— Стыдно признаться, но да. Хотя сейчас кроме стыда и отвращения я ничего не чувствую, почему так?

— Не знаю, Грег, не знаю…

***

Через три дня Мара с Анхелем подъезжали к поместью Порт-Шатрен. Кони шли шагом, Мара сняла форменный Umhang, хотя в нем было совершенно не жарко даже под лучами южного солнца. По обеим сторонам дороги тянулись поля с убранным урожаем, желтевшие пятнами стогов; их сменяли сады и пастбища с пасущимися стадами. Перебравшись по деревянному мосту через небольшую речушку, Мара остановила коня.

— Что-то случилось? — спросил Анхель, придержав Крис.

— Я дома! — воскликнула она, вставая на стременах. — Вон поместье!

Мара указала рукой на двухэтажное здание, окруженное высокими деревьями.

— Миленько, — ответил Анхель, — что скажешь домашним?

— Про вампиров, Варастию и все такое — ни слова. Не поймут, начнется плач и ненужная суета. Я просто приехала в гости с другом, не более того!

— Как скажешь, — улыбнулся Анхель.

Родные чуть не задушили Мару в объятиях — никак не могли поверить в ее неожиданный приезд. Срочно послали гонца в столицу, старший брат Мары состоял в свите короля. Анхель держался в стороне, на вопросы отвечал коротко, предоставляя Маре самой рассказывать о подробностях. Но как он ни старался привлечь к себе как можно меньше внимания, яркая внешность и врожденное вампирское обаяние сделали свое дело. Он не просто расположил к себе все семейство Порт-Шатрен, они почти влюбились в него, с трудом веря во всего лишь дружбу между ним и Марой. И настойчиво приставали к Маре, пытаясь добиться подтверждения своих догадок.

В кругу семьи Мара провела неделю, на шестой день приехал из столицы старший брат и на несколько дней семья воссоединилась. В день перед отъездом маркиз Лаззаро де Порт-Шатрен закатил грандиозный по местным меркам прием, пригласив на него всех ближайших и не очень ближайших родственников и соседей. Очень ему хотелось похвастаться дочерью-магом и ее великолепным спутником. И это у него получилось. Все соседи, родственники, знакомые наперебой восхищались Марой и засыпали ее глупыми вопросами, полностью засмущав ее и сбив с толку. Когда наступил вечер, по-южному теплый и ясный, а гости насытились, все потребовали развлечений. И традиционные танцы не смогли их полностью удовлетворить. С чьей-то подачи стали просить Мару блеснуть магическим искусством. И в своей просьбе они были так настойчивы, что у нее не хватило духу им отказать.

Отведя Анхеля в сторону, чем немедленно огорчила стайку девушек. окруживших его плотным кольцом, Мара поделилась своими сомнениями.

— С Гриессом мы однажды устраивали что-то подобное, но главным гвоздем тогда были его иллюзии. А единственное, что смогла показать я — это файерболы, которые он сбивал в небе, они рассыпались на кучу мелких, получалось красиво и очень впечатляюще. А ты чем-нибудь можешь заставить файербол рассыпаться или взорваться?

— Конечно могу, что в этом такого? — фыркнул в ответ Анхель, — пошли, продемонстрирую наглядно.

И он действительно продемонстрировал. Все посланные Марой файерболы взрывались в одной точке подъема и рассыпались гроздьями мелких красно-желтых огоньков, вызывая бурный восторг у зрителей. Удивительным для нее оказалось то, что Анхель ничего видимого не делал, просто стоял и следил за летящим файерболом, а потом он взрывался.

— Как ты это делаешь? — пристала к нему с расспросами Мара.

— Трудно объяснить, — улыбнулся Анхель, — ты знакома с общим принципом вампирской магии?

— Да, в какой-то мере.

— У меня все это выражено гораздо сильнее остальных. Я смотрю на файербол и в нужный момент просто хочу чтобы он взорвался, и он взрывается.

— Как просто, — восхищенно протянула Мара.

— Да, — согласился с ней Анхель. — только учиться этому пришлось не один век.

Покидая на закате следующего дня отчий дом, Мара с огромными усилиями сдерживала рвущиеся наружу слезы. Она же видит их всех в последний раз! От этой мысли сердце готово было разорваться от горя, но, глядя на счастливые лица родителей, братьев, родственников она загоняла эти мысли поглубже. Потом выплачется. а сейчас нужно оставить в их памяти счастливые воспоминания о себе. После обращения она не сможет покинуть Арнс'Керах в ближайшие сто лет и это минимум, необходимый новообращенному для овладения своими новыми способностями и контроля над телом и инстинктами. Низшим вампирам на обучение требуется гораздо меньше времени, но они и не умеют полностью себя контролировать. Уезжая, Мара долго оглядывалась назад, стараясь сохранить навечно в памяти этот двухэтажный дом с белыми колоннами, окруженный пирамидальными тополями, этот милый деревянный мостик через речку, деревню на его противоположной стороне — все, к чему она привыкла, и среди чего выросла. Вполне возможно, что в следующий ее приезд тут все изменится.

***

Отпущенные Гриессом эльфы прибыли в столицу быстро, они спешили передать новость об армии вампиров. Добравшись до Пелагуса, потребовали встречи с верховным правителем, и через несколько часов ожидания он их принял в малом зале совета. Обилие зелени и порхающие птицы делали его похожим на сад, как и все в Пелагусе. Максире Претиоза Друарама сидел один в белом кресле, изготовленном из целого пня. Внимательно выслушав сообщения посланцев, он надолго задумался.

— Знал же, что пожалеем о своих решениях, — почти прошептал он, — но кто же знал, что так скоро?

***

За короткое время армия вампиров прошла вдоль всей границы с эльфами. После отправки гонцов, через какой-то промежуток времени стали реже встречаться эльфийские разъезды, а если и встречались, то спешно убирались прочь от движущейся, как лавина, армии. Эльфы приняли условия Гриесса, и он придержал боевой задор Эрдики, запретив ей нападать на эльфов. Вернув границу в свое изначальное состояние, восстановив кое-где уничтоженные пограничные столбы, армия свернула вглубь страны, оставив на границе усиленные отряды. По дороге армия расформировывалась, разбиваясь на отряды и сворачивая в разные стороны, каждый к своему гарнизону, а тех, что сняли с границы с людьми, вернули на прежнее место службы. Гриесс ликовал — орки разбиты, эльфы приструнены и не будут создавать проблем еще пару столетий. В Арнс'Керахе его ждет Мара, давшая согласие на обращение, можно считать что жизнь удалась! Теперь он точно знал, что там, на далекой лесной дороге, решив напасть на небольшой отряд знати, он вытащил у судьбы счастливый билет.

В замок они вернулись с разницей в один день. Гриесс оказался первым, Мара с Анхелем приехали на следующий день, и на радостях они чуть не задушили друг друга в объятиях. Анхель с пониманием улыбнулся и удалился, оставив их на крыльце предаваться радости встречи. Впрочем, на крыльце долго оставаться никто не собирался. Подхватив Мару на руки Гриесс, отнес ее в свои покои, где еще с вечера их ожидал наполненный водой бассейн и он, наконец-то, смог показать, для чего именно он обзавелся таким чудом в покоях замка.

Вампиры готовились отмечать победу, замок гудел, как растревоженный улей, съезжались члены королевского дома и высшие вампиры из армии, приглашенные на бал. Слуги — и люди, и вампиры сбились с ног, настолько грандиозным ожидалось торжество. Вернувшаяся Вердоэ первым делом явилась с докладом к Гриессу, а потом долго общалась с Марой. Им было о чем рассказать друг другу. И Вердоэ — единственная, с кем можно было поделиться волнующей проблемой, в замке планируется грандиозный бал, а ей нечего надеть. В чем идти на бал? На это Вердоэ лишь загадочно улыбнулась и потащила Мару к себе, и там, торжественно распахнув перед ней свой гардероб, предложила подруге выбирать любой наряд на свой вкус. Покои вампирессы по размерам не уступали покоям Гриесса, даже расположение комнат оказалось одинаковым, только комнату, в которой Гриесс построил бассейн, у Вердоэ занимала гардеробная. От обилия и разнообразия нарядов Мара пришла одновременно в шок и в бурный восторг.

Подбирая платье для такого события, Мара волновалась, ведь все будут на нее смотреть, как на избранницу Гриесса, а он нынче герой! Разгромил армию орков и заодно щелкнул по носу, поставив на место, заносчивых эльфов. Она крутилась в гардеробной перед зеркалом, не в силах остановиться ни на одном из нарядов — такое разнообразие сбивало с толку. Оставив ее одну, Вердоэ куда-то убежала, позванная слугой. Тихо вошедшего Асдока Мара заметила не сразу. Он негромко кашлянул, обозначая свое присутствие.