— Что? — весело откликнулся композитор. — Не терять веру!

— Веру?

— Запомните, девушка, и вы, молодой человек: никто и нигде не может гарантировать успеха! Главное — труд, труд и труд! Дилетанты отсеиваются уже там, где пахнет потом. Надо работать!.. Я бы не советовал вам бросать институт. Но почему не подумать о вечерней музыкальной учебе?

— О вечерней?

— Да!

— Но ведь это очень трудно.

— Трудно! Еще как! Вот тут-то вы себя и проверите, случайное это у вас или нет! Трудно — бросите, а может, эта трудность как раз и подымет в вас ту силу, которая сейчас дремлет! Сознайтесь, ведь вы занимались музыкой любительски, от случая к случаю?

— Да.

— А теперь вас ждут пот и тернии!

Нина внутренне замерла, слушая эти слова, как бы проверяя — есть ли в ней та сила, чтобы идти суровым, кремнистым путем?

— А вы, молодой человек, кем хотите быть?

— Агрономом.

— Вас в сторону не бросает?

— Нет.

— Это хорошо! Да что же вы, друзья, не едите? А ну, дружно, дружно!.. — и он разлил пузырящуюся воду по фужерам. — А теперь еще скажу: есть два пути для человека. Первый, когда он идет, не отклоняясь, по гладкой дороге. И второй — когда он плутает, ошибается; обстоятельства не сопутствуют ему, но он ищет. Те и другие приходят к цели. Но, честно скажу, я большего жду от последних!

На этом и закончился их разговор.

— Всего хорошего. Тороплюсь! — композитор проворно поднялся с кресла. — Извините, что я даже не узнал ваши имена. Скажу чистую правду — все равно забуду. Можете считать меня невежей. И если на улице увижу и не поздороваюсь — тоже думайте, как хотите. Кручусь-тороплюсь, и никак не могу остановиться! Но если еще я вам потребуюсь, то разыскивайте! Разыскивайте с тем же упорством! Разрешаю!

Он крепко пожал им руки и двинулся к выходу.