— Вы слишком очаровательны, — вздохнул Эллери, — и слишком красивы, чтобы провести следующий год в тюрьме. Я никак не могу решить...

— Чего же именно?

— Какой из советов Глюке применить к вам: вышибить из вас дух, или поцеловать. Что бы вы предпочли?

— Представить только, что это чудовище прикидывалось Купидоном! — укоризненно покачала головой Пола. — Отвратительно! Почему вы хотя бы не позвонили мне?

— Пола, — серьезно сказал Эллери. — Вы знаете, что я ваш друг. Что кроется за этой статьей? — Он похлопал рукой по газете за понедельник.

— Но я первая задала вопрос, возразила она, демонстрируя свою неотразимую ямочку на щеке.

Эллери жадно глядел на нее. Пола была восхитительна в серебристом парчовом платье для приемов с широкой разрезной юбкой поверх турецких шаровар.

— Вы не боитесь, что я прибегну к совету Глюке?

— Мой дорогой мистер Квин, — холодно сказала она. — Вы переоцениваете свои способности — да и его тоже! — в нагнетании страхов.

— Ей-Богу, — промолвил Эллери, не сводя с нее глаз, — я так и сделаю! Будь я проклят, если я не сделаю!

Он шагнул к ней. Пола не двинулась с места и спокойно глядела на него.

— Вижу, — с сожалением сказала она, — что Голливуд оказывает на вас дурное влияние.

Мистер Квин замер неподвижно, покраснев до корней волос. Придя в себя, он резко произнес:

— Мы отвлеклись от темы. Я хочу знать...

— Каким образом в моей колонке, напечатанной в ночном выпуске воскресной газеты, вышедшей в понедельник, появилась заметка о похищении Джека Ройла и Блайт Стьюарт во время их свадебного путешествия?

— Не уклоняйтесь от моего вопроса!

— О, как самоуверенно! — проговорила она, скромно опуская глаза.

— Черт побери! — воскликнул Эллери. — Не стройте из себя святую невинность! Вы должны были сочинить эту заметку, учитывая время, необходимое чисто технически для ее написания, еще до того, как было совершено похищение!

Пола ничего не ответила.

— Как вы узнали, что их собираются похитить?

Мисс Пэрис тяжело вдохнула.

— Знаете, мистер Квин, вы выдающаяся личность, но почему вы считаете, будто имеете право разговаривать со мной таким тоном?

— О Боже мой, Пола, разве вы не видите, в какой попали переплет? Откуда вы получили эту информацию?

— Я вам отвечу так же, — холодно отпарировала Пола, — как ответила инспектору Глюке. А именно: не ваше дело!

— Вы обязаны сказать мне! Я ничего не сообщу Глюке. Но я должен знать!

— Мне кажется, — проговорила Пола, вставая, — наш разговор окончен, мистер Квин.

— О нет, не окончен! Вы должны мне рассказать, иначе я...

— Я не отвечаю за удовлетворение ваших детективных инстинктов.

— Черт с ними, с моими детективными инстинктами! Ведь я только о вас беспокоюсь!

— В самом деле, мистер Квин? — проворковала Пола.

— Я.., я не совсем то хотел сказать... — смутился Эллери.

— Но тем не менее, сказали? — улыбнулась Пола; проклятая соблазнительная ямочка опять появилась на ее щеке. — Вы в самом деле беспокоитесь обо мне?

— Я не то имел в виду...

Неожиданно Пола расхохоталась и в изнеможении опустилась на стул.

— Вот так комедия! — смеялась она. — Великий детектив! Гигантский интеллект! Ищейка в облике человека!

— Что здесь смешного? — сухо спросил Эллери.

—- Вы заподозрили, будто я имею нечто общее с этим двойным убийством! — От смеха у нее выступили слезы, и она стала промокать их батистовым платочком.

Эллери покраснел.

— Это.., абсурд! Я никогда не говорил ничего подобного!

— Но зато думали! Да, мистер Шерлок Холмс, неважного же я мнения о ваших тонких методах! Попытаться построить их на базе личных взаимоотношений! Мне следовало бы на вас рассердиться... И я действительно сердита на вас! — Смущенный Эллери убедился, что она в самом деле на него сердита.

— Но я вас уверяю...

— Это недостойно! Вы, сверхчеловеки, Муссолини, самоуверенные мужчины-зазнайки! Вы намеревались взяться за несчастную, больную, беззащитную женщину и обвести ее вокруг пальца? Использовать свое обаяние, вскружить ее глупую голову, сбить ее со слабых ножек, заворожить всякими милыми пленительными пустячками — отважно ринуться в романтическую атаку, постоянно думая лишь о том, как бы выудить из нее нечто чертовски любопытное!

— В качестве самозащиты я хотел бы заметить, — с достоинством проговорил Эллери, — что моя «романтическая атака», как вы изволите столь романтически выразиться, началась задолго до убийства Джека Ройла и Блайт Стьюарт!

Она полуотвернулась от него, продолжая прикладывать платочек к глазам, и Эллери заметил, как конвульсивно вздрагивают ее обворожительные плечи. Проклятый, неуклюжий дурак! Он заставил ее плакать!

Эллери уже совсем было собрался броситься к ней и приложить все силы, чтобы утешить ее и успокоить, когда Пола повернула к нему лицо, и он с изумлением и досадой заметил, что она смеется.

— Я глупец, — кратко констатировал Эллери, уязвленный до глубины, души. Он поднялся и молча побрел к двери. Смеяться над ним!..

Пола быстро скользнула между ним и дверью и встала к ней спиной, загородив собой выход.

— О, какая же вы прелесть! — задыхаясь от смеха, проговорила она. — Нет, не уходите пока!

— Не вижу причины, — возразил он, ничуть не смягчившись, но тем не менее останавливаясь, — почему я должен остаться.

— Потому что я так хочу!

— Ах вот как!

— Не слишком-то оригинальное замечание... Что случилось с его знаменитым остроумием? Просто поразительно!

— Вот что я вам скажу, — продолжала Пола, глядя на него огромными ласковыми глазами. — Я сообщу нечто, чего не говорила этому грубияну Глюке. Так вы остаетесь?

— Пожалуй...

— Отлично! Значит, мы снова друзья! — Она взяла его за руку и отвела его обратно к дивану. Неожиданно Эллери ощутил удовлетворение самим собой. Неплохо сработано, верно? Кое о чем свидетельствует, не правда ли? Он ей понравился. И ладошка ее такая теплая и миниатюрная. Для женщины ее размеров очень даже изящная. Не то, чтобы сама Пола была так уж велика! Ну... и не так уж и маленькая. Но не толстая. Конечно, нет! Ему никогда не нравились коротышки. Он всегда считал, что мужчина обманывает себя, прижимая к груди маленькую женщину; мужчина имеет право на достаточно обширный источник преданности. Ого, неплохо сказано! Эллери исподтишка оглядел Полу. Да-да, обширный — именно то слово! Щедрость рога изобилия и благородная строгость рыцарского меча. Прекрасная аристократка! Просто гран-дама! Можно сказать, выглядит просто как королева.

— Как королева! — непроизвольно вырвалось у него, и он поспешно прикрыл рот ладонью.

— Что вы сказали? — спросила она, но руки так и не отняла.

— О, ничего! — скромно пожал плечами Эллери. — Небольшой каламбур, только что пришедший мне на ум[42]. Королева... xa-xa!.. Я хочу спросить, о чем вы собирались мне рассказать?

— Вы говорите загадками, — вздохнула Пола, усаживая его рядом с собой на диван. — Наверное, поэтому вы мне и нравитесь. Так забавно поддерживать с вами беседу!

Эллери пришла в голову мысль, что произойдет, если он — о, совершенно случайно! — обнимет ее за плечи? Они казались такими сильными, и в то же время женственными; были ли они также мягкими и теплыми? Будет ли она искать спасения в своей фобии? Научный подход — вот именно: чисто научный подход! — давал ему право на проведение подобного эксперимента.

— Что... — пробормотал он, приступая к осуществлению своего научного опыта, — ...случилось?

Какое-то обворожительное мгновение Пола терпела благоговейное давление его руки. Ее плечи действительно были сильными и одновременно мягкими — именно такими, какими им и положено быть. Мистер Квин в пылу научного рвения прижал их посильнее. Она вывернулась, словно чистокровная кобылица, и замерла на диване, залившись пунцовой краской.

— Вот что я скажу вам, — едва разборчиво произнесла Пола в свой платочек. — Я...