Я достал из кармана ключи, которые дала мне Джени Ларсен, потом вспомнил: чтобы отключить систему сигнализации, надо сначала воспользоваться маленьким ключиком. Я повернул его в замке, чуть приоткрыл, может быть на фут, дверь и проскользнул внутрь. Дверь за собой бесшумно прикрыл. «Самоуверенный полицейский — мертвый полицейский», — вспомнилось мне, и я извлек из кобуры свой пистолет тридцать восьмого калибра. События после этого начали развиваться стремительно. Еле видимый лучик света исчез. Я увидел яркую вспышку за мельчайшую долю секунды до того, как грохнул выстрел, и пуля шмякнулась в стену совсем рядом с моей головой. В следующую же долю секунды я упал на пол и несколько раз перекатился. В магазине установилась полная тишина. Я встал на колени, поднял револьвер, несколько раз выстрелил в направлении двери, и снова упал на живот. В ответ раздались один за другим два выстрела, пули свистнули у меня над самой головой. Одна из них ударилась в какое-то «произведение искусства», стоящее на полке позади меня, и оно с сильным грохотом взорвалось. Самым логичным для этого парня, после того как он выстрелил, было бы нырнуть за дверь. Поэтому мне надо было как-то его отвлечь.

— Полиция! — заорал я. — Не хочешь переговорить?

Я дождался следующей вспышки и сразу же нажал три раза подряд на спусковой крючок, каждый раз чуть сдвигая направление выстрела с надеждой, что у него не будет времени снова скрыться за косяком двери. Послышался хрип, а затем как будто упало что-то тяжелое. Попал я, или он разыгрывал меня? Я оставался не двигаясь на месте, а через несколько секунд послышался слабый звук падающих капель. Никто не смог бы достаточно похоже сымитировать такой звук. Я встал и осторожно двинулся назад к входной двери. Свободной рукой я поводил по стенке, пока не нащупал выключатель. Указательный палец правой руки напрягся, чтобы мгновенно нажать на спусковой крючок, и я включил свет. И тогда я увидел, что мне нечего было беспокоиться.

Он лежал, раскинув руки, в дверях, ведущих в упаковочную, кровь капала на пол из дыры в его голове. Я подошел к нему, осторожно встал на колени и пощупал пульс на горле. Пульса не было. Майк Берчет отбыл в большой упаковочный зал на небе. Я пока не находил смысла в том, что произошло. Он работал в магазине и поэтому, конечно, имел право находиться там даже ночью. Но какого черта он пытался убить какого-то незнакомца, который вошел туда? Я перешагнул через труп и вошел в упаковочную.

На деревянном столе на спине лежал Крейг Поллок. Связанные руки закинуты за голову, а веревка прибита к столу. То же самое было проделано и с его ногами. Его рубашка была задрана до подмышек, а брюки спущены до колен. В рот был забит кляп, так плотно, что губы заворачивались внутрь. Его темно-карие глаза широко открыты, длинные вьющиеся пряди волос придавали им особо беззащитный вид. Он был мертв. Его торс был покрыт кровоподтеками, на животе и мошонке — страшные ожоги от сигарет. Но ни кровоподтеки, ни ожоги не могли сами по себе послужить причиной смерти, и я подумал, что скорее всего убил его болевой шок. После всего этого я почувствовал своего рода удовольствие от того, что мой выстрел в темноте вышиб мозги у Майка Берчета.

Пройдя в торговое помещение, я позвонил в офис шерифа и доложил дежурному сержанту о случившемся. Он обещал направить обычную для таких случаев группу сразу же, как только соберет людей. Потом я возвратился в упаковочную. Среди различных предметов, подготовленных к отправке, находилось восемь бронзовых статуэток счастливого Будды. Я просмотрел все, но ни у одного из них голова не отвинчивалась. Значит, обнаруженная Эдом Сэнджером в «роллсе» попадалась не часто. Патрульная машина прибыла через пять минут, и я оставил обоих приехавших полицейских разбираться во всем. Я только сказал им, что Берчета убил я и что пуля в его голове выпущена из моего револьвера. Кажется, это не произвело на них никакого впечатления.

Сев в машину, я поехал к дому Джени Ларсен. Она почти сразу же открыла дверь на мой звонок. Застывшее выражение на ее лице чуть смягчилось, когда она увидела меня.

— А, это вы, Эл, — сказала она. — На какой-то момент мне показалось, что он передумал, и я готова была сказать ему, чтобы он убирался.

— Ничего, что я пришел? — спросил я вежливо.

— Заходите, — сказала она. — В доме полный беспорядок, да и у меня в голове тоже, но надеюсь, что это не столь важно.

Я прошел за ней в гостиную, она взбила подушки на диване и пригласила меня присесть.

— Не хотите шерри?

— Нет, спасибо, — поблагодарил я.

На ней был черный халат, длиной до колен, с поясом на талии, который не скрывал впадин и выпуклостей ее тела. Голова же ее выглядела так, будто ее пропустили через автомобильную мойку, а потом высушили под ураганным ветром.

— Мы подрались, — сказала она, — и оказалось, что я сильнее его, хотя раньше об этом и не подозревала. Он сломался, начал рыдать и признался, что я была права. Он сказал, что не знал, как поступить, потому что не хотел причинить мне боль. А у него есть приятель, с которым он встречается! Я сказала, чтобы он проваливал к нему, а вопрос о разводе мы можем обговорить потом. Он заявил, что, наверное, это самый лучший выход из создавшегося положения. Он собрался и ушел, и я рада этому. — Она остановилась на мгновение, чтобы вздохнуть. — Какая же я дура, что еще раньше не поняла, какая у него проблема, и я хочу поблагодарить вас, Эл, за совет.

— Даже и не думайте об этом, — сказал я ей.

— Я, должно быть, ужасно выгляжу! — она безуспешно попыталась поправить прическу.

— Все в порядке.

— Стыд какой! — Она хмыкнула. — Вы же пришли сюда не для того, чтобы в первую же ночь моей свободы соблазнить меня?

— Нет, я принес ваши ключи. — Я вытащил их из кармана и бросил ей.

— Благодарю, но вам совсем не нужно было беспокоиться. Можно было бы отдать и утром.

— Мне страшно неприятно, но придется сказать вам, Джени, — сказал я. — Я думаю, вы потеряли работу.

— Что?

Я поведал ей все, что случилось. К тому времени, когда я закончил свой рассказ, ее глаза чуть ли не вылезли из глазниц.

— Какой ужас! — проговорила она. — Сначала убийство мистера Хеймера, потом — мистер Поллок. Вы думаете, Майк Берчет убил их обоих? — Ее передернуло. — Подумать только, я была наедине с этим маньяком целый день.

— Поллока убил он, это да, — сказал я. — Может быть, и не хотел этого, но убил. Но я не думаю, что он — убийца Хеймера.

— А кто же?

— Не знаю, — искренне ответил я. — Когда в последний раз вы видели его?

— Два дня назад. — Она задумалась. — Майка Берчета в тот день не было. Он позвонил утром и сказал, что заболел. Такое случалось примерно раз в две недели. Я думаю, он напивался до такой степени, что на следующий день просто нс мог работать. Несколько раз он приходил в ужасном виде — с красными глазами, с дрожащими руками.

— А Хеймер?

— Он пришел во второй половине дня, и я сказала ему о Берчете. — Она на мгновение нахмурила брови. — Вспоминаю сейчас, он долго пробыл в упаковочной. Может, часа два. Не знаю, что он там делал — дверь была закрыта. Но когда он вышел, у него было белое от злости лицо.

— В руках у него было что-нибудь? — с надеждой спросил я.

— Да, одна из бронзовых статуэток Будды, — подтвердила она.

А что произошло потом?

— Он ушел, ничего мне не сказав. Я закрыла магазин в обычное время и поехала домой.

— А как Поллок?

— Его в этот день тоже не было.

— Значит, тогда вы и видели его живым в последний раз?

Она кивнула:

— Трудно себе представить, Эл, что оба они мертвы. Я не знаю, что же мне делать утром. Кажется, я не смогу даже близко подойти к магазину после того, что случилось там сегодня ночью.

— Ну и не ходите. Я надеюсь, они завещали кому-нибудь свой магазин. Когда я что-нибудь об этом узнаю, я вам сообщу. Если хотите, можете отдать назад ключи.

— Хороню, — она быстро передала их мне. — Вы точно не хотите шерри?