У этой одержимости есть причина. Исследование рынка доказывает то, что мужчины и так знали веками: красивые женщины в десять раз чаще дадут тем парням, которые ездят на дорогих автомобилях, нежели тем, кто ездит на разваливающейся ржавой посудине.

Минет за рулем реальная причина, по которой лучше владеть Porsche, чем SUV.

По этой причине подростки вбухивают ежемесячные карманные деньги, чтоб обновлять свои четырехколесные развалюхи. Это причина того, почему производители автомобилей платят рекламным агентствам большие деньги за рекламу, предназначенную для жаждущих секса мужчин среднего возраста.

Посыл прост: вы можете быть лысым, потерять пару зубов и отчаянно нуждаться в желудочном анастомозе, но, если купите этот суперкар, вы переспите со всеми моделями в радиусе десяти тысяч миль.

В истории говорится о том же. Вы думаете, что Элизабет Беннет воодушевилась бы при виде мистера Дарси, приехавшем на бал на почтовой карете?

Черт, Нет! У его экипажа, возможно, и отсутствовал двигатель V8, но он полагался на другой вид лошадиной силы, чтобы заполучать девушек.

Я не утомил вас, нет? Есть причина для этого урока истории. Я завлек Эллу самонаводящейся лошадью и каретой, которые катались по центральному парку. Я выбрал самый сложный набор колес, который только смог найти, и подсунул кучеру дополнительные пятьдесят баксов за аренду его шляпы и фрака. Кнут был бонусом – я украл его для своей коллекции.

Успокойтесь, я знаю, что Элла уязвима. Разумеется, я не ожидаю минета за рулем, но если она действительно захочет, не собираюсь ее останавливать.

Мы наслаждаемся приятной поездкой по парку, пока я не дергаю поводья, и мы медленно не останавливаемся у фонтана Бетесда. На ее лице появляется беспокойство.

— Почему мы остановились?

Приобняв ее за плечи, я указываю на озеро.

— Видишь это здание там? В прошлые выходные ты чуть не совершила там главную ошибку в своей жизни, согласившись выйти замуж за этого мудака.

Она начинает плакать. Это не громкий плач, а скорее всхлип.

Дерьмо. Это не та реакция, которую я ждал. Я ожидал, что она почувствует облегчение. Нет ничего хуже, чем слезы женщины. Из-за них парень чувствует себя беспомощным. Это хуже всего на свете.

Я заправляю выбившуюся прядь золотых волос за ухо и вытираю слезы большим пальцем.

— Я не хотел тебя огорчить.

Она кусает нижнюю губу и потирает мою руку.

— Ты и не огорчил. Ты прав. Мне повезло, что я смогла сбежать. Странно, но я думаю, ты можешь считать себя героем.

Вы это слышали? Я гребаный герой! Она накручивает волосы на палец и улыбается. Я пытаюсь сдержанно посмотреть на нее, но она ловит меня.

— Знаешь Слэйд, когда ты на меня так смотришь, я не могу не думать, что ты борешься сам с собой.

Я вызывающе приподнимаю бровь.

— Я?

— Разумеется.

Волнение зарождается у меня в животе. Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее лбу.

— Исправь меня, если ошибаюсь, но думаю, что я не единственный…

Я целую ее в лоб и нежно прижимаюсь носом к ее носу. Закрыв глаза, жду неизбежной пощечины.

Но ее нет.

Сердце бешено колотится, не в силах поверить своей удаче, и я нежно целую Эллу в губы. Она скользит рукой вокруг моей шеи, поглаживая затылок. Я потираю ее щеку пальцем, притягивая ее к себе, и целую снова, в этот раз более интенсивно. Наши языки соединяются воедино, щелкая и исследуя друг друга без ограничений и запретов.

В это раз между нами нет чувства вины.

Она придвигается ближе и прижимается грудью ко мне. Господи Боже. Вызовите врача. Я, должно быть, уже мертв и нахожусь на небесах.

Мои руки кружат по бедрам Эллы, сжимая и царапая ее тело. Я наклоняюсь к ее шее, целуя и прикусывая ее кожу зубами. Мои пальцы ползут по краю ее платья и двигаются вокруг края трусиков.

— О, Боже…

Элла выгибает спину. Проникая в неё двумя пальцами, я чередую ритм, когда она начинает извиваться от удовольствия. Ее голос отчаянный, почти умоляющий. С придыханием.

— Возьми меня…

Я прикладываю достаточно силы воли, отвлекая себя от ее шеи, чтобы взглянуть через плечо и проверить площадь на наличие смотрителей парка.

Я задыхаюсь.

— Что? Здесь?

Она прижимает ладони к моей груди и тихо шепчет.

— Нет… отвези меня в «Пемберли».

Я снова дергаю поводья экипажа, и мы трогаемся. Вождение лошади и кареты со стояком размером с Эмпайр Стейт Билдинг занятие не из легких, скажу я вам. С какой максимальной скоростью могут двигаться эти штуки?

Элла садится ко мне на колени. Найдя открытый участок на моей рубашке, она скользит рукой по моей груди и… рывок.

Пуговицы слишком переоценивают, верно?

Я тоже так думаю.

Затем, она ослабляет мой ремень и засовывает руку мне в штаны. Обхватывает мой эрегированный член рукой и начинает медленно двигать ею. О Боже.

Подумай о чем-то не сексуальном, Слэйд.

Фурункулы. Окурки. Лягушачья икра. Хилари Клинтон.

Она поднимается, чтобы игриво поцеловать меня в щеку, а затем опускается на колени. И берет мой пульсирующий член в теплую влажность своего рта.

— Господи…

Я вздрагиваю от восхитительной агонии и смотрю вниз и вижу, как мой член полностью исчезает в ее настойчивом ротике. Впечатляет.

У Эллы Брайант довольно чувствительное горло.

Она ускоряет темп, начинает сосать все сильнее и быстрее, снова и снова.

И мне конец.

После минета в карете я никогда не смогу вернуться к минету за рулем.

— Сладкий Иисус…

Я смотрю вниз и восхищаюсь ее техникой. Это волшебство. Если великий минет требует взаимодействия рук, языка, губ и слюны, тогда Элла Брайант играет на моей флейте с навыками музыканта, заслужившего Грэмми.

А сейчас она посасывает мои яйца с лихорадочным энтузиазмом, которого я не видел с момента моей ссоры с сестрой Сиддэуэй. Она смотрит на меня умоляющими невинными глазами, и я изо всех сил стараюсь удержать вожжи. Боже. Я близок к тому чтобы их потерять. Как будто она прочла мои мысли, Элла с хлопком выпускает мой член. Она щелкает язычком вокруг головки, перед тем как начать двигаться вверх и вниз, снова и снова, как будто она встряхивает молочный коктейль.

— М-м-м, Элла мы почти вернулись на проспект… ох… Иисус…

Руками она обнимает мою талию, чтобы удержаться, и снова берет всю мою длину с еще большей воодушевленностью, чем раньше.

Мое тело просто банка с похотью.

Я не могу больше сдерживаться. Облокачиваюсь на сиденье и быстро отодвигаю ее голову. А затем издаю приглушенный стон, изливая порцию сливочного сока Слэйда прямо в цилиндр. Я хватаю ртом воздух и пытаюсь отдышаться.

— Боже Элла... это было невероятно.

Она смеётся и берет вожжи в свои руки, пока я застегиваю штаны.

— Наверное, я немного увлеклась.

Мысленно улыбаюсь. Я бы так и сказал.

Мы останавливаем экипаж на станции, и я помогаю Элле выбраться из кареты.

Знаете, что заставляет меня ощущать благородство?

Полученный минет.

Я вытаскиваю пятьсот долларов из кошелька и бросаю их в воздух. Мы смеемся, наблюдая, как они разлетаются по ветру.

— Сдачи не надо, — говорю я кучеру, когда отдаю ему свою куртку.

Я держу Эллу за руку, и мы пересекаем проспект.

— Мисс Брайант, надеюсь, вы взволнованны. Я собираюсь сделать, что-то очень плохое когда мы окажемся внутри…

Она сжимает мою руку и улыбается.

— Ладно… но мы должны торопиться, Алекс.

Я шевелю бровями.

— Не можешь дождаться, да?

— Просто кучер надел свою шляпу…

Мы бросаемся бежать и все еще хохочем, когда пересекаем лобби отеля. Ее глаза в изумлении расширяются при виде сложного декора.

— Добро пожаловать в «Пемберли», — поддразниваю я ее.

Мы заходим в лифт, наконец-то мы снова одни. Я прижимаю руку к стене и наклоняюсь к ней.

— Я нетерпеливый парень, Элла, я не могу проехать восемнадцать этажей, не попробовав тебя…

Ее дыхание замедляется, и она закрывает глаза, как будто ждёт, что я поцелую ее.