Глава 14
-Куда ты собралась? — деловым тоном спросил Джош, пристегивая ремень безопасности. Он запрыгнул в мою машину прежде, чем я успела возразить. И ничего не оставалось, кроме как смириться с тем, что он не покинет ее даже под угрозой быть превращенным во что-то молчаливое и унизительное.
Я закатила раздраженно глаза и повернула ключ зажигания.
-Хочу навестить Ровера. Во сне он сказал, что ОНА снова нам помешала. Кого бы он мог иметь в виду, не знаешь?
-Хм, — протянул Джош и, вскинув брови, посмотрел на меня.
-Ты же понимаешь, да? — я развернулась к нему, насколько позволил ремень.- Я должна узнать, кто эта таинственная ученица Линетт, которая обскакала меня в способностях. И только он может дать ответы на все мои вопросы.
-Не думаю, что это удачная идея.
-Почему же?
-Ты хочешь пройти мимо лысого и вломиться к Роверу в дом, — прочитав мои мысли, вздохнул он и откинулся на спинку сиденья.- С чего ты взяла, что он действительно живет там?
-Там его посланник пасся, — я выехала со двора и покатила по дороге.
-Это еще ни о чем не говорит, — Джош подался вперед и схватился за руль.- И мы нужны сейчас в другом месте.
-О чем ты? — я дала по тормозам и вызверилась на него.
Он растянул губы в коронной ухмылке.
-Скоро все узнаешь, сестренка! — он сел на место с удовлетворенным видом, устраиваясь поудобнее.
Я наморщила носик.
-Что? — Джош поглядел на меня в зеркало дальнего вида.
-Я еще не свыклась с мыслью, что мы с тобой родные брат с сестрой, — призналась я и надавила на газ.
-В таком случае, буду почаще напоминать, чтобы тебе стало легче, — он нахмурился и отвернулся к окну, состроив обиженную мину.
-Конечно, ты же жил как-то с этим. Значит, и я смогу, — мы переглянулись и одновременно рассмеялись. Юмор, понятный только нам. Кажется, я начинала привыкать.
На фоне безоблачного неба парили стайки птиц. Сначала я решила, что нас преследуют фамильяры, но вскоре они скрылись из виду. В лучах солнца, блуждающих между домами, поблескивали сосульки на крышах, искрился снег. Воздух был прозрачен и холоден, но уже нес запах весны. Я открыла окно и впустила его в салон, вдохнула полной грудью. Прелесть зимы в Эгморре в том, что от нее не успеваешь устать. Скоро сойдут сугробы, пробьется молодая трава, и заиграют краски. Я люблю весну больше, чем лето. Она символизирует начало чего-то нового, обещающего тепло и радость. А мне был жизненно необходим чистый лист, чтобы оставить позади весь этот ужас, свалившийся на нас.
Мы припарковались на стоянке и пешком пошли до Библиотеки. В холле царила тишина, ни один фамильяр не встретился по дороге. В фонтане покачивалась вода, омывая статую прелестной девы искрящимися волнами. Живность на картинах сонно потягивалась и зевала. Я озиралась по сторонам, пока Джош торопился миновать вестибюль и подняться по лестнице. На втором этаже он увлек меня за руку в заколдованный проход между стенами. С минуту мы передвигались на ощупь, ориентируясь на блеклое свечение в конце непроглядного коридора. Шорох крыльев, шелест перьев…. Страх колотился в горле, и с каждым шагом все тяжелее было дышать. Я украдкой глотала воздух, будто боялась оказаться услышанной, и хваталась пальцами за ветровку Джоша. Когда от тисков тревоги заложило уши, и захотелось с визгом броситься назад, коридор резко оборвался. На абсолютно черной стене нарисовалась узкая полоска света. Миг назад ее не было, и вдруг перед нами распахнулась дверь.
Серо-зеленый коридор, какой-то выцветший и потертый, словно старый ковер. С обеих сторон бесконечные ряды книжных стеллажей и ни единого стола или стула. Солнечный свет лился сквозь красочные витражные окна, но в помещении властвовал таинственный полумрак. Тусклое желтое сияние подсвечивало таблички на полках. Джош свернул налево, считая пальцем секции. Я брела за ним, изредка останавливаясь, чтобы прочесть гравировку или корешок на книге. Наконец, он нашел нужный ряд и остановился. Я засмотрелась на собрание чьих-то мемуаров и чуть не налетела на брата. Повернув голову, Джош игриво подергал бровями и, схватив меня за руку, потащил вглубь книжного царства. Здесь пахло пылью, канцелярским клеем и чернилами, а под ногами сбивался старый однотонный палас неопределенного цвета. Сложно определить, каким он был лет двести назад.
Высокие деревянные секции возвышались почти до потолка, а потолки здесь были высокие. Ровная пестрая полоса переплетов убегала во тьму бесконечного зала. Кто-то же расставлял их по размерам и толщине, не боясь потратить целую жизнь?! На торце стеллажа светилась табличка «Фамильяры». Джош прошел несколько стоек с полками и остановился, ткнув пальцем в нужную табличку: «Элджер Браун». У меня сердце к горлу подскочило.
-Это…. Это написал отец? — заговорить получилось только со второй попытки, и то шепотом.
Джош кивнул, снимая с полки толстую рукописную книгу в кожаном переплете. На титульной странице значилось «Главный Фамильяр Верховной Ведьмы». Старая бумага переливалась золотом в полумраке архива. У меня глаза заслезились. Джош щелчком пальцев перелистнул несколько страниц, и сияние погасло, я смогла на них смотреть.
-Здесь целый раздел о Лизбенах. Элджер тщательно прописал родословную каждого из своих родственничков. Моника была дочерью двоюродного брата нашего отца, — задумчиво произнес Джош, не отрываясь от чтения.- Наверняка тут найдется что-то о причине, по которой его казнили. Помнишь, как звали нашего дядю?
-Мне стыдно, Джош, — я смущенно отвела взгляд.- Похоже, я совершенно ничего не знаю ни о Монике, ни о прочих наших кровных родственниках. Странно, что это выяснилось только сейчас.
-Ты не виновата, — рассудительно произнес он и посмотрел на меня исподлобья.- Многое из твоего детства заботливо удалили наши родители. Чары маскируют любые воспоминания, связанные с первоочередной целью. Если попытаешься припомнить хоть что-то, то наткнешься на стену.
-Уже пыталась, — я кивнула и приблизилась к Джошу, чтобы заглянуть в книгу.- И чуть лоб не расшибла. Сломать заклинание невозможно, разве что умрет тот, кто его наложил. Отца и матери давно уже нет, а, значит, Ровер тоже руку приложил. Элджер хорошо знал его? Сколько же Роверу лет?!
Джош чуть повернулся, чтобы я могла своими глазами увидеть все великолепие книги. Заглавия переливались, будто вырезанные из драгоценных камней. Красивым каллиграфическим почерком с завитками бежали строки по старой бумаге. Можно было просто любоваться, а не вчитываться в смысл. Я коснулась их кончиками пальцев, провела по выпуклостям букв, выведенных пером и черными чернилами. И по телу прошла дрожь. Сколько они хранили знаний и памяти отца! От предвкушения у меня дыхание перехватило.
-Он выглядит молодо? — брат, хмурясь, перевернул страницу. Мой взгляд забегал по строкам, ухватился за даты — задолго до моего рождения. Что-то о новом указе владычицы и сложной магической защите камер. К статье прилагалась схема Темницы Боли.
-На тридцать пять, не больше, — я пожала плечами.- А когда улыбается, то еще лет на пять моложе.
-Нам с тобой тоже не по восемнадцать, — заржал Джош и словил подзатыльник. Уткнувшись в книгу, он притих.
-Ты что-нибудь нашел? — спросила я, оглядывая полки соседнего стеллажа.- Как ковен Вилса поступил с сестрой после смерти родителей?
Брат хмыкнул, почесав затылок.
-Мой ответ тебе не понравится.
Я резко обернулась и наткнулась на его пронзительный взгляд.
-Кроме шуток, Джош. Мы должны найти зацепку. Любую мелочь, которая могла бы…- я замолчала и задержала дыхание. В пыльном воздухе расцветал запах магии.
-Что…- Джош шагнул ко мне, прикрыв книгу.
-Тсс, — шикнула я на брата, вглядываясь в темноту между стеллажами.- Мы не одни.
В помещении заметно потеплело, будто поблизости разожгли очаг. Вцепившись в запястье Джоша, я притянула его к себе. Кулон вспыхнул золотым светом, точно фонарик, пришлось спрятать его под кофточку. Джош закрыл книгу и осторожно вернул ее на полку. Я мысленно сказала брату спрятать ее за пазуху, но он отмахнулся и вышел вперед. Загородил спиной обзор, защищая младшую сестренку. Что-то натянулось у меня внутри. По плечам поползла сила, до боли обжигая кожу под одеждой. В нашу сторону кто-то шел — не крался. Он ступал неторопливо и плавно, уверенной и бесшумной походкой. Я завертелась на месте, выискивая глазами любое движение в цветном полумраке. Скрипнула дверь, в помещение скользнул сквозняк, и до нас донесся запах гари. Страх стянул мышцы живота в болезненный узел.