АКТ ВТОРОЙ

Гостиная. Вечер следующего дня. С е р г е й сидит на тахте. Вокруг него книги, конспекты. А л е к с а н д р у телефона. Набирает номер.

А л е к с а н д р. Алло, алло, междугородная?.. Девушка, я заказывал Новосибирск. Заказ семьдесят девятый. В течение часа?.. Я жду второй! (Кладет трубку.) Вечная история…

Е в г е н и я идет с платьем и утюгом.

Е в г е н и я. Все еще нет?

Александр развел руками.

Ты с ней помягче, поспокойнее. Надо как-то попытаться, а?

А л е к с а н д р. Хорошо, хорошо. Ты — сама доброта.

Е в г е н и я. Так куда мы? К Сердюкам.?

А л е к с а н д р. Давай начнем с этих… как их?..

Е в г е н и я. Которые любопытны?

А л е к с а н д р. Да.

Е в г е н и я. Ну… как хочешь. (Уходя, прислонила утюг к спине Сергея.) Не надо горбиться, студент. Сиди прямо.

А л е к с а н д р. Готовишься к последнему решительному?

С е р г е й. Угу.

А л е к с а н д р. Сдашь?

С е р г е й. Ясно, сдам.

А л е к с а н д р. Останешься в Москве или на периферию?

С е р г е й. А вот об этом надо подумать!.. Поехать — слишком просто. С радостью пошлют! И чем дальше, тем охотнее!.. А вот зацепиться здесь — вопреки распределению… Пойти на конфликт, растолкать всех локтями и осесть в перенасыщенной специалистами матушке Москве!

А л е к с а н д р (смеется). Хочешь изведать, чего стоишь?

С е р г е й. Ага.

А л е к с а н д р. Ой, непросто… Там скорее продвинешься.

С е р г е й. Но ведь ты приехал сюда.

А л е к с а н д р. У меня так сложились обстоятельства.

С е р г е й. Обстоятельства — это что, волны, против которых нельзя грести?

А л е к с а н д р. Почему? Можно… Но у каждого ли есть силы?

С е р г е й. Не уеду. Ни за что не уеду!

А л е к с а н д р. Предвижу, сколько будет беготни, нервотрепки.

С е р г е й. А как иначе закалишь характер?

А л е к с а н д р. Работу-то найдешь. Но пройдут годы, прежде чем получишь ключи от собственной…

С е р г е й. А тут многое будет зависеть от того, как я поведу себя с вышестоящими.

А л е к с а н д р. Ты реалистически мыслящий юноша… Ну, а если произойдет осечка? Застрянешь здесь. И надолго. Настанет пора жениться.

С е р г е й. Женюсь.

А л е к с а н д р. Пойдут дети.

С е р г е й. Пойдут.

А л е к с а н д р. И будешь ходить затюканный, замотанный, с вечными мыслями, как бы вырваться отсюда.

С е р г е й. Да ведь смотря на ком женюсь!

А л е к с а н д р. Что?

С е р г е й. Есть у меня знакомая. Таточка Мосолова. Да ее все наши знают! Никак, бедняжка, не может найти жениха. Потому ли, что волосики жидкие, в косметических кабинетах вытравлены. Потому ли, что ручки и ножки — спичечки. Ведь она никогда ничего не делала. А приданое — пятикомнатная квартира! Машина! Дача возле Внукова! Да имея такой плацдарм, можно не то что чего-то достичь — всю Москву покорить!

Звонок телефона.

А л е к с а н д р. Алло!.. Сережа, тебя.

С е р г е й (берет трубку). Зайка?.. Ой, приходи ко мне! Очень нужна! И в конспектах твоих ничего не понимаю, и прочие страшно важные вопросы. Слышишь? Обязательно приходи, жду. (Указывая на трубку.) Вот! Тут — любовь! Такая, какой уже не будет вовек! А там — существо, к которому я равнодушен. Но если я женюсь по любви, то куда приведу ее, любовь мою? В кладовку? И будем вместе вырезать чертиков, пока не осточертеет все на свете?.. Ведь у нее-то квартира еще более заселена, чем наша. А там — плацдарм! Как же тут быть?

А л е к с а н д р. Не валяй дурака.

С е р г е й. Я серьезно!

А л е к с а н д р. Что-о?

С е р г е й. Да как же не серьезно, если через день-два мне получать диплом и направление?

А л е к с а н д р. Ну, знаешь… Таких скоропалительных я вижу первый раз.

С е р г е й. Посоветуй! Ты опытнее меня! Ты дважды — как это? — скреплял узы Гименея.

А л е к с а н д р (посмеивается). Нет уж. Уволь. Посоветую на свою голову… Ты же реалист. Реалист!

Из комнаты выходит Ф е д о р.

Ф е д о р. О, мужская компания?.. Отлично. (Ставит бутылку коньяку.) Открыл — не могу один. Не могу! Говорят, это последнее дело, когда в одиночестве… (Достает из серванта рюмки.) По махонькой.

А л е к с а н д р. В честь чего? Закончен труд?

Ф е д о р. Куда там!.. Серж, тебе только одну. Как тонизирующее.

С е р г е й. Я не буду.

Ф е д о р. Все еще дуешься на меня? Не хочешь чокнуться?

Сергей чокнулся и опрокинул рюмку.

Вот. Студенты всегда так. Без закуски. А я не могу. Надо или лимончик, или маслинку… Мой двойник говорит мне — воздержись. Во избежание семейных неприятностей. И вообще, воздержание — благо! А я… (Поморщился и выпил.)

А л е к с а н д р. О каком это ты все двойнике говоришь?

Ф е д о р. А вот он — передо мной!.. Подтянутый. Без плеши. Без единого седого волоса. Абсолютно трезвый. Мой двойник — это идеальный я! Тот, каким мне уже никогда не стать. Тот, каким бы я был, если бы не куролесил в жизни, не поддавался минутной слабости.

А л е к с а н д р. Но тогда ты сейчас, самое малое, занимал бы пост президента Академии медицинских наук.

Ф е д о р. И ни черта-то ты не понял! Ни черта!.. Разве для человека главное — идти только вверх? А вглубь?.. Иной и высоко вскарабкается, а нутро у него — труха. Гриб-порховка. Сожмешь — один черный дым!.. А вот работает у меня в отделении нянечка Акимовна. Все возле больных. Каждому особое слово, каждому особая забота. От нее пользы больше, чем от нас — хирургов. Она не тело, душу врачует. А у самой у нее душа — что крепенький груздочек!

А л е к с а н д р. Выпьем за Акимовну! И мысленно представим, что закусываем груздочками.

Ф е д о р. Серж! Я сказал — тебе только одну. Иди грызи науку.

С е р г е й. Что же ты не грызешь?

Ф е д о р. Потому что сегодня… перегрызла она меня. Ступай. Дай нам потолковать. Взрослым!.. (Александру.) У тебя разве нет двойника?

А л е к с а н д р. Нет.

Ф е д о р. Значит, ты или очень хороший человек, или очень плохой.

А л е к с а н д р. Что за странная классификация?

Ф е д о р. Негодяй, если он смолоду негодяй и всю жизнь живет по негодяйским законам, все сотворенное им оправдывая, никогда не раздваивается. А прекрасный человек не противоречит сам себе. Его слово не расходится с делом. А дела его — добры. И потому он в каждый момент прекрасен!..

Резкие телефонные звонки.

А л е к с а н д р. Это мне! Извините…

Из двери выглянула Е в г е н и я.

(Волнуясь.) Да, да. Это я… (Ждет.) Наташа?.. Здравствуй, Наташа. Это я, Александр. Звоню из Москвы… Наташа, я с неделю назад отправил тебе деньги. И посылку для Витика. Там шерстяной свитер и брюки. Думаю, уж не затерялись ли. Ты получила?.. (Слушает.) Ну зачем же так? Зачем?.. Наташа! А как здоровье Витика?.. (Опустил трубку.)

Евгения подходит к нему.

Она… не стала получать. Велела мне вернуть обратно.

Стоят угнетенные.

Я предчувствовал, что этим кончится. Этим…

Медленно уходят к себе.

С е р г е й. Федя…

Ф е д о р. Что, Серж?

С е р г е й. Федя! А ведь он… не любит нашу Женю.

Ф е д о р. Что ты говоришь? Сколько тут выхлестал, пока я не смотрел?

С е р г е й. Сейчас мы с ним долго говорили. Обо мне. Как лучше — уехать из Москвы или остаться? Если остаться, то каким образом. В несерьезном тоне, конечно. Ты ведь знаешь, что у меня все решено. Я уеду. И вот, чтобы испытать его, я сказал: у меня есть два варианта. Жениться по любви и привести жену сюда. Или — взять с плацдармом.

Ф е д о р. С каким плацдармом?

С е р г е й. Я так назвал квартиру, дачу и машину. И спросил его — посоветуй!

Ф е д о р. Ну?

С е р г е й. А он… «Уволь!» И это меня как обожгло. Ведь если он сам — по любви и счастлив, то разве мог так ответить? Он сказал бы: да живи ты где угодно, на чердаке, в собачьей конуре, но только с любимой!

Ф е д о р. Подожди. Ты же сам говоришь — разговор был несерьезный.

С е р г е й. Тем не менее!

Ф е д о р. А если не ты его испытывал, а он тебя?.. Что? Попался?

С е р г е й. Он в конце разговора недвусмысленно сказал: ты же реалист. Реалист!

Ф е д о р. Ну и что? Это бранное слово?.. Я себя тоже считаю реалистом.

С е р г е й. Да… С некоторых пор ты стал им.

Ф е д о р. Ну, стал или не стал — не тебе судить.

С е р г е й. Мне!.. Вместо того чтобы вчера сказать, как отрезать, — обдумываешь.