Глава 4

Коннор посмотрел на меня, окинув оценивающим взглядом. Потом он подошел к нам и присоединился к своим родителям.

— Котенок, — поздоровался Габриэль с моей мамой. — Салливан, — сказал он папе. А потом посмотрел на меня и улыбнулся. — Элиза. С возвращением.

— Спасибо. Хорошо быть дома.

— Я уверена, что вы оба помните друг друга, — произнесла Таня, положив руку на предплечье Коннора, когда он подошел к нам.

«Как его можно забыть?»

— Конечно, — ответила я.

— Элиза. — Коннор произнес мое имя нарочито медленно, как будто никогда не позволял ему слетать со своих губ. Что вполне возможно, потому что обычно он называл меня «негодницей», потому что это сводило меня с ума. Я обычно называла его «щенком» по той же причине. Пожалуй, мы вели себя хорошо.

— Как дела? — спросила я.

— Хорошо. Я не знал, что ты возвращаешься.

Я улыбнулась.

— Поэтому ты для меня не принарядился?

Его глаза загорелись, уголок губ приподнялся в улыбке, которая разбила множество сердец.

— Я не ношу плащи. Разве не это вампирская униформа?

«Или, может, не очень хорошо».

— Только если у него высокий воротник, — ответила я, указывая на свою шею. — Ты и униформу своих людей не носишь. Кожа и мотоциклетные ботинки, верно?

Это наш сценарий сарказма. Сейчас мы старше, чем в последний раз, когда играли, но мы все еще знаем свои роли.

— Я так рад, что ничего не меняется, — пробормотал Габриэль, неодобрительно поглядев на своего сына.

Невозмутимый Коннор сунул руки в карманы.

— Я одеваю кожу только на действительно официальные мероприятия.

— В следующий раз нам нужно будет сделать его для тебя покруче, — сказала я со сладкой улыбкой.

— Как дела в Париже? — спросила Таня, прерывая немую сцену. — Мы слышали о вчерашнем нападении у Эйфелевой Башни.

— Это было… ужасно, — ответила я.

— Ты тоже там была? — спросил Коннор, выгнув брови.

— Вампиры напали на людей, а я оказалась ближе, чем большинство охранников.

— Она спрыгнула со второго уровня Эйфелевой Башни, чтобы подключиться к бою, — сказал Габриэль с улыбкой, в которой таилось удивительное количество волчьего одобрения. — Я удивлен, что ты об этом не слышал.

— Не слышал, — ответил Коннор, и мне понравился его оценивающий взгляд. Мне не нужно было его одобрение, но мне понравилась идея его удивить.

— Вот и неприятности, — сказал Габриэль, но он не выглядел удивленным, увидев мужчину, направляющегося к нам.

Он был крупным мужчиной — почти два метра ростом, и все это плотно обтянуто мышцами. У него загорелая кожа, темно-каштановые волосы длиной до плеч и незабываемые бледно-голубые глаза, в уголках которых появляются морщинки, когда он улыбается. Они увенчаны бровями, которые образовываются почти идеальную V.

— Элиза Салливан, — произнес он, — чтоб мне пусто было.

Райли Сикскиллер — член Северо-Американской Центральной Стаи и бывший бойфренд Лулу. В то время, как я была ограничена ночными репетиторами, Лулу ходила в школу, где училось много оборотней из Стаи, живших в Украинской Деревне, недалеко от дома ее родителей в Уикер-Парке. Они с Райли встречались почти год. Она была странной и модной девушкой; он был спортсменом. Они были из совершенно разных миров, но какое-то время были неразлучны.

Они расстались, потому что для нее было слишком тяжело встречаться со сверхъестественным. Лулу все еще борется со своими собственными демонами, пытаясь примириться с магией, которой она решила не пользоваться, но с которой ей приходиться жить. После этого мы с Райли остались друзьями.

Я позволила ему обнять себя, и меня затопили воспоминания из-за пачули и сандалового дерева, ароматы которых все еще цеплялись за его одежду. Он пах все так же.

— Ты выросла, — сказал Райли, поигрывая бровями. — Париж пошел тебе на пользу.

— Там неплохо. Как ты? Все еще держишь Стаю в узде?

Райли фыркнул.

— Я им для этого не нужен. — Он одарил Коннора вдумчивым взглядом. — Это он держит руку на пульсе. Обычно самой горячей девушки в комнате.

Райли все верно сказал. Я даже слегка удивилась, что Коннор пришел сюда без девушки.

Прозвучал гонг, и мы посмотрели на помост в конце актового зала. Джессамина Франклин, мэр города на втором сроке, подошла к микрофону. Она высокая и атлетичная женщина с темной кожей и прямыми, темными волосами, доходящими до плеч и завивающимися вокруг лица. У нее широкая и яркая улыбка, проницательные и мудрые глаза. На ней было красное платье-футляр с угловатым лифом, заходящим на плечо, и классические туфли-лодочки на шпильках.

— Добро пожаловать, — сказала она, обводя взглядом помещение. — Приветствую вас. И еще раз с прибытием. Добро пожаловать в Чикаго. Добро пожаловать на это празднество разнообразия наших сверхъестественных собратьев.

— За последние два десятилетия Чикаго окунулся в атмосферу мира между людьми и сверхъестественными. Вампиры, оборотни, люди, нимфы, фейри и многие другие жили бок о бок. Они совместно работали. Они жили и любили в полном согласии. Это было не случайно, а согласно замыслу. Потому что люди и сверхъестественные Чикаго познали свои прошлые страхи и ошибки и подумали о будущем, о нуждах своих детей и детей своих детей, чтобы сделать город для всех нас.

— Вот она возможность. Время пришло. Давайте действовать.

Она отступила от трибуны, и помещение взорвалось аплодисментами.

— Боже, я люблю ее, — пробормотал Тео, его голос был пропитан обожанием.

— Она впечатляющая женщина, — согласился мой папа и поднял свой бокал за мэра.

Она покинула помост, махая рукой, пока ее сопровождали через толпу. В конце она пожала руку бледному мужчине с безупречно уложенными серебристыми волосами, его серый костюм был почти того же оттенка, с блестящими серебряными запонками, шелковым бледно-голубым галстуком и нагрудным платком того же цвета, который был безупречно сложен. Он положил свою руку на ее и устроил представление, проводя ее через актовый зал.

Это был Уильям Дирборн, Омбудсмен. У меня нет особых причин не любить его или то, что он сделал с офисом моего прадедушки. Но в его взгляде, манерах присутствует что-то слишком скользкое, и мне это не нравится. Слишком много стремления выставить себя напоказ, и это заставляет меня задаваться вопросом, сколько под всем этим настоящего.

Снова прозвучал гонг, верхнее освещение приглушили, и по подиуму заплясали цветные огоньки.

Толпа ахнула, когда по проходу пробежала гладкая черная пантера. Она была огромной — полтора метра блестящего меха на упругих мышцах, размахивая хвостом, она извилисто двигалась к помосту.

Я достала свой экран и навела его, записывая видео того, как крадется пантера. Поскольку Сери будет на параде, она не сможет увидеть других делегатов, поэтому я пообещала, что запишу видео.

Большая кошка добралась до конца прохода, запрыгнула на помост и повернулась к толпе. Вспыхнули прожекторы, воздух в помещении наэлектризовался, когда вокруг животного начала вращаться магия, создавая густую, как туман, воронку силы, которая вспыхивала, подобно молнии, и распространяла покалывание от силы по всему помещению.

Свет снова вспыхнул, а потом исчез, являя сногсшибательную женщину, которая несколько мгновений назад была хищником. Ее кожа была бледной, глаза широкими и голубыми, волосы отливали золотом и ниспадали на плечи. Она была совершенно голой, демонстрируя тело, которое одновременно было подтянутым и пышным во всех нужных местах.

Послышалось больше вздохов, когда женщина гордо встала, сознавая свою наготу и не испытывая из-за этого смущения, а потом наклонила голову. Аплодисменты были оглушительными, гости были впечатлены магией, пантерой или женщиной, в которую она обернулась.

Она ушла с помоста туда, где ее ждал Коннор. Я даже не видела, как он проскользнул вперед. Ассистент помог женщине надеть шелковое кимоно, в то время как она одарила Коннора кошачьей улыбкой, которая намекала на то, что они больше, чем просто товарищи по Стае.

Я предположила, что он все-таки пришел сюда с девушкой. Оно и понятно. Она в точности в его вкусе: божественно красива и полностью это осознает. Я видела как минимум десяток его девушек, и все они были роскошными тусовщицами. Это вполне в стиле оборотней, учитывая, что их уклад имеет много общего с видеороликами глэм-метала[29] 1990-х.