Зои подняла фотографию и медленно опустилась в кресло. Разумеется, на снимке была его бывшая жена. Та самая певица, которая когда-то очень давно разбила ему сердце, попортила нервы и омрачила детство Тристана и Эмили. Последняя и поведала подруге о своей матери и прошлом Эйдана.

Сердце Зои кольнуло. Она невольно приложила руку к животу и попыталась отогнать мрачные мысли.

Если это все случилось так давно, то почему Эйдан хранит в такой доступности фотографию своей бывшей жены, где она полна радости рядом с ним? Где он тоже излучает счастье и довольствие?

***

Они стояли у входа в дом, напряженный черноволосый парень, скрестивший руки на груди, и взволнованная, смущенная девушка, зябко поводившая обнаженными плечами. Месяц робко набирал силу и бросал серебристые лучи прозрачного света на траву. Розовато-сиреневое сияние поднималось от круглых напольных светильников. Но между двумя молодыми людьми, вернее, нелюдьми, не было и намека на романтику в напряженных позах и взглядах.

— Значит, ты опять была с ним, — утвердительно произнес Алан, мрачно уставившись на Диану светящимися в темноте желтыми глазами.

Она не поднимала головы.

— Ты же понимаешь, он мой наставник… — еле слышно прошептала девушка.

— Значит, часть покровительства, — со злостью выговорил Алан последнее слово, — заключается в том, чтобы возить тебя ночью по клубам? Или не доходит, что ему от тебя нужно? Не понимаю Аргуса, как он допустил это, что вокруг тебя все время отирается этот хлыщ, — сжал он кулаки.

— Папа ему доверяет, — рывком вскинулась Диана. — И… и не надо так думать о Данте! Он учит меня и даже не помышляет о… о чем-то ином, — она попыталась загнать глубже неприятно укусившую ее тревогу. — И вообще, ты не имеешь никакого права все это мне выговаривать!

Алан шагнул к ней и прикоснулся к ее руке.

— Ты сама сказала однажды, что я тебе как брат, — хрипло проговорил он. — Я переживаю за тебя, я чувствую за тебя ответственность. Ди, давай не будем ссориться, — умоляюще попросил он.

Диана судорожно вдохнула ночной воздух и посмотрела куда-то себе под ноги.

— Я хотела рассказать тебе кое о чем, о том, что произошло сегодня в клубе, — прерывисто начала она. — Я… Данте учил меня охотиться, и…

— На кого? — перебил ее оборотень. — На людей?

— Это не то, что ты думаешь… Это… Ты закрываешь глаза и чувствуешь сущности всех находящихся вокруг тебя людей, — сбивчиво продолжила рассказывать Диана и внезапно понизила голос до шепота. — И выбираешь так самую яркую… Это… это оказалась девушка, и Данте направил меня к ней… И мы поговорили… И… — посмотрела она другу в глаза со смесью страха и восторга, — и я видела, как пульсирует кровь у нее под кожей, и мне нестерпимо захотелось…

Лицо Алана будто окаменело, огонь в глазах потух.

— Зачем ты мне все это рассказываешь?

— Потому что ты мой друг… Ведь это же нормально? — взгляд Дианы стал умоляющим.

— Ты ведь обещала, что не будешь пить человеческую кровь, — Алан внезапно ощутил, что у него пересохло в горле.

— Я и не буду. Просто ощущение было манящее… — Диана замерла, глядя как меняется выражение лица оборотня.

Он смотрел на нее так, как будто только что испытал глобальное разочарование. Как будто солнце вдруг стало испускать лунный свет или вовсе исчезло. Алан перестал дотрагиваться до ее руки и даже сделал шаг назад.

— Это чудовищно, — выдавил он. — Ты же обещала… Это все чертов Данте…

— Но я же ничего не сделала! — Диана почему-то ощутила, что горела от стыда, хотя какая-то ее часть шептала ей, что стыдиться было нечего.

— Но ты захотела сделать… Прости, я… Я не могу так. Давай отвезу тебя домой.

Девушка проглотила комок в горле и медленно шагнула вниз с крыльца.

— Не надо. Я вызову такси.

***

Звонок телефона раздался совершенно неожиданно и резко в изолированных стенах кабинета в "Красном бархате". Номер был европейским.

— Какого черта наставником Дианы стал Данте Морганта? — раздался в трубке недовольный голос Дэвида Масгрейва.

— И тебе доброго времени суток, дружище, — посмеиваясь, ответил Эйдан, перелистнув страницу финансового отчета.

— Эйдан, почему не ты?

— Как ты знаешь, Дэвид, я не могу разрываться между работой, ожидаемым пополнением в семье и юной подопечной. Пришлось пожертвовать менее важным. Откуда ты узнал?

— Хэйли переписывалась с Диди, та ей и рассказала. Эйдан, — голос Дэвида странно изменился, — нельзя было допускать его к ней.

— Почему? Аргус Браун сам одобрил его кандидатуру, — Ван Голд отложил отчет и нахмурился.

— Потому что… Черт побери, это я виноват, нельзя было скрывать…

— По существу давай, друг.

— Эйдан, он из Бриджпорта. Он клановый вампир.

Молчание длилось пару секунд.

— И что?

— Ты не осознаешь до конца. Он из клана Догерти.

Эйдан резко поднялся и перехватил трубку другой рукой.

— Я не понял, их же всех вырезали. Ты же был там, ты же… — внезапно застыл вампир, пораженный догадкой.

— Он был совсем молодой, испуганный, ничего не осознавал, — в голосе Дэвида послышалась попытка оправдания. — Он попал туда незадолго до всех тех событий.

— И ты его пожалел, что ли?! — повысил Эйдан. — Дэвид, они же все были чокнутыми! У них была принята кровная месть и куча других устаревших, сумасбродных, извращенных вещей!

— Ты меня тоже пожалел, — напомнил другу Дэвид, и когда тот слегка успокоился, продолжил: — Я наблюдал за ним, он вроде бы вел себя более-менее нормально, но воспитание обращенной я бы никогда ему не доверил.

— Почему ты никому не рассказал? — тихо спросил Ван Голд.

— Как ты думаешь, что бы приказала сделать с ним Дорин? Она бы пожалела на него излечивающего эликсира и велела бы убить на месте.

Тяжело вздохнув, Эйдан признал правоту друга, и тот продолжил:

— Мы вылетаем ближайшим рейсом. Надо срочно связаться с Браунами.