В комнате за столом сидел Игорь. На столе сидела белая кошечка, которой парень менял повязку на лапке и приговаривал, растягивая гласные: 'ты ж моя хорошая, ты ж моя красивая, ну, потерпи немножечко'.

Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. Я, конечно, слышала пару раз, как он напрашивался дежурить к кошкам, но не думала, что он всерьез их любит.

Лис заметил меня, поднял голову и улыбнулся.

— Привет.

— Привет, — ответила я и попятилась.

— Да ладно, Том. Я тебя не съем, — усмехнулся парень.

Я улыбнулась. И правда, чего шарахаться?

— Да я просто пальто хотела повесить, — пожала плечами, активно делая вид, что ему показалось.

В памяти тут же всплыл подслушанный разговор. Стало неловко.

— Тебя давно не было на собраниях общины, — не стал играть в молчанку Игорь.

— Да как-то времени не было выбраться, — я снова пожала плечами.

Желания выбираться тоже особенного не было. Очень уж косо на меня стали смотреть местные баб… барышни.

— Ясно, — кивнул лис. — Все равно приходи. А то отец за тебя переживает, спрашивает, а я не знаю, что ответить.

Я улыбнулась.

Красноярцев старший теперь виделся мне тем еще кренделем. Нашел потенциальную невестку, подходящую под его критерии, и теперь мастерски манипулирует сыном, подталкивая того к нужному ему решению. Хороший родитель, ничего не скажешь. Хотя, по слухам, как на главу на него нареканий было в пределах нормы.

Дверь открылась со скрипом, а потом хлопнула. Я выглянула в прихожую-приемную и поздоровалась с нашим ночным сторожем. Вернее, приютским.

— Теть Валя пришла. Можно идти, — оповестила я Игоря.

Он кивнул, осторожно закрепил повязку, взял кошечку на руки и, почесывая за ушком, понес к клетке. Кошка довольно урчала и совсем не проявляла недовольства.

Оставив ключи на стойке, вышла на улицу. Игорь вышел сразу вслед за мной, на ходу застегивая пальто. Я хотела уже попрощаться и уйти, как заиграла веселенькая мелодия. Лис принял вызов.

— Да?.. Что?.. Когда?.. Я понял. Сейчас приеду.

Лицо парня стало очень серьезным и решительным.

— Все в порядке?

— Нет. Опять что-то в больнице. И… — он замялся.

— Что такое? — внутри все сжалось от дурного предчувствия.

— Кажется, что-то с Егором. Он в реанимации.

— Что?! Как?! Кто это сказал? Что случилось?

Я не могла поверить. Неужели опять? Неужели все-таки кто-то ведет охоту на рысенка? Неужели этому кому-то все же удалось покалечить парнишку?

— Отец звонил, — ответил лис.

Я кивнула, а в следующую секунду развернулась и почти побежала к калитке. Скорее в больницу. Вот тебе и обещанные меры по безопасности!

Игорь рванул за мной и придержал за локоть.

— На машине быстрее. Я тоже туда еду.

Я кивнула. Сейчас мне было все равно как: я должна была добраться к рысенку, как можно скорее. Бедная Людмила Григорьевна. За что только судьба ее так испытывает?

***

Игнат потер кулаком переносицу и бросил взгляд на настенные часы. Стрелки двигались в заданном темпе, отсчитывая секунды. В отличие от его собеседников: те двигаться даже не думали.

— Конечно, мы помним, что вы приехали расследовать дело найденыша, — горячо вещал Лаврентий Леонтьевич.

Его лицо раскраснелось, а брови хмурились.

— Но все мы знаем, что подобные расследования часто оканчиваются ничем. Да и прошло уже пятнадцать лет. Неделя-другая промедления погоды не сделает. А у нас тут крайне неприятная, я бы даже сказал, опасная ситуация!

Доктор Виргун, всем сердцем радеющий за благополучие своей клиники, веско, но аккуратно поставил сжатый кулак на стол. Дальновидный шаг. Учитывая комплекцию дуала-медведя, опусти он руку с усилием — мог и сломать, а мебель — общинная собственность.

— Леонид Лаврентьевич хочет сказать, что мы были бы вам благодарны, если бы вы занялись расследованием пары инцидентов и поставили их в приоритете, — дипломатично пояснил Ростислав Алексеевич, сидящий во главе стола.

Игнат посмотрел на присутствующих. Присутствующие не сводили с него ожидающих взглядов. Пространство за конференц-столом как будто с каждой секундой сжималось, приближая его к трем парам глаз, в разной степени горящих праведным негодованием и жаждой мести.

— У вас есть какие-либо предположения относительно мотивов хулигана? — спросил он.

— Хулигана? Да позвольте же, какое же это, молодой человек, хулиганство?! — прищурившись, скрипуче каркнул ворон. — Самый настоящий разбой! Среди бела дня! Вы бы видели мой кабинет! У настоящего мастера в инструментах, заготовках и эскизах всегда есть свой особый порядок. Пусть так может не казаться со стороны, но он есть! Но этот взрывпакет превратил мой кабинет в обиталище хаоса!

Борис Игнатьевич от одного воспоминания, что творят рабочие в его вотчине, приходил в негодование. Безответственные люди, ничего не понимающие в высоком ювелирном искусстве, они свалили все найденное в коробки, выставили за дверь и назвали этот вандализм расчисткой помещения под ремонт!

Воистину не так страшен был взрыв, как его последствия в виде ремонта. Слово-то какое… отвратительное!

— Так у вас есть предположения?

Игнат не стал заострять внимание на формулировке. Спор со старым ювелиром не имел шансов закончиться быстро и безболезненно, так что затевать его было неразумно. По крайне мере, по пустякам.

— Обоснованных — нет, — осторожно ответил Ростислав Алексеевич.

— А необоснованных?

Игнат заинтересованно вздернул бровь.

— Я уверен, что это Реверди! — снова взял слово Борис Игнатьевич.

— Реверди?

— Роман Реверди. Племянник Люси Мерсьер. Он сделал нам деловое предложение относительно сотрудничества. Не особенно привлекательное на тот момент. Что мы ясно дали понять, — пояснил глава, барабаня пальцами по столу.

— Но не теперь? — уточнил Игнат.

— Теперь финансовая обстановка немного… изменилась, — кивнул Ростислав Алексеевич.

— Крайне невоспитанное поведение! Удручающая нечистоплотность ведения бизнеса! Мы в свое время себе такого не позволяли и не позволяем до сих пор!

Не в силах Златова было сдерживать крайнее неодобрение. Он подергивал плечами и резко по-птичьи дергал головой.

— Насколько я понял, доказательств у вас нет, — заметил безопасник.

— Реверди, может, и бесчестен, но не глуп, молодой человек, — фыркнул ювелир.

Игнат хмыкнул. Инцидентов было два. И оба раза чуть не пострадал найденыш. Найденыш и еще одна девушка, которая, по рассказам, является девушкой этого самого Романа Реверди. Возможно, его расследования и эти происшествия связаны. Возможно — нет. Возможно, просто местное хулиганье чудит. Кто знает. Но проверить, все же, стоит. Может, какая ниточка и приведет его к искомому объекту.

В родном городе Егора поиски не увенчались успехом. В общине никто ничего дельного сказать не смог, родные Людмилы и подавно ничего не знали.

Он посмотрел на часы. Стрелки делали свое дело, не обращая внимания на чужую спешку.

— Хорошо, — согласился Игнат. — Я покопаю в этом направлении.

Еще с десяток минут ушли на выражения благодарности медведя и лиса и подозрения ворона. Когда безопасник вышел на улицу, уже стемнело. Он посмотрел на ручные часы, нахмурился и поспешил к машине.

Звонок остановил его у самой двери автомобиля. Игнат посмотрел на номер, удивленно изогнул бровь, и принял вызов.

— Добрый вечер, Игнат, не отвлекаю? — донесся из динамика приятный низкий женский голос.

Такие голоса всегда имеют успех у мужчин. Они пробирают до мурашек.

— Нет, — покривил душой безопасник. — У вас какое-то дело ко мне?

— Да. У меня есть для вас новые сведения. Приезжайте.

Сказала и положила трубку, не сомневаясь, что приедет.

Игнат ругнулся вполголоса и сел в машину.

Поворот через двойную сплошную. Громкие гудки-проклятия полетели вслед наглому черному внедорожнику, причем с обеих полос. Злые мужчины нарушают правила дорожного движения чаще, чем мужчины, находящиеся в благодушном настроении.

Игнату было безразлично чужое недовольство, у него и своего хватало. Он, может, и не планировал подобных маневров. Он, может, планировал тихий вечер в приятной компании.

Смена планов — смена маршрута. И настроение тоже поменялось.

А тем временем в дверь квартиры типовой хрущевки раздался звонок. Как всегда слишком резкий и долгий. Полина открыла дверь, уже зная, кого увидит за порогом.