– Я тоже ее люблю, – хриплю я. – И ее мамочку, – мой голос прерывается. – Бесконечно.

Она сжимает губы и очень быстро моргает, как обычно, поступает, чтобы не расплакаться.

Откуда-то снизу доносятся раздражающие крики Сюзанны.

– Иисус Христос на костыле, люди, вы идете или как?

Я встаю, целую Меган в ее смеющийся рот, затем хватаю за руку и вывожу из спальни. Спустившись вниз, Сюзанна, Куп и все ребята из «Хиллрайз» дожидаются в главной гостиной с напитками в руках. В углу установлен бар, два официанта в униформе стоят в стороне с серебряными тарелками с крошечными кусочками еды, которые обычно подают на вечеринках и которые нужно съесть около сотни, чтобы хоть как-то насытиться.

Все поворачиваются, когда мы входим.

– Ну вот! Подойдите сюда и скажите несколько слов, прежде чем гости начнут прибывать.

Сюзанна надела красное платье с таким низким декольте, что оно может быть незаконным в некоторых штатах. Куп, уставившийся на него с ухмылкой и обернувший руку вокруг ее плеч, очень занят, оценивая открывшийся вид.

Мы с Меган подходим к камину. Через окна гостиной я вижу парковщика у тротуара на улице. Более трехсот гостей обещали прибыть на торжественное открытие гостиницы «Баттеркуп Инн», но возможно гостей будет больше. Люди любят выпить на халяву.

Меган сжимает мою руку и смотрит на меня вопросительно, но я качаю головой. Я все еще не люблю разговаривать с другими людьми. Думаю, тяжело избавиться от старых привычек.

Она обращается ко всем нашим друзьям с улыбкой.

– Хорошо, мы просто хотим поблагодарить вас, ребята, за все, что вы сделали для «Баттеркупа». Честно говоря, это место стало прекраснее, чем я себе представляла, – она делает паузу, чтобы прижать руку к сердцу. Я обнимаю ее за плечи и прижимаю поближе, зная, что сегодняшний день будет для нее тяжелым.

Словосочетание «горькая радость» придумано как раз для таких случаев.

Она делает вдох и продолжает.

– Куп, Сюзанна... вы наши лучшие друзья. Мы бы не прошли через все это без вас. Мы вас любим.

Сюзанна встречается с ней глазами. Куп кивает своей большой головой, широко улыбаясь.

– Я тоже тебя люблю, Зефирка, – затем направляет взгляд на меня. Более спокойно, добавляет: – И тебя, брат.

В груди становится тесно.

Может быть, однажды я расскажу Купу о случившемся. Однажды, когда мы будем старыми и седыми, когда наши внуки будут бегать вокруг наших кресел-качалок на заднем крыльце. Но пока мы все оставим так, как есть. Иначе он решит, что я просто еще не отошел от шока после аварий. Но мне все равно чертовски повезло иметь такого хорошего друга.

– Все ребята из «Хиллрайз», – продолжает Меган, – сегодня праздник в честь вашего труда и таланта. Я знаю, что вы также гордитесь «Баттеркупом», как и я, потому что он – идеален. Спасибо от всего сердца. Я бы подняла за вас бокал шампанского, но мне нельзя.

Она с улыбкой кладет руку на живот, и все смеются.

Мое сердце переполняется счастьем. Мне приходится несколько раз сглотнуть и сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем я обретаю контроль над своими чувствами.

Потом замечаю, как первая машина въезжает на улицу и сжимаю плечо Меган. Она следует за моим взглядом и хлопает в ладоши от волнения.

– О! Гости начинают прибывать!

– Уже? – кричит Сюзанна в панике. – О, черт, дай мне убедиться, что стол готов! – она вырывается из объятий Купа и покидает комнату, размахивая руками и стуча каблуками по полу.

– Подожди меня! – кричит следом Меган.

Я тяну ее за руку и целую напоследок.

Она смотрит на меня с сияющими от счастья глазами, затаив дыхание.

– Я люблю тебя, – шепчет она.

Я наклоняю голову к ее уху.

– Я тоже тебя люблю.

Она разворачивается, и смеется. Я смотрю, как она выбегает из комнаты с развевающимися волосами, перебирая длинными ногами и сверкая аппетитной задницей в узких синих джинсах. И я знаю, тем же шестым чувством, которое подсказало, что она будет в закусочной Кэла той ночью, что буду любить эту женщину вечность. Что бы ни случилось, она – путеводная звезда для моей души.

И я готов любить ее в каждой жизни.