Если он пробрался в ее дом, должно быть, он знал, что у нее есть ребенок, потому что везде были детские вещи, не говоря уже о комнате с кроваткой и спящим ребенком.

Он знал, что Рэйчел могла уложить ребенка в машину, когда поехала куда-то, и он все равно проделал свой отвратительный план, не заботясь о том, что маленькая Эва могла умереть вместе с матерью.

Все ради того, чтобы спасти свою долбанную карьеру и баксы, которые он с нее имел. Повезло, что Эвы не было в машине в тот день – из того, что я помнил, Фэйт заменяла ей няню тем утром, а Рэйчел отправилась в магазин. Я содрогнулся, подумав, что могло случиться, если бы она этого не сделала.

Бедной маленькой Эвы не было бы сегодня. От этой ужасной мысли мой живот скрутило узлом.

Этот ноутбук был неопровержимой уликой против Нейта. И я даже не удосужусь встретиться с ним в коридоре.

Вместо этого я схватил ноутбук и выскочил из его кабинета, побежав по коридору в противоположном направлении, к заднему выходу.

Нейт Риланд пакуй, бл*ть, вещи.

Глава 30

Фэйт

На кладбище, куда я только что вошла вместе с Эвой и Дэймоном, было спокойно и тихо. Спокойнее, чем за последние несколько месяцев.

После того, как полиция получила ордер от судьи, чтобы провести обыск вещей Нейта и включить его ноутбук в список доказательств по делу, ему предъявили обвинение в преднамеренном убийстве моей сестры. Прошло четыре с половиной месяца, и теперь он сидел в тюрьме, ожидая суда. Это лучше того, что он заслуживал. Если бы мне позволили решить его судьбу, то он был бы заперт в холодной камере, к которой я могла бы легко получить доступ, чтобы каждый день избивать его за то, что он сделал.

Думаю, меня успокаивало то, что он никогда не выйдет из тюрьмы. Он будет гнить там всю оставшуюся жизнь.

Когда СМИ пронюхали о случившемся, дело достигло пределов национального масштаба. Мне даже звонили из Австралии и просили дать им интервью. Конечно, я не согласилась, точно так же, как и мои родители или друзья. Мы все хотели начать двигаться дальше после этого ужасного инцидента, насколько это было возможно. Теперь, когда в смерти Рейчел наконец восстановилась справедливость, я не желала привлекать внимание к себе или своей семье. Эве уже исполнилось полтора года, и с каждым днем она все больше и больше осознавала окружающий ее мир. Нет нужды светить ею в средствах массовой информации, вторгающихся в ее жизнь. И уж тем более ей не нужно видеть бесчисленные статьи и новости, в которых рассказывается об ужасающей смерти ее матери.

Я буду защищать ее от всего этого так долго, как только смогу; пока она остается такой маленькой, она заслуживала того, чтобы ее держали в стороне. Она заслуживала нормального детства.

– Куда дальше? – спросил Дэймон, мягко сжимая мою руку.

Я указала в восточную сторону кладбища.

– Она там, – тихо ответила я.

Пробираясь сквозь ряды мрачных серых надгробий, которые делались ярче от многочисленных цветов и венков, мы дошли до мраморной надгробной плиты моей сестры. Я остановилась и уставилась на ее последнее пристанище, не в силах заговорить.

– Делай то, что считаешь нужным, – сказал Дэймон, забирая от меня Эву и крепко прижимая ее к себе.

Я вытащила старую фотографию Рэйчел и посмотрела на нее, прежде чем снова взглянуть на могилу.

– Почти год прошел с тех пор, как мы потеряли тебя, сестра. Но я все еще думаю о тебе каждый день. Надеюсь, где бы ты ни была, ты гордишься мной и Эвой, и я надеюсь, ты видишь, насколько она прекрасна. Она такая умничка и уже так много говорит. Сегодня она пришла со мной. Я хотела, чтобы она тоже навестила тебя.

Как только я заговорила, сквозь небо, заполненное белыми и серыми облаками, пробились лучи солнца, и Эва улыбнулась, указывая на них. Я улыбнулась ей, а затем показала ей фотографию.

– Милая, ты можешь мне сказать, кто это?

– Мама, – сказала она, коснувшись фотографии пухлым пальчиком.

– Правильно. Это твоя мама, – сказала я.

Она потянулась ко мне и прижала ладонь к моей щеке.

– Мама.

Мои глаза наполнились слезами, и Дэймон погладил Эву по голове.

– Правильно, моя маленькая девочка. У тебя две мамы. Представляешь, как тебе повезло?

Мы знали, что Эва не совсем понимает происходящее, но я была счастлива, что она, по крайней мере, помнила Рэйчел и знала, кто она. Такая умная девочка. И я так гордилась ею.

Я также гордилась и Дэймоном за то, как он справлялся со всеми невзгодами. Несмотря на свою известность, он оставался в стороне от средств массовой информации в течение всей этой шумихи (большинство известных игроков НФЛ обычно не упускали возможность пропиариться), и он помогал мне, всячески поддерживая. Два месяца назад мы, наконец-то, переехали вместе в Брентвуд: прекрасный семейный квартал с множеством деревьев. Теперь мы делали все возможное, чтобы обеспечить Эве удивительную жизнь и убрать ее из центра внимания.

Конечно, сжечь все мосты нам здорово помогли деньги Дэймона. Но это не самое главное из списка его достоинств. Самое главное – это любовь, которую он испытывал к Эве, хоть она и не являлась его биологической дочерью. Я абсолютно в этом убедилась после нашего недавнего разговора.

Мы отдыхали на заднем дворе после ужина, наблюдая, как солнце садится за холмы. Эва сидела в своей новой песочнице, с изумлением глядя на небо, когда на нем заиграли различные оттенки розового, фиолетового и оранжевого. Дэймон наблюдал за ней, а затем повернулся ко мне с полнейшим обожанием во взгляде.

– Я хотел у тебя кое-что спросить, – пробормотал он. – Хотел подобрать более подходящий момент – еще более романтичный, – но я больше не могу ждать. Просто сейчас все кажется правильным.

– Что именно? – спросила я, подняв брови.

– Ладно, я хотел рассказать тебе, что значит для меня помогать воспитывать Эву. Ты уже и так все знаешь, потому что ты в ее жизни находишься дольше, чем я. Но время, проведенное с ней, кое-чему научило меня: когда становишься родителем, ты можешь пережить все заново через невинные глаза ребенка. Первый раз, когда они видят ночное звездное небо; первый раз, когда они видят колесо обозрения, или первых животных в поле... или первый закат, – сказал он, кивая на Эву, которая указала пальчиком на небо и взвизгнула от счастья. – Все это невероятно и ново для них, тогда как для нас – вполне обычное дело; мы ко всему привыкли. И самое удивительное в том, что я хочу разделить это с тобой. Я хочу разделить это с Эвой. Знаю, что я не ее отец, но я хочу быть им... если ты мне позволишь.

А затем Дэймон опустился на одно колено и протянул мне кольцо.

– Так ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, пристально глядя на меня.

Когда я с удивлением посмотрела на него, слезы радости затуманили мои глаза. Эва, хихикая, направилась к нам. Ее маленькие ножки все были покрыты песком.

– Папа, – сказала она, выдергивая кольцо из руки Дэймона.

Я засмеялась.

– Думаю, она только что ответила за меня, – сказала я, быстро доставая кольцо из зажатого кулачка Эвы, прежде чем она убежит или случайно проглотит его. – Да. Конечно, я выйду за тебя замуж!

Вот чем закончился наш отдых на заднем дворе, когда солнце опустилось за горизонт.

– Посмотри на это, сестра, – сказала я, обращаясь к надгробию Рэйчел и подняв руку, чтобы показать ей сверкающий бриллиант. – Разве оно не прекрасно? Я знала, что ты будешь взволнована, когда услышишь об этом. И я знала, что ты с удовольствием услышишь, что с этого момента у Эвы будет два официальных родителя. У нее будет потрясающая жизнь. Мне бы хотелось, чтобы ты была здесь, чтобы разделить это с нами.

Я села со слезами на глазах улыбкой, протянула руку и коснулась прохладной поверхности мрамора. Лишь в одном месте, там, где камня касался луч солнца, было тепло. И, клянусь, в этот момент я почувствовала присутствие сестры. Что она прямо здесь, с нами.