Глава 26

Вместе, Дан чуть впереди, гостья следом, они поднялись на крыльцо, пересекли, практически на ощупь, захламленные сени. Когда Стася перешагнула порог, пол коридора ощутимо качнулся, а затем оказался перед самыми глазами: четкий, каждую трещинку в половицах видно, каждую ниточку в разноцветном половике. И даже не успев удивиться, почему не больно, она потеряла сознание.

Дан обернулся на звук, Станислава лежала у порога бледная и до жути не живая.

— Инвалид! — закричал Дан, падая рядом с девушкой на колени.

Он взволнованно нащупал пульс, и лишь после этого успокоено вздохнул: жива, просто в глубоком обмороке.

— Похоже, я все таки слегка перестарался с откачкой силы, — проговорил он еле слышно сам себе. — Слишком много взял. Ну, ничего. Сегодня ночью да завтра днем отоспится, силы вернуться. Инвалид! Ну, где ты там? Ведьме плохо.

Он подхватил девушку на руки, распрямился и вздрогнул. Пустой всего пару мгновений назад коридор, перестал быть таковым. У дверей кухни, прислонившись к стене и хитро улыбаясь, замер старик. Если бы Станислава успела его увидеть, прежде, чем отключилась, она бы удивилась, что здесь делает продавец ночного магазина, в который она забрела сойдя с поезда.

— Ты! — еле выдавил Дан сквозь стиснутые зубы. — Что ты забыл в моем доме?! И где Инв… Артем?

Старик так же молча отодвинулся чуть в сторону, и Дан, наконец, заметил Артема, который замер у дверей своей комнаты. Вот только боевая форма и когти никак не вязались с виноватым выражением на лице.

— Ты зачем его впустил? — зло спросил Дан Артема.

— Ну, вообще-то он меня не спрашивал, — огрызнулся в ответ Артем. — И к тому же видишь, я на чеку.

Но Дан уже не слушал, до него дошло нечто важное и он с удивлением перевел взгляд на старика, так и стоящего посреди коридора и не делавшего попытки влезть в разговор.

— А ты вообще как нас нашел? Дом и дорога укрыты от глаз всех, кто с Ним.

— Ну, может это значит, что я уже не с ним? — заговорил, наконец, старик. — По сути, я никогда с ним и не был. А иначе тобой и твоим другом давно бы уже Псы отобедали. Еще весной, когда ты этот полутруп неизвестно откуда приволок.

— Да ты всегда был сам по себе. И этим угожу и тем. И этим наслежу и тем. Где заплатили, туда и продался.

— Тебе не тяжело? — будто не слыша обвинений, поинтересовался старик у Дана, который все еще держал на руках Станиславу. — Хотя ты медведь еще тот.

Он вдруг оказался совсем рядом, склонился над бесчувственной девушкой, нащупал жилку на шее, послушал пульс, приподнял веко, взглянул на зрачок, который расширился так, что радужка превратилась в тоненький ободок.

— Так она и вправду ведьма, — пробормотал он, будто сам себе. — Только необученная и с избытком силы. А ты, значит, пытался стравить излишек, да не рассчитал собственных возможностей.

Дан тихо рыкнул, прерывая осмотр, обогнул старика и двинулся вглубь коридора, в комнату девушки. Старик лишь равнодушно пожал плечами. Артем же, когда Дан проходил мимо, одними губами прошептал: "Извини".

Положив Станиславу на кровать, стянул с нее куртку, снял сапоги и укрыл одеялом, а затем вышел из комнаты.

***

Коридор оказался пуст, а из-за двери кухни доносились приглушенный голоса. Артем, уже в своем теле, и старик сидели за столом, тихо переговариваясь. Когда Дан перешагнул порог, в кухне повисло неловкое молчание. Так всегда бывает, когда говорят вошедшем человеке и не особо приятное.

Парень замер в проеме двери, сложил на груди руки и уставился на старика.

— Еще раз спрашивая, — жестко проговорил он. — Что ты забыл в моем доме?

— Брат, не кипятись. Дед Игнат… — попытался влезть Артем, но Дан его проигнорировал.

— Ты, Данилка, сел бы. В ногах-то говорят правды нет, — дед хитро щурился. — Я же сказал, что с миром. А еще с предупреждением. Ты ж знаешь, я нейтральная сторона.

— Твой нейтралитет, в разы хуже, чем у моих в деревне, — Дан не хотел идти за стулом, а обе табуретки уже заняли, так что продолжал стоять, возвышаясь горой и занимая пол кухни. — Деревенские хоть закрылись у себя ото всех и от хозяйских прихвостней, и от обычных людей. А ты же… Продажная шкура!

— Зря ты Дан… — опять попытался утихомирить друга Артем, и снова был проигнорирован.

— Не тебе меня судить, — проговорил старик, впервые перестав улыбаться, спрятав глаза в тени нависших бровей. — Я же не сужу твою бабку, которая при виде опасности прячет голову под крыло, как безмозглая курица. Вдруг и меня опасность не заметит, раз я ее не вижу.

— Не тронь бабку, — пробурчал недовольно Дан, хотя, по сути, старик озвучил его собственные мысли. — Она хотя бы помогла нам, когда мы Настю спасли.

— Конечно, еще бы ей не прийти на помощь. Пусть уж хозяин всей этой тьмы, вместе со свитой гоняется за девчонкой где-то там, и поменьше шурует где-то тут. Раз не удалось убить девчонку, так пусть тогда хоть внимание отвлекает.

Дан смолчал. Опять старик озвучил его собственные догадки о все этой ситуации. Не такой бабка человек, что бы за спасибо делать что-то даже для родного внука.

— Но вот скажи мне, друг сердечный, кто вам дрезинку подогнал, на которой вы с ветерком умчались из города, прям из под носа у раздосадованной погони? — к старику вернулось ехидство, опять щурился.

Давно Дана так не удивляли.

— А тогда, когда вы детей стали из города умыкать? Я все знал, но посчитал за лучшим не вмешиваться… Я не только не выдал вас хозяину, но и прикрывал ваши выходки всеми доступными мне методами.

Дан, всегда неплохо разбиравшийся в людях, не мог понять, что у этого странного человека на уме. Он знал деда Игната всю жизнь, что и не удивительно, ведь старик приходился бабке Дана старшим братом. Все свое детство маленький Данилка был уверен, что веселей и добрее человека, чем дядька Игнат, нет на всем свете. Всегда у него что-то такое лежало в кармане, что заставляло широко распахиваться детские глаза и буквально визжать от восторга: то странная свистулька, то вкусная конфета, то новая машинка. А однажды там нашелся даже настоящий еж, который недовольно фыркал и пытался свернуться игольчатым клубком прямо на широкой ладони дяди Игната. Конечно, старался дядька Игнат не только для Дана, и даже не для многочисленной деревенской детворы, которая его просто обожала, а в первую очередь, для своей дочки. Девочка была единственным ребенком очень позднего брака. Свое счастье дядька Игнат нашел уже будучи глубоко в летах, ему тогда исполнилось сорок три, а через год родилась дочка.

Потом много чего случилось: ранняя смерть любимой жены, малолетняя дочь на руках, заботы и хлопоты. Дядька Игнат, превратился в деда Игната, который все меньше улыбался, и разные придумки и диковинки пропали из его необъятных карманов. Да и сам Даниил уже вырос.

Когда Дану исполнилось двенадцать, дочка дядьки Игната выскочила замуж и в том же году родила мальчиков близнецов. В четырнадцать Дан окончательно рассорился с бабкой и перебрался в город на квартиру, которую ему оставила мать, у Игната родилась внучка. Это вернуло улыбку счастливому дедушке, вот только ненадолго. Еще через пару лет дочка Игната с мужем разбились на машине. И опять на руках у пожилого человека остались трое совсем маленьких детей.

Все эти воспоминания пронеслись в голове Дана, пока он играл со стариком в гляделки. Парень не выдержал первым, отвел взгляд.

— Допустим, — недовольно пробормотал Дан. — Сейчас-то ты что от меня хочешь?

— А ты готов слушать? — вполне серьезно, без тени ехидства поинтересовался дед Игнат. — Твой друг уже согласился с моими доводами. Надеюсь, ты не глупее.

Дан метнул испепеляющий взгляд, но Артем лишь утвердительно кивнул.

— Когда этот так называемый хозяин только появился в нашем городе, я сразу понял, что он не так добр и внимателен, как хочет показаться. От него гнилью разлагающихся трупов за версту разило. Я попытался предостеречь твою бабку, но она не желала слушать. Тогда я смолчал, решил подождать, но быть начеку. Кто ж знал, что мои внуки молчать не пожелают. Они ввязались в собственную войну, но конечно ничего у них не вышло, лишь сами угодили в лапы врага.

Эту историю Дан так же знал очень хорошо. Два брата и сестра обвешавшись амулетами и понадеявшись на свои, как им казалось, не малые силы, пробрались ночью в замок, желая его уничтожить вместе с хозяином. А в результате были схвачены, подвергнуты ужасным пыткам и стали первым удачным экспериментом по разделению. Для всех они умерли, но только не для деда. Старик до сих пор полагал, что его внуки где-то там, и если умрет хозяин, они вернуться. Многие тогда, не исключая и самого Дана, посчитали, что старик окончательно спятил. И не иначе в следствие этого переметнулся на сторону врага.