— У меня есть одна шляпа, которая сможет это скрыть… как вы относитесь к розовым полоскам и колокольчикам?

— Я… Спасибо, конечно, за попытку.

Она виновато улыбнулась мне.

— Она привлечет еще больше внимания.

— Именно так.

— В любом случае, удачи вам. — Женщина достала флакон духов и опрыскала землю, где произошла драка. Засунув крошечную ладонь груфалы в петлю на моих брюках, я вытащил мертвеца из-под повозки и бросил его в высокую коричневую траву за кучей мусора. В конце концов, кто-то ощутит запах, но на данный момент его перекрывала вонь мусора. А так как продавщица перебила наш запах ароматом духов, то теперь ее не привлекут к ответственности за пособничество в преступлении.

К счастью, проходящий аукцион собрал огромную толпу, поэтому нам удалось затеряться в море незнакомцев. Когда нас замечали, то, по счастливой случайности, всегда поблизости находилось несколько сторонников, помогавших превратить каждую стычку в успешный побег. Я старался быть незаметным, но мой рост оказался недостатком, так как я возвышался над большей частью толпы, а без успешной маскировки мои рога были знакомы практически всем, поэтому если кто-то намеренно искал нас, то сразу находил. Каждый раз, когда меня обнаруживали, то груфале угрожала опасность. Поэтому мы зачастую ползли под телегами, бегали при каждом удобном случае, чтобы я мог избежать боя, и прятались везде, где только можно было

Как и сейчас.

Мы по большей части бегали, нежели прятались, из-за чего груфала вскоре устала. Она пыталась восстановить дыхание и держала руку на своем боку, будто испытывая боль.

Я огляделся и нашел место, где мы могли бы найти подходящее укрытие. Когда я начал двигаться в том направлении, то принцесса резко остановилась и выпрямилась.

Ах. Я наклонился и прижался щекой к ее макушке.

— Знаю, принцесса. Это конюшня для проданного товара. — Я отступил настолько, чтобы девушка могла посмотреть в мои глаза. — Того, что случилось в последний раз, когда ты была в подобном строении… больше не произойдет. Ты доверишься мне?

Между бровями принцессы пролегла тревожная морщинка. Девушка взволнованно закусила нижнюю губу, но затем охотно последовала за мной, когда я обошел стойла и повел ее в темный угол, где хранилось сено. Его было много, и оно казалось чистым. Я завел принцессу внутрь и сел перед ней, затем я стал перекладывать сено на другую сторону, пытаясь выстроить из него стену, чтобы мы были скрыты за ней. Задуманного не получилось, но все же любой вошедший не смог бы нас заметить.

Я почесал свою руку, наблюдая, как моя чешуя приобретает раздраженный оттенок зеленого.

— До сегодняшнего дня я и не знал, что у меня аллергия на сено, — прошептал я.

Груфала наблюдала за мной. Либо ее кожа тоже реагировала на сено, либо она чесала себя в ответ на мои действия. Тупые ногти пробегались по ее коже, оставляя за собой маленькие красные полосы.

— Прости, — мрачно произнес я. — Я слишком заметен при дневном свете. — Я указал на рога. — Мы попробуем выйти через несколько часов, хорошо?

Время текло медленно. Принцесса задремала, упершись головой в стену за спиной. Казалось, девушке не очень удобно. Потянув ее вперед, я пересадил груфалу к себе на колени и прижал так, чтобы ее подбородок расположился на моей шее. Я пытался не замечать, как это приятно. Ее маска раздражала мои чешуйки почти так же, как сено… или это просто было оправданием, когда я стянул маску и спрятал ее в своей сумке. В любом случае эта маска не помогла нам. Не тогда, когда девушка шагала рядом с моей узнаваемой фигурой.

Я снял маску не для того, чтобы насладиться дыханием принцессы, согревающее чешую на моем теле.

Я поморщился. Обычно у меня не было привычки врать самому себе.

На поединки я всегда уезжал в одиночестве, а за исключением коротких объятий с матерью и сестрой мое физическое взаимодействие с женщинами отсутствовало. В принципе, это была такая мелочь, но, на самом деле, все мое существо впитывало каждый выдох девушки так, будто это было сокровище.

Я внутренне встряхнул себя, чтобы не побеспокоить принцессу. Мне нужно было сосредоточиться на составление плана. Я надеялся, что под покровом темноты смогу беспрепятственно передвигаться. Вскоре работникам аукциона придется отказаться от активных поисков, так как они решат, что я поступил очень мудро, убравшись с этой чертовой горы прежде, чем меня поймают. Но каждый раз, когда меня замечали, охота возобновлялась.

Нам нужно было найти способ сбежать отсюда и побыстрее.

В полной темноте я разбудил свою маленькую спутницу. Девушка, пошатываясь, встала на ноги, и ее желудок громко заурчал. Я поежился, совершенно не радуясь услышанному звуку. Пока я последние часы наслаждался близостью принцессы, она пыталась отдохнуть на голодный желудок. Я начал стряхивать сено с ее платья и был до смешного доволен, когда груфала не стала уклоняться от моих прикосновений. Принявшись за собственную одежду, я уже не проявлял подобную нежность, а когда я стал очищать свои чешуйки от сена, то услышал сладкий звук смеха принцессы.

Я ухмыльнулся и посмотрел ей в лицо. Она покраснела.

— Ты очаровательна в лунном свете, — тихо произнес я, поглаживая костяшками пальцев ее кожу. Я старался прижимать свои пальцы с когтями к ладони, чтобы не задеть ими глаз девушки. И как только хобсы справлялись? Принцесса была таким нежным маленьким существом. Гораздо очаровательнее, чем, по моему мнению, могла бы быть груфала. И такая безумно мягкая. Шелковистая.

Я понял, что вел себя очень нагло, когда она отвела от меня взгляд. Поэтому я отошел.

Но груфала не попыталась сделать мне выговор.

Я ждал, испытывая неуверенность. Когда девушка снова встретилась со мной глазами, то выглядела растерянно. А может, она просто стеснялась.

Как любопытно. Она совсем не соответствовала репутации своего рода.

Я пытался игнорировать, как мне это нравилось.

Я взял ее за руку и вывел на улицу.

Мы держались окольных путей, а когда встретили первого продавца с едой, то сразу же приобрели питание. Так как я не знал вкусы груфалы, то купил несколько блюд из меню. Вместо того, чтобы занять столик в общей зоне, я отвел ее в тень и посадил лицом к пешеходному движению, но одновременно так, чтобы мы были незаметны. Принцесса неуверенно надкусывала все подряд, но, казалось, не испытывала особого энтузиазма. Сегодня я уже в сотый раз пожелал, чтобы мы могли поговорить друг с другом. То, что она не доела, я быстро поглотил, а затем мы вновь возобновили путь. Я решил вернуться к нашей доброй торговке. Пока мы отдыхали, мне пришло в голову, что, возможно, она может подвести нас до своей следующей остановки.

К сожалению… женщина уже собрала свои вещи и уехала. Я разочарованно дернул себя за мочку уха. Груфала посмотрела на меня так, будто раньше не замечала, что у меня есть уши. Я расслабил их, немного выдвинув вперед, и наклонился, чтобы девушка могла удовлетворить свое любопытство. Она робко погладила мое ухо.

— Пошевели.

Что бы это ни значило, я почувствовал, как уголки моих губ поднимаются. По ее тону я понял, что она ими восхищается. Груфала была такой милой.

Даже если наше присутствие замечали, то нас все равно никто не беспокоил и, даже лучше, нас никто не сдавал. Пока что. Но внимание, которое мы привлекали, не давало мне покоя.

Принцесса быстро устала. Казалось, ее ночное зрение практически отсутствовало. Время от времени девушка спотыкалась о корни и выбоины на дороге, удерживаясь на ногах только благодаря хватке на моей руке. Я до сих пор не разработал нормальный план, из-за чего был сильно расстроен. Остановившись, я попытался, имитируя жесты груфалы, объяснить, что собираюсь вновь нести ее на руках, — казалось, когда я нес ее больше нескольких миль, то она испытывала неловкость, хотя я не возражал — но в этот момент девушка помахала кому-то за моей спиной. Я повернулся.

Это был маленький ребенок ялдониш. Он нахально помахал в ответ и голосом, более громким, чем это было необходимо, закричал:

— Принцесса! Сюда!

Я подавил свое раздражение, когда мальчик поклонился леди и предложил ей фрукт юк-юк. С врожденной грацией груфала взяла его, прошептав что-то добрым вежливым тоном. Затем она бросила на меня взгляд, пожала плечами и понюхала фрукт. Так как принцесса больше не сделала никаких движений, я выхватил из ее рук юк-юк, прокусил твердую кожуру и с помощью больших пальцев разломил его пополам, вернув обратно девушке. Она поднесла фрукт к лицу и попыталась рассмотреть его в слабом свете фургона, рядом с которым мы стояли. Ее маленький язычок пробежался по сочному фрукту. Девушка нахмурилась…