— Расскажите, что вы знаете о Кощее Бессмертном, — попросила я коллег, открывая блокнот.

— Так чего ж, рассказывать? Государь он соседнего царства, силен да свиреп. Власть свою держит сильной рукой, спуску никому не дает. Властители соседних государств его побаиваются, он с войском своим часто набегами промышляет. На наше царство в последний раз осьмнадцать лет назад набег учинил, но царь-батюшка охоту его отбил, с тех пор у нас с Кощеем мирно живем.

— А почему она решил Елисея убить? — царенок поперхнулся отваром от моего вопроса.

Баба Яга немилостиво стукнула внучка по спине, и он сразу перестал кашлять. Старушки глубоко задумались над моим вопросом.

— Ох, и не знаем, Машенька. Елисейка, вроде, ему зла не делал, девок кощеевых за огороды не водил, послу его не грубил, посольских не обижал, — начала рассуждать Янина.

— А ты с послом знаком? — спросил у Елисея Святояр.

— Да, Пшемислав Тадеушевич очень умен и много всего интелесного знает, — бесхитростно стал рассказывать царенок. — Мы часто с ним о звездах лазговаливали, он тоже увлечен астлономией.

Мы с воеводой переглянулись.

— А ты ему о своих лекциях за огородами рассказывал? — уточнил Святояр.

— Да, ему было интелесно, как девушки восплинимают и усваивают новое о звездах, — пожал плечами Елисей. — Советы мне давал, как лучше созвездия показывать, даже калтинки лисовал.

— Картинки говоришь, — насторожились бабульки. — А где они сейчас, голубь ты наш сизый?

— Так в моей голнице в цалском телеме.

Бабульки меж собой переглянулись, и баба Янина, подскочив с места, умчалась быстрой ланью из нашего терема.

— Елисей, а про то, что Марфа за тебя замуж собралась, ты с послом разговаривал? — вел допрос царенка Святояр.

Тот сначала задумался, почесывая кучерявую голову, а затем методично закивал головой.

— Да, мы когда с Малфой ласставались, она уж больно плакала, за луки меня хватала, и кличала, что я ее люблю, но не понимаю этого. Я тогда очень ласстроенный в цалский телем возвлащался, а посол Пшемислав Тадеушевич мне по дологе встлетился. Сплосил, почему я такой глустный, ну я ему все и лассказал, он меня тогда еще успокаивал, — доложил оболтус.

— Значит, за тобой давно уже следили и подыскивали исполнителя, который тебе иголочки подкинет, — резюмировал боярин.

— Малаша и Варвара не подошли, — согласилась с выводами воеводы баба Яга. — Им Елисей нужен был для того, чтобы ворожбу на будущего мужа совершить.

От последней фразы глаза воеводы полезли на лоб, и он удивленно осмотрел с ног до головы нашего кривенького. Мол, «какого мужа можно приворожить посредством этого убогого?», и я с ним была полностью согласна.

— Кроме того, следили и собирали сведения на каждую боярышню, что с Елисеем до огородов прогуливалась, поэтому они через Малашу на Прохора вышли, — далее вел рассуждения Святояр.

Мы с бабульками только молча ему кивали. Вдруг воевода резко встал, направившись к камере пацаненка, громко к нему обратился:

— Ну, что буянить будешь? Али мирно поговорим?

— Мирно, — услышали мы тихий ответ.

Святояр вывел полностью одетого и даже умытого боярича с развязанными и перебинтованными руками. Воевода усадил его рядом с собой и дал кружку отвара, Прохор пил жадно, не поднимая на нас глаз.

— Рассказывай, Прохор, о своем знакомстве с Кощеевым послом, — взял за худенькую шею пацаненка и «ласково» заглянул ему в глаза.

Боярич весь сжался и начал трястись мелкой дрожью.

— Я как-то к отцу в царским терем пришел с посланием от матушки, там случайно и встретились. Раззнакомились, Пшемислав Тадеушевич очень обходительным вельможей оказался, — выкладывал все Прохор.

— Про Малашу свою ему рассказывал? — не терял времени воевода.

— Да, душа у меня рвалась, когда царевич с Малашей за огородами прогуливались, места себе не находил. А тут он пожалел меня, посочувствовал, — пряча глаза, рассказывал Прохор и перепуганно заверил нас: — Но про царевича я ему ничего не рассказывал.

Мы со Святояром повернулись к Яге, та величественно кивнула, мол, «правду щебечет».

— О том, с кем гуляла по огородам твоя Малаша, послу было уже известно. А что еще тебе посол говорил? — настаивал Святояр.

Дрожь пацаненка явно укрупнилась, от нее у юноши уже стучали зубы.

— Говорил, что такого спускать нельзя, что обидчик должен быть наказан, — признавался злопамятный мститель.

— Хорошо тебя обработали вороги, — зло зашипела баба Яга. — Ни капельки ворожбы или колдовства, иначе Янина давно бы почувствовала.

— И долго ты ходил с теми мыслями?

— С месяц, наверно, — чуть не плакал пацаненок.

— А потом Елисей начал встречаться с Марфой, которая мечтала выйти замуж исключительно за царевича, — присоединилась я к допросу.

— Именно, тогда ты, милок, тот разговор Ирины про иголки услышал? — от вопроса бабы Яги Святояр весь подобрался.

— Да, как раз в то время Елисей Марфу за огороды водил, — подтвердив нашу догадку, ответил боярич.

— А второй голос, на голос посла не похож, случаем? — прищурилась Яга.

— Может, и похож, сложно сказать, его плохо слышно было, как будто он таился, — виновато отвечал Прохор.

— Или Пшемислав, зная, что ты подслушиваешь разговор, специально изменил голос, чтобы быть неузнанным, — озвучил наши подозрения Святояр.

— Елисей, а как случилось, что ты решил Малашу за огороды пригласить?

Царенок ненадолго задумался, его косенькие глазки встретились на кончике носа, и он перевел свой пугающий взгляд на меня.

— Так, мы как-то с Пшениславом Тадеушевичем по базалу гуляли, и он указал мне на класивых боялышень, что полазили его своей утленней свежестью, — вспоминал кривенький.

— А это оказались наши две егозы, Варвара и Малаша, — озвучила нашу общую догадку баба Яга.

Царенок покивал бабушке, продолжив: — Сказал неплохо бы и таким светлым девам узнать о класоте звезд на небосклоне.

— Мдааа, хорошо же Кощеев посол умеет людьми манипулировать, обзавидуешься, — расстроенно проговорила я.

— Баба Яга, поднимай Збару, будем у нее о после выспрашивать, — скомандовал воевода.

Бабе Яге командный голос боярина очень не понравился, оговаривать мужика не стала, лишь хмуро на него посмотрела и пошла за знахаркой. Сонная Збара с полной кружкой бодрящего отвара сидела за нашим столом уже через десять минут. Мы молча дождались, пока она полностью выпила эту кружку, и ее глаза прояснились.

— Збарушка, расскажи, знакома ли ты с Кощеевым послом Пшемиславом Тадеушевичем? — начала расспрашивать баба Яга.

Знахарка перепугано вскинула на Ягу глаза, и ее начала бить крупная дрожь, по щекам побежали слезы.

— Значит, знакома, — подытожил воевода. — Он Исту украл?

— Нет, — заикаясь, ответила знахарка.

Мы со Святояром недоуменно посмотрели друг на друга.

— По его приказу Источку забрали? — пыталась я зайти с другой стороны.

Збара молчала, но по ее большим глазам, в которых отражалась огромная материнская боль, все было понятно без слов.

— Из всего вышесказанного, можно предположить, у посла с твоей мамой был сговор, согласно которому Прохору было подсказано, как нужно наказать Елисея, — обратилась я к Святояру. — Как думаешь, насколько близко общалась Ирина с послом?

— Она у государя ключницей лет двадцать служит, и ее прямая обязанность гостей встречать да потчевать, — ответил мне Святояр. — Посольство в столице четыре месяца гостило, Пшемислав вельможа обходительный да разговорчивый, видимо, и к ней ключик подобрал, возможно, на почве обиды на Елисея, за то, что с той вертихвосткой за огородами прогуливался.

— То, что это по приказу Кощея идет, это понятно, — поделилась я своими мыслями. — Посол в чужом государстве без ведома начальства такую диверсию учинять побоится. Может, Кощея хотят свергнуть, и для этого им нужен конфликт с нашим царством?

— У Кощея нет наследников, бессмертный он. Его все до ужаса боятся и подчиняются беспрекословно, вельможи его и не мыслят иного правителя, — проконсультировала нас Баба Яга.

Вдруг дверь отворилась, и в нее вошли баба Янина, держа в руках рисунки, и царь. Тот был откровенно зол, Янина же виновато на нас посмотрела, мол, «никак не могла от этого ирода отвязаться».

— Ну, что в дверях стоишь, проходи, коли приперся! — «радушно» пригласила к нашему столу государя баба Яга.