закончилось. Избавившись от самого камня, я ощутил в себе его след. Его магию и его голод, жажду крови, что не могу заглушить.

— Зачем же вы пришли в Новый Талон.

— О нет, я пришел не в него. Меня привели сюда руины торочей столицы. Ты ведь не можешь знать, но отсюда Йаскитос начал свой кровавый путь. Это случилось в те времена, о которых у людей не осталось памяти — все рукописи были уничтожены, а те, кто мог бы передать из уст в уста эту историю давно мертвы. Даже я не знаю откуда привезли его в город, что позже получил название Талон. Здесь было королевство людей, что стали поклоняться камню, как божеству. Они кормили его собой и пили его силу. Это продолжалось долго, очень долго и люди стали меняться. Сначала изнутри, а потом начало меняться и тело. Они стали…

— Торками.