Из-за моего вожделения к Делэни, бушующего в моих жилах как реактивное топливо, я не осмелился следовать за ней наверх. Вместо этого я сбросил одежду на веранде и направился прямо к пляжу, погружая ноги все глубже в песок по мере приближения к океану.

Холодная вода ужалила кожу, давая желанное отвлечение от моих бурных мыслей. Я пронесся мимо волн, заставляя себя грести сильнее, двигаться быстрее. Нашел ритм и цеплялся за него, сосредоточившись только на своем теле, силе и дыхании. До тех пор, пока мои руки и ноги не задрожали от усталости. Я остановился, перевернувшись на спину. Течение принесло меня к берегу, вода плескалась у моих ног, пока легкий ветерок охлаждал кожу. В первый раз за весь день, а может за всю неделю, я позволил себе расслабиться, выбросить все из головы. Задержавшись там, я почувствовал покой. Наконец-то.

Он был разбит в одно мгновение.

Вид Делэни летящей по песку, её груди, подпрыгивающие под струей шелка и кружева, соски, тыкающиеся в почти полупрозрачный материал, отправили острый нож желания обратно в мой живот, разрубая мой самоконтроль.

Я не должен так сильно хотеть Делэни. Черт, вообще никого не должен так сильно хотеть. Особенно того, кому я не нужен.

Разве я не выучил на собственной шкуре, что слишком сильная забота о ком бы то ни было – самый верный путь к горю? Я помахал своей памяти, прежде чем смог совершить путешествие по полосе воспоминаний, к которой не был готов. Не то чтобы я не отправлялся в дорогу сотни, нет, тысячи раз. Но, как правило, буферизованный дымкой наркотиков и алкоголя, чтобы сгладить поездку.

Что такого было в Делэни, что забралось мне под кожу? И очевидно, что я тоже попал под ее, если всмотреться в лицо, полное противоречий. Я хотел наполнить ее всем, чем можно. Ну и спеть колыбельную тоже. Держать Делэни в своих объятиях и напевать стихи ей на ухо, дразнить поцелуями, пока она не начнет извиваться в моих руках.

Мой рот был хорош не только для пения, хотя прошло много времени с тех пор, как я был с кем-то, кто заставил меня захотеть приложить усилия. Но прямо сейчас, с Делэни, я хотел показать все, что умел. Освоить что-то новое только для нее.

Мое имя выскользнуло из ее горла, необузданная потребность запульсировала от одного слога, откалываясь от ограничения, которым я связал себя.

И тогда она оказалась рядом со мной, врезалась в меня, полная грудь упиралась в мою, концы ее волос свисали около моей кожи. Заманчивая, как долбанная сирена.

Узел желания обвился вокруг моих легких, сильно их сжимая. Я скользнул ладонями по изгибу спины Делэни, следуя по линии позвоночника к ее шее, прижимая большой палец к учащенному пульсу, скачущему под ее кожей. Страсть шипела, просачиваясь в поры и заполняя легкие.

Я должен был позволить ей уйти.

Вместо этого, моя хватка усилилась.

Я отпустил ее, рассказал, что произойдет, если она останется еще хоть на секунду. Она послушала меня, поднялась наверх, и надеюсь, заперла дверь.

Но сейчас вернулась. Мое сердце содрогнулось, грохоча о грудную клетку в попытке соревноваться с ее. Слишком много красоты для одного человека. Блики в ее глазах мерцают как бензин на поверхности лужи.

В ожидании огня.

Или эти эмоции были отражением? Бог свидетель, моего желания хватит на нас двоих.

Я перекатился, забирая Делэни с собой. Прижимая локти к песку, я убаюкал ее голову руками, исследовал дорожку на ее шее под трепетание пульса под моим языком. Она вскрикнула, запрокинув голову, выгнула спину и надавила на меня. Со стоном я опустил крошечную сорочку Делэни, держа ее запястья над головой, стал пировать над ее грудью, щелкая языком по бледно-розовым соскам, уделяя каждому нуждающемуся пику внимание, которого он заслуживал. Идеальные холмики вибрировали от желания.

– Подожди, Шейн, – ее голос был дрожащей мольбой. – Должны ли мы... Здесь?

– Нет, – прорычал я. – Но меня это не волнует, – кожа Делэни была гладкой от влажного воздуха и восхитительно соленной на моем языке. Я коленом раздвинул ее бедра, потираясь своим стволом о ее бедра. Все еще в нескольких сантиметрах от того места, где я действительно хотел быть.

Устраняя кусочек кружева между бедрами Делэни быстрым движением моего запястья, я подтолкнул ее ноги дальше друг от друга, двигаясь между ними. Я продолжил свой путь ниже грудной клетки по нежному склону ее живота, пока мой язык не скользнул в мелкий колодец ее пупка. Делэни завизжала, смеясь. Боится щекотки. Эта частица знаний пригодится в другой раз, сейчас моей целью было другое место.

Освободив запястья Делэни, я потерся подбородком о гладкое совершенство ее внутреннего бедра, намереваясь захватить сладость, ожидающую меня. Едва отдышавшись, пальцы Делэни врезались в мою голову, дергая меня за волосы.

– Шейн, - позвала она, мое имя пронизано пугающей срочностью, которую я не мог игнорировать.

Я поднял свое лицо к ее, что было практически невыносимо – мой член был охренительно твердым. Пытаясь обрести спокойствие, которого не чувствовал, я засосал ее мочку уха, бормоча в низком рычании:

– Да, Делэни.

– Я не хотела, мммм, о, Боже, – ее пальцы сжали мои плечи, дрожь сотрясала ее гибкое тело. – То, что ты собираешься сделать…

– Мммхм-мммм. – ее тепло искушало меня, мой стержень указывал, как стрела, на нужное место.

Она всосала нижнюю губу.

– Ты можешь... Нет.

В её голосе мелькнула нотка беспокойства. Я напрягся, отступая, чтобы видеть ее лицо.

– Нет?

Делэни моргнула, ее глаза были черными на сердцевидном лице. Она обвила ноги вокруг моих бедер, соединила лодыжки и потянула меня к своему центру.

– Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

Это был и мой план, хотя в мои намерения входило удовлетворить ее первой. Я тихо выругался. Делэни разрушила мои лучшие намерения.

– Знаешь, нам ни к чему спешить. Мы можем сделать и то, и другое, – сказал я, глядя на нее, пытаясь оценить степень ее колебания. Она снова задрожала, изгиб ее ногтей впился в мою спину, как вдруг крупная слеза скользнула по ее скуле. Какого хрена?

– Делэни, ты плачешь?

Глава Девятая

Делэни

Да.

– Нет, – я вытерла свою щеку салфеткой. Что со мной происходит? Я хотела этого. Хотела его.

Этот гребаный контракт – какой в нем смысл, когда мужчина надо мной был таким реальным, наше влечение друг к другу таким неоспоримым? Каково это – отдаться его поцелуям, позволить его прикосновениям привести меня в место, в котором я никогда не бывала? Место, которое было бы только нашим, по крайней мере, на некоторое время. На небеса, конечно.

Возможно, наши отношения не будут характеризоваться изменчивостью, и шесть месяцев пройдут гладко.

Да, точно. Потому что моя жизнь до сих пор протекала именно так.

Шейн поднес руку к моему лицу, большим пальцем провел по мокрому следу.

– Почему ты плачешь?

Я всхлипнула.

– Не плачу. Честно, – ответила я, отрицая очевидное.

Это был не какой-то пьяный перепихон, упрекнула себя. Это была сцена из любовного романа. Полночь в Малибу, два почти обнаженных тела на песке, окруженные беспокойным прибоем. С Шейном Хоторном. Лучше и быть не может.

Я обхватила пальцами плечи Шейна и потянула на себя.

И все же... Разве это не то что я сделала однажды – проскользнула под человека, которого едва знала? Кто едва знал меня?

Никакой любви, только похоть.

И сбежала от него на следующее утро.

Если я убегу от Шейна, то потеряю все, что было, наконец, достижимо.

Сегодня вечером обстоятельства может и другие, но основная истина все та же. Я сожалела о своем случайном решении тогда, и инстинкт подсказывал мне не делать этого снова. Что с последствиями будет справиться очень тяжело.

Не то чтобы Шейн сотрудничал. Его мышцы были крепко сжаты моими руками, жесткие и неподвижные. Смущенная, я отпустила его, повернулась лицом в сторону, чтобы уклониться от его пристального взгляда. Темный купол над нами был усеян звездами, мои глаза прыгали от одной к другой, пока я задавалась вопросом, как вырваться из хаоса, который устроила.