Эпилог

Губы Сэта были теплыми и нежными, легкая щетина слегка царапала щеки, но Фен этого почти не ощущала. Она растаяла в его крепких, заботливых объятья, потеряла себе. Думать было тяжело. Думать просто было не нужно. Голова наполнилась густой сладкой патокой, она же струилась по венам, устремляясь к плотно сжатым бедрам. Низ живота сводило приятной истомой, но Фен не торопилась, хотелось вкусить до дна этого сводящего с ума томительного ожидания.

Она посмотрела на Сэта, склонившегося над ней, и увидела в его глазах себя. Распластанную, беззащитную, с набухшими остриями сосков, с бесстыдно раскинутыми ногами. Нестерпимо хотелось обнять его, прижать к себе, ощутить тяжесть его тела. Волна мурашек пробежала по позвоночнику. Стон вырвался из приоткрытых губ внезапно. Наслаждение, томительное, на грани боли переполняло ее.

Фен коснулась его плеч, провела по рукам, по спине, ощущая под ладонями перекатывающиеся, напряженные мышцы. Губы скользили по ее щекам чуть уловимыми движениями, скорее лаская дыханием, дразня, распаляя сильнее. Сэт провел языком по шее, вызывая новую волну мурашек. В животе стянулась тугая пружина. Фен выгнулась, потянулась с нему в отчаянном порыве прижаться, коснуться болезненно-возбужденными сосками его груди.

И Сэт подхватил ее, обнял, и вот она уже сидит у него на коленях, а его руки сжимают ее грудь. Упругую, отяжелевшую. Сжимают до боли, трут выпуклые венчики сосков. И вот уже припадают к ним губами, вбирая в рот, посасывая.

Голова закружилась, кровь прилила к щекам. Она откинулась назад, придвигаясь бедрами с нему, к горячему затвердевшему естеству. Сэт притянул ее к себе, мягко толкнулся и вошел. Неспешно, растягивая их общую сладкую пытку. Фен стонала, задыхалась — жар, оглушающий, сводящий с ума разливался между ног, все усиливаясь с каждым толчком…

Вокруг шелестела высокая трава, а над головой раскинулось безбрежное небо. Сэт говорил, что море такое и по нему так же ходят барашки-облака. Скоро она сама увидит его. Дурманящее пахло первыми летними цветами. Сплетенный из них белоснежный венок лежал рядом — Фен протянула руку и коснулась его кончиками пальцев. Вторую запустила в волнистые волосы Сэта. Он лежал рядом, ткнувшись ей в шею, и его горячее дыхание обжигало кожу.

Путешественники, направлявшиеся в сторону королевства, спрашивали, правдивы ли новости о возрождении Талона, что доходили до них. «Правдивы, — кивала Фен. — Город оживает, начинает отстраиваться — обязательно загляните туда. Там вам могут предложить древние артефакты, обретшие новые силы». «Ну и горло промочить там вы тоже сможете, — добавлял обычно Сэт, и в голосе его тогда проскальзывала ледяной сарказм. — Вино они не разбавляют и шлюхи у них чудесные, и то и другое поставляют из самого Хекта, а там плохого не предложат».

Насколько Фен знала, Форкар со Стехом помирились, во всяком случае, первый сам вызвался помогать брату.

Лордан вернулся в королевство, но сказал, что летом собирается отправиться на юг по делам. Сейчас он, наверное, тоже в пути. При воспоминании о нем в груди болезненно сжималось сердце. Но она вернется и они снова увидятся. Когда-нибудь. А пока… впереди простиралось бескрайняя зеленая равнина, а где-то за ей — море и новые земли, древние города, что не пали в войнах древности.

Фен была счастлива и свободна.

Конец.