Глава 15: Брайден
Целых две мили я прокручиваю в голове одно слово. Оно снедает мой разум, разрывает то, что осталось от моего сердца.
Я люблю эту девушку и все, что я сделал, — это уничтожил ее.
Уничтожил нас.
Я поднимаюсь в свою комнату...и из меня вырывается наружу нечто ужасное, когда я вижу расстеленную постель, на ней темно-розовый лифчик и использованный презерватив на полу.
Аманда была здесь прошлой ночью. Я не помню этого, и она ушла как раз перед тем, как я заставил себя встать и пойти на занятия.
Я трахал ее здесь прошлой ночью, представляя, что это Кира.
Я рычу, чувство копилось во мне всю неделю, и бросаю рюкзак в стену. Этого недостаточно. Я хватаю все, что стоит на моей тумбочке: лампу, зарядное устройство для «iPod». К тому моменту, как учебники ударяются об стену, Райан открывает дверь в мою комнату, уставившись на меня.
Он следовал за мной домой.
— Заходи, — говорю я хриплым голосом, задыхаясь от напряжения. — Надери мне задницу. Ты же этого хочешь. Господь свидетель, я заслужил это.
Его руки дергаются, но он просто смотрит. Этот взгляд, как всегда, расчетлив.
— Я думаю, ты уже сам сделал это.
Я сжимаю волосы. Что, черт возьми, с ним не так? Почему он такой чертовски спокойный? Мне хочется, чтобы он ударил меня. Чтобы он избил меня до полусмерти, пока я не потеряю сознание и не вырвусь из этого ада.
— Я влюблен в твою чертову сестру. — Слова вырываются из меня, и больше походят на шипение, пока я продолжаю тянуть себя за волосы.
Слышать, как эти слова срываются с моих губ также отвратительно, как и кулак Райана, ударяющего в мое лицо. Я останавливаюсь, чувствуя, как мир вокруг меня уменьшается. Я больше не могу терпеть, и пулей лечу в ванную.
Ощущение такое, словно мои легкие взорвутся. Я включаю кран, брызгаю водой на лицо снова и снова.
Мое горло сдавливает. Грудную клетку рвет. Вся моя жизнь превратилась всего лишь в шутку, и это все из-за моего проклятого чувства к девушке, которую я не должен желать.
Я наклоняюсь над раковиной, задыхаясь, когда чувствую, что Райан стоит в дверях ванной позади меня.
Молчание между нами угнетает. Я хватаюсь за край раковины, ожидая, когда обрушатся опоры и полетят удары.
Вместо этого, Райан удивляет меня до чертиков, спрашивая спокойным голосом:
— Ты впервые признался себе в этом? Потому что я никогда не видел тебя в таком состоянии.
Я мочу руки под проточной водой и провожу ими по волосам, не в силах посмотреть на него.
— Да, я люблю ее.
— Я не об этом тебя спрашиваю. Эта часть очевидна. Уже некоторое время.
Эти слова еще хуже, чем все, что я произносил мысленно или вслух.
«Эта часть очевидна. Уже некоторое время».
Но это так и было, не так ли? Власть, которую она имеет надо мной с того самого момента, как я впервые, черт побери, ее увидел, а мне было всего десять лет.
Господи, меня точно стошнит.
— Да. Впервые. — Я замолкаю, проглатывая накатившую тошноту, которая оглушает меня.
Она разрушает меня. Она владеет мной, а мы еще даже не трахались.
Дерьмо. Она сделала это. Даже не прилагая усилий. Даже не признаваясь, что глубоко внутри ей это нравится.
Она, нахрен, владеет мной.
— Чувак, уйди. — Я слабо машу Райану позади меня. — Думаю, меня сейчас вырвет.
— Знаешь, насколько ты жалок?
Этот вопрос так типичен для Райана, так похоже на то, как мы всегда поддразнивали друг друга, что я ловлю себя на том, что задыхаюсь от отвращения к самому себе.
— Почему ты не ненавидишь меня?
— Я очень стараюсь. Но факт в том, что я смирился с этим уже очень давно. Очевидно, намного раньше, чем ты. Думаешь, я ничего не замечал? Кира все время ходила за тобой, с того самого момента, как мы переехали в соседний дом. А в тот вечер, когда наши родители объявили, что поженятся, ты слетел с катушек. Несколько дней после этого Кира была такой же расстроенной, как и ты. Потом ты не перестал разговаривать, тусоваться. Вот тогда я и понял, насколько все серьезно.
Мой двойник, изможденный, погрязший в выпивке и каждой разрушительной эмоции, что без остановки проносятся сквозь меня.
— Я практически заполучил ее и сбежал той ночью.
— Знаю. Мама и Стивен наблюдали за тобой, шокированные, и они видели, как плачет Кира. Она сидела так несколько секунд, прежде чем умчаться за тобой.
Я резко выдыхаю и с трудом сглатываю.
— Все, что я должен был сделать — открыть машину.
— Ты всегда любил ее, и я абсолютно уверен, что она влюбилась в тебя с того самого раза, когда ты назвал ее котенок, но ей семнадцать. Я, черт побери, должен напоминать тебе об этом?
Я поворачиваюсь к нему, прохожу несколько шагов, потом опускаюсь на пол.
— Почему это так важно? Это не имело значения, когда мне было семнадцать, а ей пятнадцать. Я все еще мог встречаться с ней.
— Ты не можешь заниматься с ней сексом. — Я не упускаю жесткие нотки в его голосе.
Моя челюсть напрягается, желая сказать ему, что он не может говорить, что мне делать, но потом я вспоминаю, кто он для меня и Киры.
— Я могу подождать.
Он выгибает бровь.
— Сможешь?
Если продолжу держаться в стороне, да
— Я ждал чертовски долго, разве нет? И ее возраст не имеет значения.
— Имеет значение по закону.
— Она уже совершеннолетняя.
— Нет, если мама узнает об этом.
— Ты действительно думаешь, что она выдвинет против меня обвинения? Тогда все узнают, что ее дети трахаются.
У меня внутри все переворачивается. Это происходит каждый раз, когда я думаю о Кире, как о моей сестре. Она не моя сестра. Я уже был в колледже, когда они поженились.
— Просто подожди, придурок. В любом случае, осталось всего три месяца.
Я стону. Просто думая о том, как мой член скользит в ее киске, заводит меня, а потом мысли об ожидании едва не убивают меня.
— Остин не ждал, — рычу я, готовый снова и снова убивать этого ублюдка.
Райан наклоняется вперед, пристально глядя на меня.
— Ты сделаешь чертово одолжение своему лучшему другу и ее брату. Или, клянусь Богом, я забуду, что ты мой лучший друг и сделаю с тобой то, что очень хочу сделать с этим куском дерьма Ридом.
Меня передергивает, потом я смущенно киваю.
— Хорошо. Ради тебя, — но как только ей исполнится восемнадцать, она будет моей.
Она, черт побери, моя.
Господи! Это решение разрушает меня, освобождает.
Уничтожает меня.
К черту все и всех. Мы разберемся с последствиями — с мнением людей — позже.
Я не могу так больше жить.
Как и Кира. Я знаю это.
Мы должны быть вместе.
Но я должен подождать. Ради Райана, как я уже сказал.
Райан качает головой, словно читая мои мысли.
— Не ради меня, ради нее. Так у тебя будет время собраться с мыслями и составить план, потому что мне кажется, она разочаровалась в тебе. Так что придется разобраться с этим дерьмом. Как собираешься сделать это?
Черт, его слова словно удар в грудь.
«Думаю, она разочаровалась в тебе».
Я хочу найти ее и все исправить.
— Не предполагалось, что все будет вот так. Если бы они не поженились, она бы уже давным-давно была моей.
Он не отвечает. Он был со мной все эти годы. Мы вместе безудержно тусовались. Меняли девчонок направо и налево. Он был здесь, наблюдая за тем, как я постоянно менял девчонок. За всеми горячими девчонками, бросающимися на меня. Я никогда не отказывался.
Я знаю, он, вероятно, думает, что рад тому, что я не остался тогда с Кирой. И он не понимает, что мне не нужны все эти девчонки, если у меня есть она.
Это печально, учитывая, через что я прошел, чтобы держаться от нее подальше.
— Будет намного легче, если они не будут вместе. Рождественский ужин был напряженным маскарадом.
Он кивает.
— Кира, не переставая, жалуется на их ссоры. Все стало хуже в прошлом году.
— Этого не должно было произойти. Из-за этого все пошло наперекосяк, и с тех пор у всех только проблемы.
— Ну, если вы с Кирой сможете все исправить, то снова будете счастливы.
Я до сих пор не могу поверить в его спокойствие по этому поводу. Я смотрю на него, замечая напряженную позу и сжатые в кулаки руки.
Нет. Он не спокоен. Ничего подобного. Он просто очень старается держать себя в руках.
— Я сделаю твою сестру счастливой.
Так или иначе. Для меня нет ограничений, когда дело касается любви. Понятия не имею, на что похожи нормальные отношения. Мои родители постоянно ссорились с тех пор, как я был ребенком. Все, что я видел — только их ругань.